Валя вернулась в Вухлу и сразу включилась в семейный быт.

Пока Тимур проводил целые дни на участке, она оставалась дома за хозяйку. Просыпалась, убиралась, ходила по магазинам за продуктами, готовила ужин, обстирывала своего хитника (не стесняясь, шутливо называла его потные носки и майки оружием массового поражения, но Тимур не обижался, а только шлепал ее по мягкому месту).

Она и сама не заметила, как вошла в роль этакой образцовой жены-домохозяйки, и поначалу даже посмеивалась над тем, что еще вчера сидела в офисе за микроскопом, а сейчас драит полы.

Так и пролетали однообразные будничные дни, сперва казавшиеся передышкой от большого города, от суетливой беготни, а затем наскучившие…

Прошла неделя, а с работой ничего не прояснилось. Везде, куда можно было, Валя разослала резюме, а в ответ ей тишина. Напрашивался вывод: если не отвечают сразу, значит, нет.

Она даже нашла в Екатеринбурге две вакансии геммолога и поразилась, узнав, что такой редкий специалист и не где-нибудь, а в самоцветной столице России, может рассчитывать максимум на двадцать пять тысяч рублей в месяц. Для сравнения, тогда это была зарплата продавца в торговом центре… Начинающий геолог в 2015 году, и тот, получал больше, притом что геологов по всей стране выпускалось много и предприятия в них недостатка не испытывали.

Но скромный заработок Валю не пугал. Она мечтала о работе, как ей представлялось, в белых бархатных перчатках, среди приборов: микроскопа, рефрактометра, полярископа… Во всем этом было что-то изысканное, аристократическое – не в земле копаться. Чем не идеальная работа? Особенно для женщины. Особенно для той, что побывала в шкуре геолога-полевика, набегалась по потным изнуряющим маршрутам, насиделась в холодных грязных канавах и лезть в эту могилу раньше времени не особо-то хотела… Брр.

Валя отправила резюме в оба места, и, что самое интересное, ни из одного ей не пришел ответ. Казалось бы, зарплата такая, что не разгуляешься, радовались бы, что нашелся человек – ан нет, они еще и выбирали: впожеланиях прописали, мол, приветствуется опыт от одного года. А его у Вали не было: оценщиком камней она не проработала ни дня.

В резюме указала, что имеет диплом геолога и сертификат геммолога, а ее последнее место работы – «Демантоиды Урала». Надеялась, что при такой зарплате к соискателю не будут предъявлять высокие требования, сами научат всему, чему нужно, ведь реальный профессионал работать за такие деньги не пойдет. Но ее надежды не оправдались: сней так и не связались…

Ради интереса Валя поискала в интернете информацию о крутых и уважаемых специалистах в этой области, кто они и где работают. Ей попалось на глаза несколько имен, авторитетных на Урале, и все эти люди были не просто экспертами-геммологами с солидным стажем, но и кандидатами геолого-минералогических наук. Они преподавали в горном университете, проводили экспертизу, сотрудничали с ювелирными домами. В общем, были нарасхват и без работы не сидели.

Валя оценивала себя трезво и не претендовала на ту же должность и зарплату, что и профессионалы. Просто хотела понять, как ей стать такой же, с чего начать. После недолгих размышлений ей открылась горькая истина и Гордеева признала очевидный факт:

«Мой сертификат геммолога здесь не котируется. Где Уральский горный университет и где мой воронежский вуз? К тому же это были просто курсы при кафедре минералогии. Этих знаний недостаточно, чтобы садиться за приборы и проводить серьезную оценку. А сама я не работала ни дня. На кого тут обижаться?»

Разобравшись со своей квалификацией, Валя стала искать выход и в скором времени его нашла:

«Если я хочу развиваться как геммолог, то мне нужно продолжить образование в горном университете. Поступить в аспирантуру, получить степень кандидата наук, чтобы быть, так сказать, конкурентоспособной на местном рынке. Плюс, пока учусь, обзавестись знакомствами: может, кто-то из преподавателей помог бы мне устроиться. А так я человек с улицы, и мой сертификат – филькина грамота. Я могу годами стучаться во все двери, но везде меня будут отшивать».

Путь к мечте был извилистым, тернистым. Перед Валей встало множество вопросов: обучение в аспирантуре – платное или бесплатное, можно ли рассчитывать на стипендию, и если да, то какой ее размер? Ведь ей придется снимать жилье, чем-то питаться…

А если она не станет заморачиваться и ограничится геммологическими курсами, но уже на базе горного университета, даст ли это право работать геммологом в Екатеринбурге? Или Валя получит в коллекцию еще один сертификат и зря потратит деньги?

У нее был и другой путь, надежный и проверенный,– оставаться в геологии. Здесь ей не надо дополнительно учиться, лезть из кожи вон. Она уже геолог, с красным дипломом и опытом работы на Колыме, в Приморье, на Урале… Вместо того чтобы жаловаться, ей нужно шагать в канаву и делать свое дело! А красивые самоцветы она может покупать на накопления с зарплаты.

Кстати, речь о том, чтобы работать кем-то не по специальности, не шла. Профессии, никак не связанные с геологией, Валя даже не рассматривала.

Из-за этого круг поиска сильно сужался. Но она не унывала. Верила, что в скором времени ей что-то подвернется, и ждала…

* * *

Как-то вечером, в конце апреля, Валя с тревогой смотрела на часы и не находила себе места.

Она не знала, что и думать. Шел восьмой час, а Тимур все не возвращался!

Несмотря на то, что весной темнело поздно и работать можно было до восьми, Тимур прислушивался к Вале и в будни уезжал с участка в пять, чтобы не пересечься с кем-то из карьерских; ав полшестого был уже дома. Но в этот вечер он задерживался, и неизвестно почему…

Валя позвонила ему в семь – абонент был недоступен. Ей стало страшно: неужели он все еще на участке? Почему так долго? В дороге отлично ловит сеть, и, будь Байкул в пути, он сразу бы ответил.

Богатому воображению дай только повод, и оно тут же разгулялось. Перед глазами проносились картинки, одна ужаснее другой. Что, если Михаил Андреич обо всем прознал, вызвонил бригаду демуровских охранников, те прибыли на место, где копается незваный гость, уложили его лицом в землю и сейчас допрашивают? Или в дело вмешался криминал: кто-то следил за ним, пришел на точку, ударил чем-то по голове и забрал все камни? Или, боже упаси, Михаил Потапыч сытно поужинал пришлым хитником и сейчас обгладывает кости?

Ох, как говорится, Остапа понесло!

Конечно, у длительной задержки могло быть и счастливое объяснение. Например, такое: Тимур дошел до жилы, взялся скалывать породу с демантоидами и за этим занятием потерял счет времени. Он скоро приедет, и не один, а с мешками, набитыми несметными богатствами!

Но эта мысль не приносила облегчения. Ведь, если хорошо подумать, опасность поджидала его на каждом шагу. Ради блестящих камешков он рисковал и жизнью, и свободой. Один в тайге; случись чего, даже не сможет позвонить. Сотовая связь появляется ближе к карьеру, а это в двух с половиной километрах от той точки, где сидел Тимур.