— Хочешь верь, хочешь нет, — ответил Эш. — Но мне и самому очень интересно, кто это делает от моего имени, пока я сижу в тюрьме.

— Отчего ж не поверить, — усмехнулся Кусок. — После сегодняшнего дня я во что угодно поверю, особенно от вашей парочки. В общем отдыхайте пока, а я пойду распоряжусь насчет снаряжения и чтоб немного денег дали на дорогу. Сам я пока тут осяду, но помните, — он поднял кверху указательный палец, придавая значимости будущим словам. — Вы мне помогли сегодня, прося взамен только помощи, но не награды, и все же когда у меня будет возможность, я отплачу вам за все по-человечески.

С этими словами он вышел из комнаты и Вилфрид тут же обратился к другу:

— Эш, ты так и не дослушал меня насчет того письма, а ведь мне было что тебе сказать.

— Так говори, — пожал плечами антим.

— Эш, мы не знаем сколько шло письмо и что сейчас происходит у Лани.

— Ну и что с того?

— Велик шанс, что мы уже опоздали или опоздаем, когда придем. Но не перебивай меня, прошу, и дай договорить. Я согласился сотворить это с собой не только от любви к тебе, и не только от того, что вижу, как дорога тебе эта девушка. Все то время пока мы были взаперти я размышлял над словами пророчества и все больше склонялся к мысли, что речь в нем идет о тебе. Чувствовал я, что нельзя тебе сгнить в том каземате, ой нельзя. Потому я и согласился. Но не все это. Я ведь слышал, что сказала тебе демонесса, понял ее речь наравне с вопросами, которые она мне задавала. Она назвала тебя не проклятым!

— Знаю, Вилфрид, знаю, — покачал головой Эш. — Да только, что мне с этим знанием делать? Сдался зачем-то нашему миру старый нищий убийца магов. Но мир подождет. Сперва надо Лани помочь, а уж…

— Нет! — жестко прервал его друг. — Жан недавно верно сказал, что Рейх в Ассии остановил войну до конца зимы. А зима кончится уже через пять дней, я считал время, пока мы были в неволе. Сколько людей погибнет если им не помочь? Нужно как-то наполнить крылья ветром, Эш, нужно найти способ приоткрыть дверь к повелителю воронов.

— Да если бы я знал как это сделать.

— Значит пойдем на то место, где тебе сняли проклятье, Эш. Там ты обрубил свою связь с Парларием вот там ответ и поищем. А если ничего не надумаем, так это почти и не крюк даже, отправимся оттуда вызволять Лани.

Эш кивнул и с ощущением того, что совершает страшную ошибку, нехотя согласился с планом.

Остров Бергар с одноименным городом Нордики возвышался горами над темным морем, уносясь ледяными пиками вершин под самые облака.

В холодном колючем ветре, приносящем брызги пенных волн, Иовану чудилась надвигающаяся буря. Но то была буря не в суровых краях его огромной родины, потому как там она давно уже бушевала, на сей раз урагану предстояло заняться в приемных залах ярлов, да кабинетах послов.

Этот странный бывший гвардеец Рейха по имени Райль, вовсе не казавшийся бездумным инструментом в лапах огромного серого дракона, был прав. Единственными картами на руках Иована оставались слова пророчества, но рейховец предлагал сжульничать и положить на игровой стол в дипломатических играх с Нордикой карту несуществующую, слабую, и все же именно она могла оказаться недостающим ключом к победе, песчинкой на чаше весов. Вот только Ярлы расчетливы и хитры и помимо слов им потребуется доказательство, чем весомее, тем лучше.

И вот здесь логика Райля давала ощутимую брешь, или же тот задумал нечто такое, чем не хотел пока делиться с ассийцем, потому как на все его вопросы о фактах существования ордена лишь отшучивался. Иован предлагал ему отыскать того самого Эша, которому предстояло возглавить орден, однако Райль уклончиво отвечал, что сделать это может оказаться не просто и потребует времени, а потому, дескать, следует сперва о себе заявить, а уж потом решать, нужны ли будут доказательства.

Ассиец чувствовал, что Райль помимо прочего, пытается играть в какую-то собственную игру и несмотря на то, что мотивы бывшего гвардейца казались ему исключительно благими, закрытость вызывала недоверие.

— Какая большущая гора! — сказала Тата, глядя на пик острова Бергар.

— Да, малышка, — с улыбкой ответил ей Иован и потрепал девочку по мягким белокурым волосам. — Но у нас есть горы и повыше на востоке. За городом Улан-Ассай высится Звездный хребет.

— А ты бывал там?

— Да, я вырос в столице. Кстати, знаешь почему те горы называют Звездным хребтом?

— Мама мне рассказывала, что туда когда-то падали звезды, — сказала девочка и тут же погрустнела, вспомнив своих близких.

Иован прижал ее к себе поближе, заслоняя от холодного ветра и сказал:

— Верно. Только потом мудрецы выяснили, что это были вовсе не звезды, а камни мировых колец. Но свое название горы уже имели. А на этом острове, куда мы плывем, есть кусочек нашей родины. Там нас примут и обеспечат всем необходимым.

К ним подошел Райль и молча облокотился о фальшборт руками, напряженно разглядывая приближающийся город.

— Что тебя тревожит? — спросил его ассиец на рейхском.

— То, что наши северные друзья окажутся недостаточно азартными игроками, — туманно ответил парень и более не проронил ни слова, до самого их прибытия в порт.

Гавань Бергара поражала изобилием кипящей жизни. Десятки кораблей разного размера стояли на якоре, иные разгружались в доках, при помощи специальных подъемных устройств, позволявших доставать содержимое трюма через большие люки в палубе.

По набережной сновали люди, занимаясь какими-то важными им делами и Иовану подумалось, что он уже давно не видел такого их скопления, собравшихся вместе не для того чтобы с кем-то воевать, а просто живущих своей размеренной жизнью. Он даже позволил себе немного позавидовать, отчего-то представив, что бредет вот так же возле моря с какой-нибудь женщиной, например той же огненной гусеницей.

Впрочем, мужчина подумал, что у такой красотки как она наверняка уже есть кто-то близкий. Эта мысль, отозвалась в нем неожиданным уколом ревности, но разобраться в своих чувствах Иован не успел, так как их корабль встал на якорь, и капитан объявил о том, что можно спускать на воду шлюпки.

Едва они поднялись на пристань к ним подошел высокий мужчина около пятидесяти лет в кипельно белом камзоле и таких же брюках. В руках он держал два объемных сверка, а также мягкую игрушку — пушистого белого медведя.

— Здравствуй, Иован! — сдержанно улыбнувшись, сказал мужчина на чистом ассийском и только теперь Иован заметил на его груди небольшую аккуратную брошь в виде черной восьмиконечной звезды — символ Ассийского Ханства.

— Здравствуйте, — ответил он, протягивая руку.

Мужчина ответил ему крепким рукопожатием и представился:

— Федор Юлаев, посол великого хана Акбара Тугуте в столице Нордики. Мы ожидали вас, но прошу представь мне своих спутников.