Во время войны фортификационные работы велись и вдоль Нарева в районе Остроленки, Рожан и Пултуска. Осовец занимает естественную укрепленную позицию, оба его фланга защищены болотами; а НовоГеоргиевск всегда считался первоклассной крепостью.

На рубеже по Нареву развернуты три бригады ополчения. 8-я бригада стережет переправы в районе Визны и Ломжи; 4-я бригада была развернута у Остроленки и Рожан; а 18-я бригада – у Пултуска и Сероцка.

Штаб 12-й армии 15 февраля переехал из Насельска в Остров, а 27-го числа – в Ломжу. Как я понял, задачей является организация обороны по Нареву и, возможно, если будет достаточно сил, переправа через реку и переход в решительное наступление вместе с 10-й армией.

15 февраля Плеве прислал телеграмму, где содержался ряд тактических указаний. Он отметил, что наступательные операции, которые, возможно, будут проводиться на этом участке, ни в коей мере не должны быть разрозненными ударами незначительными силами. Для того чтобы лично проследить за ходом наступления, все командиры, за исключением, возможно, командиров корпусов, должны бывать на поле боя, а не отсиживаться в домах, где об обстановке можно судить лишь из донесений и по картам. Удары должны наноситься силами бригады или дивизии. Как перед подготовкой, так и во время наступления необходимо стремиться по возможности к глубокоэшелонированному построению войск. В бою также рекомендуется действовать в эшелонированном боевом порядке.

На расстоянии 12 верст северо-восточнее Ломжи выбираются и оборудуются на расстоянии оборонительные позиции. То же самое происходит и на подступах к Щучину и Кольно.

Вечером 14 февраля завершил сосредоточение в районе Остроленки IV Сибирский корпус. Передовое охранение 1-й гвардейской пехотной дивизии заняло Стависки, к северо-востоку от Ломжи. 2-я гвардейская пехотная дивизия начала продвижение вперед на ее правом фланге, а 17 февраля гвардейская стрелковая бригада разместилась в резерве за позициями 1-й дивизии, к юго-западу.

С фронта не поступало никаких важных известий. По имевшейся информации, у противника были лишь небольшие заслоны из трех родов войск, блокировавшие дороги на пути возможного наступления в северном направлении от Нарева. Вместе с тем говорили, что неприятель бросает свои войска через Вислу в район Плоцка с левого (южного) на правый (северный) берег.

Генерал Химец В.А. с учебной кавалерийской дивизией получил приказ совершить рейд в Восточную Пруссию, но после нескольких дней ожидания великих событий нам сообщили, что генерал «не смог найти проходы через колючую проволоку». Через 18 месяцев в Буковине я услышал другой рассказ об этом «рейде» от офицера, принимавшего в нем участие. Колючая проволока была здесь вовсе ни при чем.

Химец оставил казармы в Шумске, северо-западнее Прасныша, 12 февраля в восемь часов утра.

К 23.00 его войска вышли к Еднорожцу, где сделали остановку на два часа, после чего продолжили продвижение на север. В Лазах он оставил пять казачьих эскадронов для прикрытия на случай отхода и с остальными силами перешел границу восточнее Хоржеле, рассеяв здесь немецкий пикет. Примерно в 8.30 утра с пятью эскадронами Финляндского драгунского полка, тремя эскадронами учебного кавалерийского полка, тремя казачьими эскадронами, четырьмя орудиями при 12 пулеметах Химец вышел в район Монтвица, примерно в трех верстах к северу от границы.

Когда войска были обстреляны из окопов южнее Монтвица, генерал приказал солдатам спешиться, подвел к этому участку орудия и начал атаку, как пишут в учебниках. Но той атакой он потерял время и семь солдат. Так продолжалось до 13.30, когда были получены данные, что противник двинул пехоту из района Хоржеле и Зарембы, которая должна была отрезать русским путь к отступлению. Тогда, потеряв двух офицеров и еще 45 солдат, а также две повозки с боеприпасами, которые перевернулись, Химец бросился назад.

Задачей генерала Химеца было продвижение вперед, а он попусту потратил пять часов. Он легко мог обойти Монтвиц и выйти к Виленбергу. С такими командирами нет ничего удивительного в том, что, обладая массой прекрасной кавалерии, мы не сумели пройти в Восточной Пруссии дальше первой линии обороны. Разумеется, Эрдели и Орановский были здесь бессильны, так как их войска практически находились в мешке. Если бы они сумели оторваться от противника и начать выдвижение на север, то, возможно, им удалось бы что-нибудь сделать.

Генерал Безобразов противился любой мысли о возможном наступлении в Восточной Пруссии. 15 февраля он заявил мне: «Призываю вас в свидетели, что считаю безрассудной идею нанесения удара по Восточной Пруссии, разве что вперед одновременно пойдут все наши армии на всех фронтах».

В моем дневнике по этому поводу имеется следующая запись:

«Взгляды Безобразова и Ностица на стратегию в этой кампании на удивление различны. Безобразов настаивает, что абсолютно необходимо вторжение в Силезию. Ностиц категорически возражает и придерживается мнения, что мы ни в коем случае не должны двигаться в Силезию, а обязаны выставить заслон против Австрии и сосредоточить все свои силы против Восточной Пруссии: „Взятие Кёнигсберга окажет гораздо больший эффект, чем овладение Перемышлем“. Если бы он был главнокомандующим, то перебросил бы войска Радко обратно с Дунайца к Вислоке, а 4-ю армию перегруппировал бы для нанесения удара в Сувалкском губернаторстве.

Существуют аргументы как за «немецкий», так и за «австрийский» вариант наступления, но нет никаких аргументов за то, чтобы придерживаться двойственной стратегии распыления сил. Как говорит русская поговорка, «если гонишься за двумя зайцами, ты не поймаешь ни одного». Конечно, это вина Иванова и Алексеева в том, что мы так настойчиво преследуем австрийского зайца. Они рассчитывают на то, что мы можем окончательно добить Австрию. Я же убежден, что мы никогда не сможем добиться этого, пока на нашем правом фланге существует выступ в виде Восточной Пруссии с ее хорошо развитой системой железных дорог».

16 февраля был получен приказ на общую перегруппировку войск Северо-Западного фронта.

12-я армия генерала Плеве должна занять участок фронта от разделительной линии Щучин – Белосток до Рожан на реке Нарев; 1-я армия генерала Литвинова – от Рожан до нижнего течения Вислы.

2-я армия (Смирнов) и 5-я армия (Чурин) поделят фронт от нижнего течения Вислы до Пилицы.

В 12-ю армию должны были войти гвардейский корпус, IV Сибирский корпус, 1-я кавказская стрелковая бригада, 5-я стрелковая бригада, 1-я отдельная кавалерийская бригада, 2-я и 4-я кавалерийские дивизии – всего пять с половиной пехотных и три кавалерийские дивизии.

В 1-ю армию предполагалось включить XIX армейский корпус, который 17 февраля начал переправляться на правый берег Вислы у Новогеоргиевска, XXVII корпус (63-я и 76-я дивизии), I Туркестанский корпус (1-я и 3-я туркестанские бригады, 2-я сибирская дивизия и 77-я дивизия), уссурийскую кавалерийскую дивизию, кавалерийскую дивизию Химеца, кавалерийскую группу Эрдели (14-я кавалерийская дивизия и 4-я донская казачья дивизия), а также кавалерийский корпус Орановского (6, 8 и 15-я кавалерийские дивизии) – всего семь пехотных и семь кавалерийских дивизий.