Сейчас немецкое командование почти закончило подготовку к наступлению против русской 10-й армии в Восточной Пруссии. Прежде уже имели место предварительные удары. Сначала тяжелые бои завязались в Карпатах, и какое-то время даже считалось, что основной удар противник нанесет именно здесь.

Русские войска на Юго-Западном фронте в это время входили в состав (справа налево) 4, 9, 3, 8 и 11-й армий.

От Пилицы до Горлице, там, где обороняются 4, 9 и 3-я армии, все складывается относительно спокойно. Генерал Иванов приказал Эверту в случае, если река замерзнет, отходить от Пилицы. Эверт отправил партию саперов с задачей разрушить большую плотину, наличие которой делало более вероятным то, что вода может замерзнуть. Группа работала ночью, готовя места закладки взрывчатки, когда ее вдруг насторожил подозрительный шум на противоположном берегу. Саперы побросали инструменты и схватились за винтовки, но, как выяснилось из данных разведки, противоборствующая сторона просто вела такие же приготовления. Очевидно, неприятель с тревогой ждал русского наступления на этом участке фронта и тоже не хотел, чтобы Пилица замерзла. В донесении говорится, что с рассветом обе стороны подорвали свои участки плотины. Таким образом, река Пилица не покрылась льдом и оба генерала смогли спать спокойно.

8-я армия переходила в наступление, которое достигло некоторого успеха на рубеже между перевалами Дукля и Лаборец. В то же время войска противника атаковали части 11-й армии, которые удерживали выходы из проходов Ужок, Мукачево и Ясиня. Штурмовые колонны противника, намного превосходившие силами наши войска, под командованием генералов Экка, Альфтана и Вебеля, вынудили наших солдат отступить. Две дивизии 7-й армии из Одессы, которым ставилась задача «покорения Трансильвании», также были отброшены назад.

В этот район Гинденбург отправил из Ужока и Кирлебабы подкрепления за счет резервов, накопленных в центральной части Зависленского района Польши. Предвидя опасность, русские передали из 10-й в 8-ю армию XXII корпус, который прибыл туда в начале февраля из района Львова. Предполагалось, что переброску войск удастся сохранить в секрете, но по прибытии к новому месту дислокации в Карпаты солдат корпуса встречали над немецкими траншеями плакаты на немецком языке «Добро пожаловать XXII корпусу».

За XXII армейским корпусом на этот участок прибыл и XV корпус, первоначально предназначенный для новой 12-й армии. Вскоре корпус вернули на Северо-Западный фронт – он вошел в состав 10-й армии.

Вместе с XXII корпусом, но исключая армию, осаждавшую Перемышль, русские войска имели на фронте от Пилицы до румынской границы 45 дивизий. Считалось, что им противостояли 52 дивизии противника, в том числе восемь с половиной немецких.

Активные разведывательные мероприятия, которые неприятель вел 29 и 30 января западнее Варшавы, в последующие три дня вылились в полноценное наступление в полосе 10 верст на стыке 1-й и 2-й армий. Немцы собрали на этом участке 400 орудий. Они атаковали плотными колоннами – семь дивизий на фронте 62/3 мили. Наступлению предшествовала газовая атака, и русских сначала отбросили назад, но на рассвете 3 февраля после контратаки они восстановили исходное положение, вернув себе утраченные позиции. Потери русских пришлись в основном на контратаку. По их оценкам, они составили в первую очередь в I Сибирском и VI армейском корпусах до 40 тыс. человек. Но и немецкие потери были огромны. Сами русские говорили о той битве как о «настоящем Бородино».

По заявлению Людендорфа, данное наступление стало лишь отвлекающим маневром, направленным на то, чтобы связать русские 1-ю и 2-ю армии. Если это действительно так, то в этой демонстрации не было необходимости, поскольку русское командование и так ничего не знало об опасности, грозившей их армии в Восточной Пруссии.

Гвардейский корпус получил приказ сосредоточиться к вечеру 8 февраля в районе Варшавы. На следующий вечер поступил приказ о передаче корпуса в распоряжение командующего Северо-Западным фронтом и о том, что ему надлежит грузиться в эшелоны и выдвигаться к Ломже.

В официальном коммюнике от 11 февраля говорится: «Достоверно установлена концентрация очень значительных сил немцев в Восточной Пруссии. Противник намерен наступать главным образом на направлении на Вилковишки и Лык. Отмечена переброска новых войск из Центральной Германии. Наши войска с боями отступают от Мазурских озер в район нашей границы».

Гвардия начала погрузку в эшелоны в 18.00 10 февраля. К полудню 14-го числа в Ломжу прибыла только 1-я дивизия, которая находилась в 12 верстах от пункта выгрузки. К вечеру 16 февраля в районе Ломжи сосредоточились две с половиной дивизии.

13 февраля я выехал из Варшавы на автомобиле вместе со штабом корпуса. Нас с Родзянко разместили в прекрасной комнате императорского банка. Однако, как выяснилось, в этой комнате располагалась детская, а директор банка был женат вторым браком на женщине, которая, к нашему сожалению, не была хорошей мачехой. Кровати кишели паразитами, но Родзянко, после некоторого ажиотажа, сумел заполучить для нас кровати директора и его жены, которые были гораздо чище. Персонал банка выехал во Владимир на реке Волге в первые же дни мобилизации, но несмотря на то, что Ломжа находится всего в 45 верстах от границы, город до сих пор не тронут противником.

14 февраля выдался прекрасным солнечным днем. Над Ломжей пролетели вражеские пилоты, которые сбросили несколько бомб. У нас не было аэропланов, поэтому мы оказались безнадежно не в курсе обстановки на нашем фронте и даже на фронте 10-й армии. Командир корпуса отправил в Осовец офицера штаба, чтобы тот привез оттуда как можно больше новостей. Тот вернулся утром 15 февраля и поделился некоторой информацией о той катастрофе, что постигла 10-ю армию. Когда мне повторили эту историю, она показалась мне расплывчатой. Но постепенно стало вырисовываться что-то похожее на правду. С помощью этого рассказа и некоторых записей в своем дневнике мне удалось установить довольно точную картину произошедшего.

За исключением небольшого подразделения, оставшегося к северо-востоку от Тильзита, по состоянию на 7 февраля 10-я армия занимала в Восточной Пруссии далеко протянувшийся участок территории, начиная от района западнее Пиллкаллена, и далее – территория восточнее Гумбинена – восточнее Даркемена – восточнее Ангербурга – восточнее Летцена – Николайкен.

Армией командовал генерал Сиверс, начальником штаба был барон Будберг. Штаб располагался в Гродно.

III армейский корпус (73-я и 56-я дивизии) развернулся северовосточнее Гумбинена. Позиции XX корпуса (27, 29, 53 и 28-я дивизии) располагались восточнее Даркемена, XXVI корпус (84-я и 64-я дивизии) – восточнее Ангербурга и Летцена. Позиции III Сибирского корпуса (7-я и 8-я сибирские дивизии) продолжали общий рубеж обороны до района напротив Николайкена. 57-я дивизия развернулась у Иоганнесбурга.

Фронт, который удерживали вышеперечисленные соединения, был довольно растянутым; в частности, на каждую из дивизий III корпуса приходилась полоса обороны шириной 19 верст (122/3 мили). Тем не менее территория была оборудована для ведения обороны, имелась даже запасная позиция, проходившая через Гольдап.