Котай преобразился: из глаз ушла пьяная муть, пропитой голос зазвучал с наигранной любезностью.

— Есть кой-какие вещи в доме, где вы служите, сильно интересные… Вот хотя бы тетрадка, в которой господыня что-то пишет. Мурка ей ночью напоёт, а она записывает, как проснётся. Другим-то читать это нельзя, вредно для здоровья, а ей ничо.

Эдам знал об этой тетради. Однажды, на заре службы в Спящей крепости, он застал Айлин в тот момент, когда она что-то торопливо писала, сидя за столиком в спальне.

— Видите ли, — сказала она, увидев немой вопрос в его глазах, — поскольку я и сама не знаю, что пишу, думаю, я могу вам сказать… тем более, что врачам позволительно знать о хозяевах больше других в доме. По ночам ко мне иногда приходит Сантэ, и тогда я вижу символы, которые должна перенести на бумагу. Вот почему я вынуждена тренировать память. Я не могу расшифровать эти знаки и не имею права никому их показывать. Я занимаюсь этим всю жизнь, как любой из хозяев Сантэ, что были до меня. Даже если я больна — пока я на этом посту, я выполняю свой долг. Фанни, с её феноменальной памятью, просто создана для этой работы.

— Серьёзные люди, — продолжал Котай, — готовы за одну только страничку заплатить о-очень большие деньги, а уж за всю тетрадь…

Эдам смотрел на него, онемев. Его душил гнев. Что он себе вообразил, этот забулдыга? За кого его здесь принимают? Как смеют предлагать подобную мерзость?!

Смеют, сказал внутренний голос, и в лицо Эдаму ударила кровь. Они знают. Все в Дубъюке обо всём знают. Здесь ничего не скроешь, здесь даже камни, из которых сложены дома, всё слышат…

— Не говорите ерунды, — в страшном смятении прохрипел он, застёгивая саквояж трясущимися руками. — С чего вам вдруг…

— Если что, свистните, — перебил зорко наблюдавший за ним Котай и пьяно ухмыльнулся.

Перед глазами у Эдама всё поплыло. Выходя из комнаты, он с трудом вырвался из занавески, запутавшись в ней, как муха в паутине.

— До свиданьица! Не забудьте касательно предложения, уважаемый! — насмешливо крикнул вслед Котай. — Поможем по-дружески!

В прихожей Эдам, покачнувшись, задел вешалку, что-то скатилось на пол, покрытый скользким слоем жира. Он глянул под ноги и увидел знакомую шляпу, отвратительную, с розами и нелепой виноградной кистью. Анаболия Бомбаст очень ею гордилась, надевала только по праздникам… Эдам выпрямился и, покидая лачугу, где по его самолюбию был нанесён тяжелейший удар, с наслаждением, обеими ногами наступил на уродливое творение, раздавив его в лепёшку.

Глава 16. Доброе утро, госпожа Монца

1

Айлин проснулась под мелодичное звяканье будильника, когда солнце еще не встало. Совсем немного времени — до завтрака, до рутинной суеты, но она надеялась, что тихие, спокойные минуты, когда весь дом ещё спит, подарит ей озарение, необходимое для составления полной картины последних дней. Она должна найти связь между событиями, чтобы хоть что-то понять в происходящем. Потому что, в самом деле, как она может победить, если ничего не понимает?

Давние враги — подземщики с Когтем во главе. Сомнительные людишки веками, а может, тысячелетиями, живут в городе под городом — по своим жестоким законам и правилам. И убивают её дорогих кошек. Почему участились потравы? Чем они там занимаются, если боятся простых бродячих кошек? А от предположений, что они замешаны в похищении детей, вообще мороз по коже… Раз за разом Айлин обещала принять меры, но все знали, что она просто болтает, — чего ещё ждать от женщины? Так сколько можно стыдиться собственных пустых обещаний? Она Хозяйка мурров, призванная защищать не только их, но и всех кошек, и больше не станет, как Ричард Горн, увиливать от конфликта с подземщиками. Просто для того чтобы разобраться с ними раз и навсегда, требуется хорошо продуманный и, вероятно, долгосрочный план. В одиночку ей задачу не осилить, но она способна привлечь самые лучшие умы, а также все ресурсы, что есть в её распоряжении. Значит, предстоит ревизия умов и ресурсов…

Айлин беспокойно ворочалась с боку на бок, вспоминая визит брата, как уже повелось, неудачный — помощи в деле подземщиков от него не дождаться. Но Ричард никогда не беспокоится по пустякам. Если не снизить накал страстей — вот что он хотел сказать — всё в этом городе, моя глупая, глупая сестрица, может выйти из-под контроля. И настоял на её встрече с переговорщиками и остальными хозяевами мурров. Даже с Мемфи Ваном, возмущённо подумала Айлин. Хотя, казалось бы, кто такой Мемфи Ван? Но… как кто? Ведь именно Ван раздул историю о приближении конца света! Правда, ему доверять нельзя, за деньги он скажет, что на дереве родился. Остаётся ждать, что выяснит Порох.

Всё-таки странно, что Ричард послал её за дельным советом к Таните. А разболевшаяся Танита процитировала ей ужасное пророчество Тарабая о пришествии Тьмы, седьмой мурры, которую редко кто решится помянуть. И как это помогло? Нет, конечно, Таниту нельзя ни в чём упрекать, ведь разлука с близкими для неё невыносима. Ничего, с ней Марид, и дочь, наверное, приехала… Она скоро поправится, и всё будет хорошо.

Югай, вот кто раздражает. Неужели можно опасаться близкого конца света и одновременно мечтать о высоком статусе для внука? Значит, не так уж верит в тот самый конец… Но выглядит таким убеждённым…

Где Дрём-Лисы?! Август, Августа и дочь их Августина? Стина, допустим, дисциплинированно ездит в школу, и никуда не делась их взаимная с Фанни застарелая неприязнь. А где родители? Куда могли уехать, если покинуть Дубъюк они не имеют возможности? «Извините, хозяев нет дома…» «Нет дома», «Нет дома»…

Отношения с доктором Рицем оставались натянутыми. Ум и сердце конфликтовали, Айлин долго отказывалась признать, что тот, кого она назвала другом, не выдержал искушения и едва её не ограбил. Потребовалось время, чтобы признать правоту Длит: такой человек больше не может оставаться в Спящей крепости. Она постепенно приучит себя и к этой мысли и — объявит ему о своём недоверии.

Потом мысли перескочили на Фанни и привели Айлин в дурное расположение духа. Во время обязательного завтрака вдвоём, который проходил раз в неделю в главной столовой, Фанни, не выносившая ритуалы, всегда старалась её кольнуть. Не обошлось без этого и вскоре после парадного обеда.

— Бабушка, ты слышала, что шпион Слеж уволился из школы? — довольно язвительно сказала Фанни.

— Правда? Передай мне, пожалуйста, хлеб.

— Неужели наследство получил?

— По моим сведениям, — сказала Айлин, намазывая масло на хлеб, — он удачно обратил