— Урсула, ты слышишь меня?!

Если и слышала, не отзывалась. Даже эхо, казавшееся привычным в горах, здесь, на море, было недоступным, и Геор остро ощутил, насколько глупо сейчас выглядел. Он буквально чувствовал на себе раздраженные и одновременно насмешливые взгляды пиратов, кажется, не понимавших, с какой это радости адмиралу вздумалось поговорить с водной гладью и позвать ведьму, от которой все нормальные люди бегут.

— Урсула, нам нужна твоя помощь!

— Ты если удумал нас потопить, — криво улыбаясь, выкрикнул Мальби, — то знай, что мы не согласны! Никаких сирен нам здесь не надо! К тому же, известное дело, морские ведьмы выходят либо по своему желанию, либо потому, что хотят отомстить.

Адмирал покосился на Дару, но та только покачала головой.

— Лучше пусть мстит. Если ты действительно так ядовит, как все они говорят…

Дара не договорила, но общий смысл и так был понятен. Если Геор действительно — ходячая отрава, то Дараэллу надо было спасать уже сейчас, пока все это не вошло в кровь, не испортило ее, не разрушило изнутри.

Геор вновь присмотрелся к водной глади и прокричал:

— Я обманул тебя, Урсула! Моя жена — не морская ведьма. Не хочешь поговорить об этом?

Очевидно, Урсула, как опытная мудрая женщина, весьма равнодушно относилась к обманам. По крайней мере, она все так же упорно делала вид, будто не слышит все, что происходит в любом уголке моря.

Геору не хотелось признавать, что, возможно, морская ведьма действительно плевать хотела на то, что он там кричит. Ну не может же Урсула быть настолько равнодушной к обману! Геор не верил, что кто-то, потратив на человека целых пятнадцать лет, не желает одержать обещанную плату.

Если для нее это не имело никакого значения, зачем же тогда едва не похоронила «Джугарт» с сотнями пассажиров на борту? Тогда-то она не демонстрировала свое вящее равнодушие.

— Плевать она на тебя хотела, — ухмыльнулся Мальби, забывший о том, что он должен выполнять всего лишь обязанности рулевого. — Она тебя не слышит! Можешь рассказать ей еще и о том, что ты — последний козел, адмирал, и все твои заслуги ничего не стоят, а она все равно не явится. Мы, морские волки, ничем не заслужили ее гнев…

— Несколько сотен солдат на борту «Джугарта» тоже ничего такого не заслужили, — возразила Дара. — Тем не менее, Урсулу это не останавливало. Она с удовольствием утопила бы и их, и Лисандру, и всех на свете, чтобы только получить то, что ей задолжали… но только верить жертве в данном случае бессмысленно… Точно!

Дара забралась на узкий поручень, защищавший от случайного падения за борт, и, балансируя на нем, выкрикнула:

— Слышишь, Урсула, он нас обманул!

Она помолчала немного, а потом, осознав, что надо делать, продолжила уже на напевном ведьминском языке. Геор с удивлением для себя самого мог разобрать практически все слова, а вот пираты, кажется, не понимали, о чем говорила их бывшая предводительница.

— Он признавался мне в любви среди моря, клялся, что с ума сошел, как только мои синие очи увидел, а оказался такой же скотиной, как и все остальные. Мне его мать рассказала, что ему всего-то и нужна была, что морская ведьма, чтобы от тебя открутиться, а я-то думала, что он семью мне даст, любви и ласки. Жулик твой адмирал! Еще и заявил, что он это все сам делал, а ты только сторожила, как бы не ускользнул… Представляешь, Урсула?

Море запенилось, реагируя на дерзкие слова.

Геор вдруг подумал — а как они будут просить чего-нибудь у Урсулы, если только что сделали все, чтобы она ненавидела Геора больше всего на свете. Может, не следовало так активно привлекать ее внимание? Но тогда женщина бы не вышла.

— Плевать она хотела на наши проблемы, — зло усмехнулась Дара. — Ей только свое интересно, понимаешь? Единственный способ добраться до Урсулы и поговорить с нею — раздразнить ее настолько сильно, чтобы она действительно захотела этой встречи.

Геор и сам думал, что это была не такая уж и плохая тактика, но Урсула не спешила выбираться из воды и вести с ними беседу. А вот Дара, оглянувшись, ни с того ни с сего прыгнула прямо в пенившуюся воду.

Каннингем видел, как поднимается волна, чтобы смыть его следом за супругой, но не позволил себе ждать — сам прыгнул вслед за Дараэллой, так и не услышав веселый смех пиратов, кажется, весьма равнодушных к тому факту, кто повелевает кормившим их долгие годы морем.

Дара чувствовала холод. Что ж, это ощущение было сравнительно приятнее, чем пребывание, к примеру, в плену у огненных магов, но она испытала легкое чувство досады оттого, что в очередной раз за эту неделю была не свободной женщиной, а пленницей. Сколько можно? Сначала Геор, потом его сумасшедшая мать и ее колдовство, горные ведьмы, не совсем понимающие, что такое нормальная жизнь в обществе и желающие заполучить себе все, на что положили глаз, огненный маг этот с его страстью к хорошеньким ведьмочкам, теперь — Урсула…

— Однако, — глубокий, звучавший почти как мужской голос принадлежал определенно ей. — Это ж как надо хотеть моей помощи, чтобы признаться в собственном обмане, горная ведьма. Вставай. Уж я-то знаю, что ты не спишь!

Девушка открыла глаза. Она лежала на спине, кажется, не связанная, а со свободными от пут руками, не скованная никакой магией, но все равно чувствовала себя бессильной и беспомощной. Должно быть, Урсула наложила на нее какое-то ограничивающее заклинание…

Над головой была вода.

Дара аж дернулась от неожиданности, испугавшись, что это переполненное водой небо сейчас рухнет прямо ей на голову, но почему-то ничего не происходило.

Она заставила себя сосчитать до десяти, закрыла глаза, потом вновь открыла их и поняла, в чем было дело. Над ними полыхал магический купол, некая пещера, создававшая воздушный пузырь — но выглядело это особенно страшно, потому что магия оказалась прозрачной. Урсула совершенно точно знала, что делает, и, кажется, хотела немного поиздеваться над ними. Наверняка тут были и другие места, где можно было побеседовать.

С трудом повернувшись, Дара едва сдержала облегченный вздох — Геор, целый и невредимый, был здесь. Урсула не связала и его, и мужчина сидел на земле, опершись спиной о какой-то камень. Взгляд адмирала был несколько затуманенный, словно он до конца не понимал, где находится, но Дара видела, какое облегчение испытал Каннингем, когда они сумели хотя бы переглянуться.

Продолжать валяться на морском дне не хотелось. Дара и так чувствовала себя неуютно. Только сейчас в голове появилась здравая мысль, что, если вдруг Урсула захочет их с Геором здесь оставить, то у них вряд ли будет шанс самостоятельно выбраться из плена. Ведь, чтобы оказаться дома, придется преодолеть толщу воды, а там — не десять метров, чтобы они легко могли выплыть. Дара и так удивлялась, что до сих пор не чувствовала того давления, которое должна была оказывать вода.