А одна из последних записей гласила: «Отец мертв, и я так рада этому. Наконец-то я сделала то, о чем так давно мечтала: отравила старого зануду!»

Дневник этот Рита прихватила с собой.

Когда Еросян, на стол которому она бросила этот дневник, пролистал его, в страхе взглянул на нее и спросил: «Это что?», Рита спокойно ответила:

– Признание настоящей убийцы. Боюсь, Олег дал маху, обвинив в отравлении писателя его вдову и ее любовника. Да, они виновны в других преступлениях, но не в этом.

И она добавила:

– Дочку Булатного только что увезла милиция. Нам надо поторопиться, чтобы дать всю историю в эфир. Мы опубликуем выдержки из дневника, а потом его надо будет предоставить в распоряжение следствия. Как вы считаете, я использовала свой последний шанс?

Скандал, последовавший за разоблачением дочки писателя, по совместительству оказавшейся убийцей множества людей, в том числе и родного отца, оказался оглушительным.

Рита помнила, с какой завистью взирали на нее сотрудники отдела расследований и то, что Марина вдруг стала набиваться к ней в лучшие подруги, а Олег в лифте пригласил ее на ужин.

И на то, и на другое предложение Рита ответила твердым отказом. Как, впрочем, и на предложение Еросяна переехать в собственный отдельный кабинет этажом выше.

– Думаю, не имеет значения, где я буду сидеть. С коллегами даже интереснее. Для вас ведь важны результаты, а они от дислокации сотрудников не зависят, не так ли?

Еросян, который обычно не лез за словом в карман, не нашелся, что ответить. А Рита добавила:

– А теперь разрешите мне вернуться в офис, потому что я работаю над новой историей, тоже весьма запутанной…

Еросян, посмотрев на нее долгим взглядом, произнес:

– Что ж, инвестиция полностью оправдалась. Кстати, разрешите пригласить вас на деловой обед…

Рита с тонкой улыбкой ответила:

– Увы, мне надо работать. Думаю, мой шеф не будет доволен, если я в рабочее время стану заниматься не тем, за что он платит мне деньги.

– А не в рабочее? – не сдавался Еросян, и Рита сказала:

– Я так поздно уже не ем!

Она помнила, как с бьющимся сердцем ехала на лифте вниз. Еросян приглашал ее на деловой обед, а она ему отказала. Рита оглушительно расхохоталась.

Так ему и надо! Ведь не уволит же он строптивую сотрудницу?

Однако, когда через несколько недель шумиха наконец улеглась, она получила новое приглашение. Во время обеденного перерыва, когда в общем бюро никого не было, Еросян зашел к ней – Рита была на рабочем месте и строчила на компьютере.

Новая история, над которой она работала, обещала стать еще более сенсационной, чем отравление писателя Булатного. Теперь, когда ее имя стало известно широкой публике, на нее начали выходить люди, желавшие сообщить ей то об одном, то о другом интересном деле.

Девяносто процентов историй были малоинтересными или даже выдуманными, а вот оставшиеся десять заслуживали пристального внимания.

– Так и знал, что застану вас здесь, – произнес Еросян. – Работаете?

– Да, – ответила Рита, продолжая строчить и не отвлекаясь на появившегося шефа.

Она действительно забыла о нем, считая, что он удалился, когда несколько минут спустя внезапно снова раздался его голос:

– Приятно наблюдать за человеком, увлеченным своим делом…

Рита, вздрогнув, замерла и уставилась на него.

Еросян, усмехнувшись, сказал:

– Извините, не хотел вас пугать. Как ваш начальник даю вам завтра выходной. Вы ведь отобедаете со мной? Приглашаю вас к себе в свой загородный дом…

Воспоминания захлестнули Риту, и она тихо произнесла:

– Извините, но с некоторых пор я не посещаю чужие загородные дома. А теперь мне в самом деле надо работать…

И она снова принялась стучать по клавиатуре.

Приближались новогодние праздники. Завершив новое расследование, Рита послала файл, к которому никто, кроме нее, не имел доступа, Еросяну. Спустя всего час ей позвонила его секретарша и попросила вечером зайти к шефу.

Поднимаясь на лифте в святая святых, Рита ощутила, что сильно волнуется. А что, если Еросян сочтет ее новое расследование не тем материалом, который ему нужен?

Секретарши уже не было, дверь в кабинет Еросяна стояла открытой. Девушка шагнула в нее и увидела у панорамного окна ресторанный столик, покрытый скатертью, с двумя приборами.

А чуть поодаль – азиатского вида повара, колдующего над переносной жаровней.

Ничего не понимая, Рита посмотрела на Еросяна, которого все происходящее ничуть не смущало: он сидел за своим огромным столом и просматривал бумаги.

– Ага, вот и вы! – произнес он, снимая очки. – Проходите!

С несколько виноватым видом он указал на ресторанный столик и сказал:

– Поскольку вы упорно не хотите ужинать со мной где-то в другом месте, я велел привезти ресторан сюда. Надеюсь, это вас устроит?

Рита ничего не ответила, а Еросян, явно забеспокоившись, продолжил:

– Нет, нет, вы ничего такого не подумайте! Просто я хотел отметить ваш успех.

– Вы с каждым сотрудником отмечаете успех подобным образом? -произнесла Рита.

Еросян, смутившись, ответил:

– Ну, вообще-то только с вами… Но вы ведь – совершенно особенная…

Рита развернулась и вышла из кабинета. Еросян нагнал ее, когда она уже входила в лифт. Удерживая двери, чтобы они не могли сомкнуться, он сказал:

– Извините, я не хотел вам досаждать. И если у вас создалось впечатление, что я добиваюсь вашего внимания, то это не так. Я и в самом деле хотел поговорить исключительна о вашем новом расследовании. Ну, и сделать вам деловое предложение!

Рита, внимательно посмотрев на босса, вышла из лифта и вернулась в его кабинет. В конце концов, чего ей бояться – что он, подобно Барковскому, набросится на нее и изнасилует?

Она мельком взглянула на жарящего что-то восточного повара.

– Это лучший китайский повар Москвы! – произнес Еросян с гордостью. – Того, что он готовит, вы еще не пробовали!

Он произнес что-то по-китайски, и Рита заинтересованно посмотрела на Еросяна:

– Вы говорите по-китайски?

– Не без этого, – ответил тот, отодвигая один из стульев за столиком. – Ведь повар по-русски не говорит. Прошу!

Еросян ел палочками, она сама – традиционно: при помощи ножа и вилки. До этого Рита еще не ела ничего азиатского, и то, что ей довелось попробовать в тот вечер, было экзотично.

И необычайно вкусно.