— Я бы на месте Аншлера все равно проследила за любой женщиной, которая выйдет из этого дома, — вздыхаю. — Жаль, что магазин уже закрыт, не получится сделать вид, что я одна из покупательниц. 

Тайберг ухмыляется.

— Знаешь в чем проблема большинства людей? Они идиоты. Вот этим мы и воспользуемся, — он поворачивается к Катрин. — Дорогая, не хочешь прогуляться… скажем, до вокзала? 

Словно споря с его словами тучи, обложившие небо во второй половине дня, отзываются рокотом. На Арс надвигается гроза.

Сказать “я подумаю” иной раз проще, чем сделать. 

Мыслей не было. Рой слепо шел по улице, пошатываясь как пьяный. В голове пульсировала боль, образы Сесилии и Даяны вспыхивали сознаний, накладывались, перетекали друг в друга… 

Даяна — диббук. Такая же, как виксенский душитель. 

Нет, не такая… 

Он перебирал в памяти воспоминания этих месяцев — как много их, оказывается, накопилось. Вот Даяна смеется, вот прыгает по лаборатории с восторженными возгласами. Вот она — растерянная и униженная — убегает из лавки, и Рой гонится за ней, чтобы утешить. Смех и слезы, улыбки и негодование: десятки и сотни эмоций на одухотворенном, ярком лице — Рой не уставал любоваться на него снова и снова. Даяна была живой, и рядом с ней Рой тоже чувствовал себя живым… впервые после Виксена. 

Разве возможно подобное для диббука? 

Тварям из другого мира доступен ограниченный набор примитивных эмоций. Злость. Жажда. Страх. Остальное они имитируют. Порой успешно, порой не очень. Но даже если вспомнить Сесилию — опасную хитрую Сесилию, скрывавшую в себе диббука высшего уровня — она всегда была одинаковой. С маской испуганной птички на хорошеньком личике. 

И все эти непонятные словечки, сложные идеи, изобретения… Наставники ни разу не упоминали, чтобы диббуки сложно изъяснялись. Иные из них и слова выговаривали с трудом…

Зато все великолепно владели магией. Еще одно несовпадение.

Могла ли Даяна притворяться? Рой вызвал в памяти их уроки самоконтроля и помотал головой. Невозможно! Есть ошибки, которые совершают только новички.

Он замедлил шаг успокаиваясь. Дышать стало легче. 

Итак, сложные эмоции, слова, действия. Полное незнание даже основ магии характерное для человека, который внезапно открыл в себе дар. 

Но главное: какой диббук стал бы привлекать к себе столько внимания?!

Рой остановился, пораженный этой простой мыслью. 

Диббуки лишены человеческих представлений о достоинстве и нравственности. Невозможно представить, чтобы диббук сбежал из борделя, посчитав для себя оскорбительной работу “ночной феи”.

И вдвойне невозможно представить, чтобы тварь из другого мира оставила случайную жертву связанной, всего лишь с шишкой на затылке. Те несчастные, кому случалось вырваться живыми из лап диббука, оканчивали свои дни в домах для умалишенных, скуля и вздрагивая от каждого шороха. 

Получается… Даяна не диббук?

Он даже пошатнулся от облегчения. 

Не диббук. Это главное. С остальным Рой разберется позже. Расспросит про ее родной мир, она что-то пыталась рассказать, но тогда он был слишком занят другим.

Неважно. У них будет время. Потом.

В небесах сердито заворчало. Рой поднял взгляд к низко нависшим тучам и сощурился. 

Прямо над головой возвышалась часовая башня. И у ее вершины маячило нечто. 

Незаметное для простых обывателей, укутанное в отводящие взгляд чары, которые ощущались инквизитором как закрывающий пол-неба кокон. Рой нехорошо усмехнулся, вспоминая рассказ Даяны.

И, повинуясь внезапному порыву, шагнул к башне.  

*** 

Беспрепятственно подняться не получилось — кованая калитка, перекрывшая лестницу, была заперта. Инквизитор осмотрел ржавые петли и хмыкнул — он мог бы вынести дверь несильным пинком.

Но зачем преступать закон?

Вытащенный за шкирку сторож лепетал и божился, что башня закрыта “по особому распоряжению муниципалитета”.

— Не серчайте, милорд! Ежели я вас пущу сейчас, меня ж того… 

— Открывай, — холодно повторил Рой, глядя ему прямо в глаза. — Я — инквизитор этого города, мне не требуется распоряжение муниципалитета. В отличие от других посторонних, которых ты сюда пускаешь.

Сторож побелел и зазвенел ключами. 

Вторым препятствием стали два дюжих молодчика, сидевшие на лестнице уже у самого выхода на смотровую площадку. При виде инквизитора они синхронно вскочили и потянулись к амулетам.

— Туда нельзя, господин. 

— Да ну? — Рой оскалился, почти радуясь возможности выплеснуть затаенную ярость. — И почему же? 

— Э-э-э… Там опасно. 

— Это я переживу, — он сделал попытку пройти, но охранники сомкнули плечи и встали, перегораживая выход на площадку. 

— С дороги! — прорычал Рой. Как верно заметила Даяна — нельзя все время сдерживаться, иногда надо и побузить. Особенно если душа просит.

А душа не просила — она требовала. Найти кого-то, кто виноват, и выбить из него все дерьмо. 

— Простите, милорд, — пробасил один из охранников. — Нельзя… 

— Извините, сэр, — чуть смущенно добавил второй. — Будет лучше, если вы уйдете. Нам бы не хотелось вам навредить…

Это еще кто кому навредит… Рой хрустнул пальцами разминая костяшки. В душе вскипела радость от предвкушения хорошей драки — совершенно недостойное дворянина чувство. 

Это было дурью, мальчишеством, глупостью. Как многое из того, что он творил в последние месяцы. Но отказывать себе в этой дури лорд Фицбрук не собирался.

Он уже примеривался зарядить хук с правой, как за спиной охранников раздался отрывистый приказ:

— Пропустить! 

Громилы переглянулись и синхронно расступились, вжимаясь в стенки. Рой удержался, чтобы не выругаться от неуместного разочарования — похоже драка откладывается. 

Хотя… кто сказал ”откладывается”? Отделать мерзавца, который преследует его женщину, гораздо лучше, чем парочку подручных шестерок. 

На площадке было ветренно. Прямо над головой нависали тучи — тяжелые, грузные. Воздух пах влагой и чуть дрожал от чар. 

Полуэльф стоял у края площадки. Калитка за его спиной была распахнута, но кажущаяся пустота не могла обмануть инквизитора — Рой кожей чувствовал напряжение магических полей в пространстве. 

Все как рассказывала Даяна.

При виде инквизитора брови миллиардера поползли вверх в наигранном изумлении. 

— Кого я вижу? Милорд Фицбрук. Признаюсь, мне лестно, что вы решились навестить мое скромное жилище. Но буду признателен, если в следующий раз вы не станете вламываться без приглашения.