Я скомкала и отшвырнула в сторону очередной испорченный лист, встретила веселый взгляд и… поняла. Одно я точно сделать смогу. Простить. Его. За всё, что сделал — и за всё, чего не сделал. И… хотя бы себе признаюсь честно, что уже простила. И обижаться на него — живого — не могу. Я слишком рада. И неважно, кто помог ему вернуться. За эту встречу… благодарю. Кем бы ты ни был… И… да, проклятый отчет и совет, что им всем икалось… И его я тоже одолею.

— Это твое последнее слово?

— Да, — я улыбнулась и осторожно свернула готовый отчет.

И уж чего точно не ожидала услышать, так это…

— Ты считаешь себя виноватой? В том, что осталась жива?

В душе что-то пронзительно и протестующе завыло. Всё, хватит, Джаль, хватит… Исчезни там, где ты был прежде, и оставь в покое то, что от меня осталось…

— Не стоит, — Джаль мой внутренний протест… если не услышал, то по глазам увидел, но не замолчал. — Не шарахайся. И не рычи на меня. Все равно скажу. Тогда не сказал… а зря. У меня было предчувствие Вечности, Рейсан, — там, у подножия Небесного храма, в нашу последнюю ночь. Я видел, чем все закончится. Путь предупреждал, а я, дурак… Не поверил. Не понял. Мы оба забыли о том, чем придется платить за находку. Забыли по безрассудству. Попались в обычную западню искателей — слепо поверили в свою удачу. И заплатили за это. И если кто и виноват… то это я, — он встал, сунув руки в карманы куртки, посмотрел вдаль и тихо закончил: — Знаешь, я до сих пор думаю… Что случилось, если бы рассказал… и чего бы не случилось?

Я тоже встала и прошлась по холму, переваривая услышанное. Что бы случилось?.. И качнула головой:

— А ничего. Меня было не удержать — ожидание мира накрыло так, что… Я бы все равно пошла. А ты бы меня одну не отпустил. И все бы случилось так, как случилось, — посмотрела в его прищуренные глаза и улыбнулась: — Не ищи себе вины. Прошлого не воротишь… как и нас прежних.

— Значит… прощаешься?

— Да, — я отвернулась, чтобы не видеть, как он подбирает мой поясной карман с башенками и уходит, растворяясь в вечернем сумраке. И обнять отчего-то захотелось… но не решилось.

Погода менялась неуловимо, подобно… жизни. Мгновение назад сияло догорающее солнце, мгновение вперед — и мир утонул в туманных сумерках. Мгновение назад — еще рядом, мгновение вперед — уже врозь… И больше не увидимся? Скорее всего. Молчун, во время разговора тихо лежавший у моих ног, грустно хрюкнул. Вздохнув, я села рядом и обняла его. Ничего не поделаешь, дружок…

— Дядь, ну что? — из-за холма донесся звонкий голос Эраша. — Когда в поход?

Так. Надеюсь, он не спятил и не возьмет в долину мальчишку?

— Потерпи немного, — отозвался Джаль. — Раскроем карту, проложим путь, и вперед.

— Скорей бы уже!

Неужели я была так зла, что проглядела вторую — искательскую — инициацию?.. Да, точно. А парень времени зря не теряет и явно хочет освоить все пути…

Я снова встала и заходила вдоль холма. Мрак с ним, с Эрашем, вернее, с тем, что он натворил… Из долины теней живым не вернется никто, спорить готова, а братство не может лишиться столь перспективного темного. Да еще и источника. Да еще и… Я вдруг поняла, что не отпущу его на порог Вечности. Или… сделаю все возможное и невозможное, чтобы он оттуда вернулся. Во мне опять встрепенулось то, что чувствовалось на Забытых островах. И его схожесть с Джалем — с прежним Джалем — ни при чем, нет. Как и моя вина за… Тьма…

Вздохнув, я с тоской посмотрела на дом братства, чьи очертания стирались подступающим туманом. Сдать парня Хлоссу? Но Эраш еще не темный, и глава не имеет над ним власти. А уговорить это рыжее недоразумение не совать нос в неприятности — нереально. Все равно полезет и по маковке получит. И остается только… Потерять его мы не можем.

Я поджала губы. И все-таки… я снова ищу причины, чтобы сбежать. И одна, эта причина, очень весома. Но есть и другие. И я напомнила себе о том, чем загорелась при виде фигурки Великой. Долина. Загадки Девятого. Возвращение в мир тьмы. Замкнутый круг. И живой темный источник. Пожалуй, ради этого стоит рискнуть… хотя рисковать-то уже нечем. А что до детей… Я оглянулась на кипу испорченных листов. А напишу. Не живой пример, но все же. И я все успею. Может быть, даже встретиться с легендой… если очень повезет. А я везучая.

Подхватив сумку, я смирилась с неизбежным: этот поход станет для меня последним. Шесть Пыльных лун я убегала от Вечности и от самой себя, чтобы в один миг понять, как давно стою на ее пороге. И как бы ни пыталась обмануть судьбу и саму себя, я не смогу не быть искателем, став только темным магом. Никогда не смогу. И пусть Эраш — это только повод… Пускай. Дороги назад уже нет, зато есть дорога вперед… И почему бы и нет?

Я быстро сбежала с холма и два счета догнала своих будущих спутников:

— Подождите, я с вами.

Эраш покосился на меня с очевидным страхом:

— Куда?! Тебя еще только не хва…

— Цыц, — велел Джаль, — не хами темной, племяш. Или уже забыл о?.. — добавил выразительно.

Парень смутился и покраснел, а я насмешливо ему подмигнула:

— Слушайся дядю, он плохого не посоветует.

Эраш проворчал что-то неразборчивое и сутуло отвернулся, а Джаль с любопытством посмотрел на меня:

— Почему передумала?..

— Ты здесь ни при чем, — ответила спокойно.

* * *

Дольше, чем со сборами в поход, мы провозились с картой. Вернувшись к дому братства, где нас в нетерпении ожидала Сая, мы перекусили и разбрелись по постелям, чтобы с рассветными сумерками вчетвером приступить к решению головоломки.

Впрочем, по постелям разбрелись все, кроме меня. Я до мглистых сумерек сидела в хранилище, перечитывая дневники Трорта в поисках зацепки, и там же и уснула, уткнувшись носом в ветхие, исписанные убористым почерком страницы дневника. И во сне, к собственному удивлению, умудрилась пообщаться с ушедшим в Вечность старцем, задать ему столь важные вопросы и почти получить нужные ответы, когда…

— Рысь!..

Я подскочила, сонно моргнула и поморщилась:

— Не называй меня так.

— Почему? — с интересом спросил Джаль, стоя на пороге комнаты, которая вдруг показалась очень маленькой… и темной. А прежде освещал…

Потянувшись, я устало потерла виски:

— Потому что.

— Рейсан… — протянул многозначительно.

— Потому что причины называть меня Рысью есть только у Хлосса, — сухо ответила я, вставая и бережно собирая в стопку разбросанные по столу листы. — А той, кому прозвище было дано, уже нет.

Джаль промолчал. Отводя глаза под разными предлогами, я быстро навела в хранилище порядок и, взяв пару дневниковых схем, тенью выскользнула вон. И трусливо перевела дух. Не могу. Не могу находиться рядом с ним. Не могу найти в себе силы снова посмотреть ему в глаза. Пока. Всему свое время. Однажды привыкну. Наверно.