– Достаточно, Антония. Достаточно. Прошу вас посмотреть на вторую вещь.

Тони пожала плечами и взяла в руки браслет. До платка ей даже дотрагиваться не хотелось.

Гадость, гадость…

И снова – вспышка.

Тот же кабинет. А люди…

Один – опять похож на герцога. Но не только…

Тони помнила внешность Мединальо. Да, тот самый Николас Матео Мединальо, виновник смерти Рейнальдо Шальвена. В кресле сидит его сын.

Никем другим этот юноша оказаться не может. Слишком похож. Глаза, улыбка, поворот головы – все он взял от отца.

И все же…

Что не так? В чем разница?

Тони лихорадочно ищет ответ. А потом понимает…

Мединальо был и оставался человеком. А это уже – измененный. Мединец.

На ковер перед ним, как кучу, сваливают измученного человека. Тони даже лицо его разглядеть не может. Во-первых, он сильно горбится, ему явно плохо. Во-вторых, он избит так, что под синяками кожи не видно. Лиловые пятна сливаются в жутковатую маску.

– Рауль Дези Фуэнтес, – медленно произносит парень. – Рад нашему знакомству, любезнейший сеньор.

Мужчина молчит. А что тут скажешь? Потешить подонка? Вот радость-то…

– Что же вы молчите, сеньор, – петухом разливается юнец, ощутивший свою силу. – Вы нас так искали, так хотели видеть…

Рауль молча сплевывает на дорогой ковер. И это выводит сопляка из себя. Видно сразу – ублюдок.

Тони не относилась к поборникам чистоты крови. Более того, она искренне считала, что брак… ну и что? Хороший человек может родиться и в канаве, подонок может родиться во дворце, а уж о законности рождения и вовсе говорить нелепо. Святить то, что Творец благословил?

Смешно и нелепо.

Ублюдок тут не в плане незаконнорожденности. А просто… мерзкая личность. Тварь. Гнида.

Ублюдок, вот именно…

Унижать связанного? Беспомощного? Избивать его…

Но сцену избиения приходится досмотреть до конца. До того момента, как Мединальо-младший вытирает платочком ботинки и бросает его на ковер рядом с пленником.

– Убрать.

К виду измененных Тони уже привыкла. Подумаешь, морды не те или хвосты в наличии? Бывает! Главное, чтобы вот это до нее не дотрагивалось. Хотя и гадкий же вид у существа, которое слепили из двух частей… верхняя почти человеческая, не считая клешней. Нижняя… у него просто крабьи ноги. Вместо обычных, человеческих, у него лапы краба. Четыре пары. И нижняя часть тела расширена, чтобы они все уместились. Клешни находятся на стыке двух половин. Блекло-серые, даже на вид – гадкие, но очень острые.

Что там у него с размножением, Тони и знать не хотелось. И думать – тоже.

– В темницу, тан?

– Нет, – морщится сопляк. – Брось его в бассейн со своими родственничками. Пусть жрут свежатину.

Тони понимает, что это значит.

Рауль Дези Фуэнтес – тоже. Он закончит свою жизнь в бассейне с плотоядными крабами. И это будет очень больно и мучительно.

Впрочем…

– Рано или поздно, ублюдок, вы все сдохнете.

– А пока сдохнешь ты, – шипит юноша. – Первым!

Рауль улыбается. Горько и насмешливо.

– Попомни мои слова, тварь. Вы сдохнете. Все.

И так это звучит…

Тони в его слова поверила. От и до.

Краб перехватывает человека и почти уносит из кабинета.

Катится по полу дешевенький медный браслет… Мединальо поднимает его и вертит в пальцах.

– Трофей…

– Он долго мучился?

– Кто именно, ритана?

– Рауль Дези Фуэнтес. И не надо лгать. Вы знаете эту историю, герцог. А ваш… предок не мог не поинтересоваться.

– Рауль?! Что с ним случилось?! – взвился внутри голос Шальвена.

Герцог де Медина медленно склонил голову.

– Отдаю должное вашей проницательности, Антония. Он поинтересовался, все верно.

– И? Как он умер?

– Убили? Твари…

И столько ненависти Рейнальдо вложил в эти два слова, что Тони едва не вздрогнула.

Жутко. Страшно и жутко, и больше тут даже сказать нечего. Это уже не обычное чувство. Это… одержимость? Нет, Рейнальдо не одержим местью. Но ни один мединец от него не скроется. Нигде и никогда. Они заплатят и за его жизнь, и за жизнь его друга.

– Вообще не мучился. Крабам нужна вода, а мединцы в те времена… не отличались умом.

Можно подумать, они сейчас стали гениальными. Но эту мысль Тони придержала. Ни к чему.

– Крабы находились в бассейне. В одной части вода, в другой песок. Когда Фуэнтеса туда сбросили, он смог перекатиться и добраться до воды. Откачать и привязать его не успели. Зверушкам пришлось жрать дохлятину. Мой предок был весьма расстроен этим обстоятельством. Больше он такой оплошности уже ни с кем не допускал.

Голос де Медина был таким спокойным, словно он рецепт омлета обсуждал, а не убийство человека. Впрочем, Тони тоже старалась не показать своих чувств. И ледяной холод смерти помогал ей в этом. Легко улыбаться, если у тебя все внутри замерзло. И страхи, и сомнения, и даже нерешительность – всё. Все чувства.

– Рауль всегда был упрямым. Но хоть так…

Мысли Рейнальдо звучали горестным камертоном.

Тони улыбнулась, не боясь показаться странной обоим собеседникам.

– Ваш предок был разочарован.

– Безусловно. Он был молод, его оскорбили…

– Назвав ублюдком?

Герцог поморщился.

– Николас действительно не успел жениться на матери своего сына…

– И не стал бы жениться, – кивнула Тони. – Он рассчитывал на других детей, законных, от богатой невесты…

– Этого не случилось.

– Благодаря Рейнальдо Игнасио Шальвену. И Раулю Дези Фуэнтесу тоже, кстати говоря. Мог бы и поблагодарить за помощь. Кстати, что стало с матерью вашего предка? Она получила награду за то, что сохранила кровь и род?

– Вы в курсе того дела? Да, она стала графиней де Медина и дожила свою жизнь в богатстве и достатке.

– А как жаль, что у нее выкидыша не случилось, – Шальвен злился. Какая разница, сколько лет прошло? Терять друзей всегда больно.

– Мне попалась вещь Шальвена. Поэтому – да. Я знаю о той ситуации, – разъяснила Тони.