Перед ними расстилался карьер. Ну, или что-то очень похожее. Огромная яма в земле, правильной формы, с довольно крутыми стенами. Но не было видно дорог, балок, хоть каких-то следов человеческой деятельности. Может, и не карьер, мало ли чего могла сотворить местная природа. Да и разработки в таких масштабах тут вряд ли проводились.

— Не подходи к краю, тут могут быть оползни. — Никита поднял руку, перегораживая путь и сам медленно попятился обратно.

— А там что? — Кира показала влево. Там, где заканчивался карьер к нему словно приклеились несколько небольших провалов в земле, каждый метров десять в диаметре.

— Понятия не имею.

И всё бы ничего, но в одном из провалов, в самом ближнем, в отвесной стене виднелась огромная дыра.

Кира сглотнула.

— Давай посмотрим.

Никита некоторое время с сомнением хмурился, но потом кивнул.

— Ладно. Только близко не подходи.

— Не буду.

И правда, Кира совсем что ли без головы, чтобы подходить к краю бездны? Если она навернётся отсюда, спасения не будет. Тогда ей повезёт, если сразу насмерть расшибётся, а вот если нет… Это будет не самая приятная смерть.

Они осторожно двинулись к провалу в земле. До сих пор не расцвело, видимость была не ахти. Метрах в двух от края Кира остановилась, вытягивая голову, и попыталась рассмотреть нору. Никита замер рядом.

— Кажется, похожую нору видели девчонки в лесу, куда ушли курсанты, — отчего-то шёпотом заговорила Кира. — Мы думали, из неё вылезают личинки. Из-под земли. Но они пропали, не знаю, куда.

— Может быть.

Никита в отличие от неё заговорил нормальным тоном. Громко.

И словно в ответ раздался дикий рёв.

Или визг. Звук, похожий на те, что издаёт кит и слон. Что-то огромное. Там, внизу.

Кира вначале онемела, а после плюхнулась на живот и полезла вперёд, к краю. Никита поступил так же, только держался метрах в двух правей.

Схватившись руками за камни на краю обрыва, Кира осторожно подтянулась и заглянула вниз.

Там, на неровном дне, усыпанном камнями, лежала огромная личинка. Бело-розовая. Из сегментов. Точно такая же, какую они представляли, рассматривая с Зои и Снежной Девой по тепловизору. С одной стороны она заканчивалась коротким тонким хвостом, с другой на голове было несколько ярко-жёлтых глаз, которые открывались и закрывались с разной периодичностью — каждый жил словно сам по себе.

Личинка, видимо, была повреждена. Она судорожно вздрагивала, пыталась выгнуться, но словно натыкалась на стену, снова падала, и издавала этот отчаянный вопль. Земля вокруг неё была заляпана розовой жидкостью.

— Что это? — Еле выговорила Кира.

— Похоже на то, что ты описывала.

— Это личинка, да. Но как она здесь оказалась?

— Думаю, она упала из той дыры.

— Как упала? Не верю, что она могла высунуться из дыры настолько, чтобы упасть. Думаю, если она не чувствует почвы под собой, то вперёд не полезет.

— Конечно, не ползёт. Она просто выпала. Вместе с землёй. Похоже, был обвал. Видишь, сколько камней внизу? Она частично засыпана. Она была в земле и случился обвал. И её унесло вниз.

Да, похоже, так и произошло.

Кире даже стало жалко эту неповоротливую личинку. Как любое живое существо, которое страдает от боли.

Личинка крикнула ещё раз, громче прежнего.

И под Кирой дрогнула земля. Что-то зашуршало и загремело.

— Отходим, быстро! — Крикнул Никита, не заботясь ни о чём быстро вскочил на ноги и протянул ей руку. — Давай!

Но было поздно. Под Кирой провалилась земля.

***

— КИРА! — Она ещё слышала этот отчаянный вопль. Эхо, отпрыгивающее от окружающих скал и затихающее где-то вдали.

Похоже, последнее, что она услышит в жизни — голос человека, который отчаянно выкрикивает её имя. Так, будто его сердце разрывается.

Хм.

Кира почувствовала, как пальцы цепляются за камни, а ноги во что-то упираются. Вокруг ещё сыпались мелкие камешки, стуча по голове и по плечам, но она… она застыла и не двигалась. И всё ещё была жива. Стояла на чём-то твёрдом. Прижавшись щекой к неровной поверхности и вцепившись в выступающие из неё камни.

Она не упала вниз. Каким-то чудом задержалась и застряла на одном из торчащих из стены крупных камней. Глянула вверх — до края обрыва было всего метра три. Всего три. Но совершенно непреодолимых.

Кира почувствовала, как медленно леденеет кровь вместе с осознанием того, в какую беду она угодила.

Она чудом удержалась, потому что под ноги попался каменный выступ. Но толку-то? Ведь верёвка лежит в рюкзаке, который висит у неё за спиной. Ползти по отвесной стене? Даже не смешно. Ждать, пока Никита найдёт другую верёвку? Как найдёт? Сбегает по-быстрому к Ледяной Деве?

Вокруг нет деревьев, чтобы сорвать ветку. Рукой он до неё не дотянется.

Попробовать слезть вниз? Но по этой стене она не слезет, она ведь из песка и сыпучего щебня. Да и внизу огромная личинка, которая легко задавит Киру, просто повернувшись.

Получается, вот и всё?

Кира хлюпнула носом. Мышцы начинали болеть. Рано или поздно ей придётся разжать пальцы и она не удержит равновесие. И тогда всё.

— Кира. — Раздался голос сверху.

Она снова хлюпнула носом, сильнее прижимаясь к стене и зажмурилась, потому что вокруг ещё не осела мелкая острая пыль, от которой слезились глаза.

— Кира. Ты слышишь?

Она сжала губы. Нижняя дрожала.

— Пожалуйста, отзовись.

Но какой смысл? Пальцы болели, немели и скоро всё закончится. В последние моменты, говорят, вся жизнь проносится перед глазами. Важными становятся те вещи, на которые прежде ты не обращал внимания.

Жаль, что у них ничего не получилось. Но если она начнёт сейчас кричать, просить помощи и умолять, то он запомнит её такой. Жалкой трусихой.

Пусть он помнит меня сильной, подумала Кира, чувствуя солёный вкус на губах.

— Кира! Если ты не ответишь, если ты собираешься просто сдаться, то я не пойду дальше. И плевать, пусть все сдохнут. Я не пойду один, слышишь? Я не пойду без тебя, с места не двинусь. И пропади всё пропадом!

Кира снова всхлипнула. Никита сказал — так и сделает.

Но как можно оставить без помощи Пустоту?

Но что делать?

— Кира?

— Да. — Голос срывался, но ей удалось выговорить ответ.

— Слушай меня. Ты крепко стоишь на ногах?

Она медленно посмотрела вниз. Левой ногой она стояла почти полностью, только пятка висела, правой на носочке. Трудней всего было не смотреть ещё ниже, на дно ямы, где шевелилось что-то огромное, но ей как-то удалось расфокусировать зрение. Само собой получилось. Видимо, какой-то инстинкт сработал.