Она заявила, что журналистской должности мне в газете нет. В ответ я сообщил ей, что работать с ней не собирался. И ушёл.

Встал вопрос, где работать? Я не особенно переживал, поскольку началась уже борьба против этой паскудной власти. А я считал, что нужно участвовать в ней. Однажды на улице встретил своего бывшего коллегу по “Известиям” Руслана Лынёва. Он сказал, что работает в журнале “Российская Федерация” (раньше он назывался “Народный депутат”), что там есть известинцы, вооб­ще приходи туда работать, будем его менять. В ноябре 1993 года я пришёл в этот журнал. Главным редактором там был Михаил Иванович Пискотин, док­тор юридических наук, учёный. Он писал такие статьи, что их можно было чи­тать только юристам. Заместителем редактора был какой-то мужик, который вскоре ушёл. И его место занял Юра Хренов, тот самый Хренов, который до меня работал в “Известиях” с Юрием Васильевичем Феофановым, будучи его заместителем. Потом он ушёл в журнал, а я, приехав из Казахстана, встал на его место.

Журнал этот я, конечно, воспринимал с зубовным скрежетом. Говорил, что работать в нём и читать его надо с пистолетом у виска. Люди там были, может быть, сами по себе и неплохие, но как они писали! Это была тоска дремучая. Тусклый язык. Никакого полёта мысли, ни стиля, ни яркости изложения.

А потом случилась такая штука. Я начал работать, втягиваться потихонь­ку, стал писать в своём стиле. Начал курировать Совет Федерации — верхнюю палату нашего парламента.

Первую Государственную Думу возглавил Иван Петрович Рыбкин, ста­линградец. Однажды я встретился с ним. Поговорили. Он сказал мне: “Вы можете быть главным редактором этого журнала”. Сказать честно, мне не очень хотелось связываться с этим заскорузлым изданием. Пришёл в редак­цию. Рассказал Хренову, какой разговор был с Рыбкиным. Говорю: “Юра, если меня сделают главным редактором, заместителем будешь ты. Если те­бя, заместителем буду я”. Надо было видеть лицо Хренова. Он почернел, за­каменел. И я подумал: да, вот это я совершил ошибку. Человек давно рвал­ся к власти, уже почти получил её, а тут кто-то хочет отнять.

Юра был высокий, плечистый, видный мужчина. Надеин про него гово­рил: “Это тот, который длинный такой, глупый?” Как оказалось, Юрка далеко не глупый человек был. Он ничего мне не ответил на мои предложения, но вскоре началась возня. Стал по одному обрабатывать сотрудников журна­ла, а народу было прилично: человек двадцать, и плести против меня паути­ну. Мне было до лампочки: я не хотел быть ни замом, ни главным. Для меня важно было писать. Но, конечно, чтобы при этом иметь издание, которое ува­жаешь и которое уважают люди.

Через некоторое время Пискотин ушёл, и главным редактором стал Хре­нов. Это то, к чему он стремился все последние годы. И вообще он всё вре­мя тянулся к власти, рвался к ней.

Потихоньку, понемногу стал меняться кадровый состав журнала. Бывший сотрудник “Правды” Александр Николаевич Платошкин, который уже работал в журнале, встретил Черняка, заместителя главного редактора “Правды”, и пригласил его в наш журнал. Причём Платошкин сначала работал в пресс-службе Государственной Думы. Ему сказал руководитель пресс-службы Вик­тор Черёмухин, что вот в этот журнал новый главный редактор Хренов наби­рает кадры. Платошкин пришёл. И, как я сказал, потом он привёл Черняка на должность заместителя главного редактора журнала.

Там работал уже, как я говорил, Руслан Александрович Лынёв, наш из­вестинец. Ия из “Известий”. Через некоторое время пришёл на должность ответственного секретаря Николай Иванович Ефимов, бывший главный ре­дактор “Известий”, экс-министр по делам печати. Вот так коллектив стал об­новляться. Хотя журнал ещё был далёк от того, чего хотелось бы. Тем не ме­нее позиции его стали ясно проявляться как антиельцинские. Это было нам нетрудно делать, хотя, надо сказать, журнал считался журналом Правитель­ства Российской Федерации. И название у него теперь было не “Народный депутат”, а “Российская Федерация”.

Показывать гнусность ельцинской власти было не так и трудно. Первый состав Совета Федерации был избран ещё на демократической основе. В него вошли люди, критически относящиеся к ельцинизму. Причём боль­шое число членов Совета Федерации были руководители регионов: губер­наторы и председатели законодательных собраний. Кроме того, некоторые избирались как депутаты от народа. И мы стали показывать, что происхо­дит в стране.

Юрий Хренов, всё ещё не забыв вроде бы мою попытку стать заместите­лем главного, хотя я ему говорил, что мне это не нужно, продолжал относить­ся ко мне настороженно. И хотя я был редактором ведущего отдела, Хренов боялся вводить меня в состав редколлегии. Прошло немало времени, прежде чем он понял, что я не из тех, кто держит камень за пазухой.

Тем не менее я коллегам говорил: “Наше счастье, что нас не читают ру­ководители правительства и в администрации Ельцина. Прочитают — сразу закроют”.

Первое поражение Чубайса

Вскоре мои слова стали сбываться. Через какое-то время Хренова вызы­вает Чубайс — он был тогда первый вице-премьер правительства. Говорит: “Вы издаёте антиправительственный, антипрезидентский журнал. Пишите заявле­ние об увольнении по собственному желанию”. И тут я впервые увидел Хре­нова как борца не только за свою власть. Он сказал: “Я писать заявление не буду. Если вы считаете нужным меня снимать, снимайте, но я поставлю в из­вестность коллектив”. Он пришёл, собрал всех нас, рассказал. Я в это время, как уже было сказано, руководил отделом по работе Совета Федерации. Вы­сказал идею: а не попробовать ли нам снова вернуться под крыло парламен­та? По-моему, такую же мысль высказал и Черняк. Все дружно согласились.

Я пришёл в Совет Федерации, где у меня было много знакомых сенато­ров. Из них подавляющее большинство были в оппозиции к ельцинскому ре­жиму. Не зря их называли: губернаторы и законодатели “красного пояса”. К нему относилась Центральная часть России, Урал, Сибирь.

У меня были хорошие отношения с председателем Заксобрания Новоси­бирской области Анатолием Павловичем Сычёвым. Я делал интервью с ним, давал его замечания о политике страны. Я знал его позицию. Говорю ему: Чу­байс собирается нас закрыть, а мы хотели бы вернуться в парламентское ло­но, поскольку у парламента нет своего журнала. Он отвечает: правильно. А что надо сделать? Говорю: Вы должны выступить на пленарном заседании и обратиться к Строеву, чтобы он сказал об этом Ельцину. Чтобы было легче, я Вам напишу. И я ему написал короткое выступление. Он с ним выступил. Кроме того, я переговорил на ту же тему с Александром Александровичем Су­риковым, губернатором Алтайского края — тоже красный губернатор был; с Любимовым Вячеславом Николаевичем, губернатором Рязанской области. Они также выступили с обращениями к Е. С. Строеву.

Одновременно Александр