этому времени лет 30-35. И последнее, которое было заключено перед концом Советского Союза, уже заканчивалось.

Штыров и его люди “бомбили” Министерство финансов, другие прави­тельственные структуры предложениями о том, что нужно продлевать Торго­вое соглашение. Этого требовала и корпорация “Де Бирс”, потому что без согласованного документа работать не разрешалось. Но если перед концом Советского Союза торговые соглашения смогли подготовить и принять за три месяца, то здесь проходил год за годом, а документ всё не выпускали. Его проводили по длинной цепочке разного рода ведомств и министерств. И каждое находило какую-нибудь зацепку, чтобы отправить документ на новую доработку.

Придирки были настолько издевательскими, что по-хорошему тех, кто их высказывал, надо было увольнять с работы и никогда не подпускать больше к государственной службе. Например, в Минфине однажды сделали замеча­ние, что вот тут надо точку с запятой, а вы поставили запятую. В другом ве­домстве написали, что тут, мол, надо с большой буквы, а вы сделали с ма­ленькой. Поэтому отправляем на новый круг согласований. А новый круг — это полтора десятка разного рода виз надо собрать.

Один из закопёрщиков этого торможения был министр финансов Лифшиц. Он у меня в романе проходит как Липшис. Штыров лично добивался встречи с ним, но секретарши говорили, что он занят, его нет, он на приёме, он на встрече с Борисом Николаевичем и прочее. Но надо сказать, что Вячеслав Анатольевич Штыров был человек не просто упрямый и настойчивый, а чело­век несгибаемый.

Многое взял он от отца, контр-адмирала. Его отец, Анатолий Тихонович, одно время работал заместителем начальника разведки Тихоокеанского фло­та. Однажды как командир подводной лодки он исследовал очень сложный фарватер, по которому можно было выходить в открытый океан. Никто до не­го этим фарватером не проходил.

Другой раз его подводная лодка оказалась, ну, не случайно, конечно, а заведомо, среди кораблей шестого американского флота, который прово­дил ученья. И сделав, скажем так, как бы тренировочные, или прикидочные, торпедные залпы, не подлинные, а имитационные, она обнаружила себя. И лодку стали бомбить по-настоящему. Об этом Анатолий Тихонович Штыров написал в одной из своих книг.

Надо сказать, что он оказался талантливым литератором-маринистом. Его повести и рассказы были опубликованы в нескольких книгах, ими зачиты­вались не только моряки, но и сухопутные читатели. Так вот в тот раз, когда бомбили его подводную лодку, они с огромным трудом смогли вырваться из этого кольца.

До похода командира Штырова наши подводники пытались несколько раз пройти этим путём, но их каждый раз вычисляли, заставляли всплыть, стави­ли в так называемый конверт и с позором возвращали на нашу базу. А Штыров-старший сумел вырваться из этого подводного плена и прийти на базу.

Однако перед этим наши разведчики перехватили сообщение о том, что американскими военными кораблями потоплена советская подводная лодка. Поводом послужило масляное пятно на поверхности воды. Глубинными бом­бами разорвало внешний корпус лодки, где хранилось горючее. И вдруг из­раненная подлодка, с разорванным внешним бортом, возвращается домой, хотя там уже друзья помянули экипаж в ресторане, а жены думали, что их близкие погибли.

Так вот, унаследовав от сурового отца, твёрдого в действиях, с жёстким характером, многие его черты, Штыров и сам стал таким. Даже внешне было видно, что это не какой-то интеллигентный соплячок, а суровый, мужествен­ный человек.

Не попав к Лифшицу, он стал пробиваться к его начальнику — первому ви­це-премьеру Чубайсу. Пробился. Чубайс заявил: зря вы беспокоитесь, что нет денег из-за непродажи алмазов, что в Якутии могут погибнуть люди. Ни­чего, какая-то часть погибнет, на то и есть рынок. Тем не менее, в конце кон­цов, Штыров добился нужного для страны дела: Торговое соглашение было заключено. И теперь компания могла работать спокойнее.

Но работать ей не давали. Взгляды мафии обратились на “АЛРОСУ”, по­тому что запасы алмазов в Гохране совсем подошли к концу. Хотя их, как мы помним, эксперты насчитывали на 13 миллиардов долларов. Это было сопо­ставимо с объёмом так называемых “стоков”, то есть запасов “Де Бирс”. Бук­вально через несколько лет там оставалось уже то, что называется индийский товар — мелкие неходовые алмазы.

А Гохран пустел, потому что мафия обнаглела совсем. Некий Козленок, с по­мощью, как потом говорилось на суде, Бычкова, создал в Лос-Анджелесе фир­му “Голден АДА”. Туда из Гохрана самолётами, в сопровождении правительст­венной фельдсвязи, были вывезены тонны золотых монет, огромное количество алмазов, бриллиантов и других российских ценностей. Вывезли по специально заниженным оценкам на 180 миллионов долларов, хотя специалисты считают, что подлинная стоимость минимум в три раза больше. Ведь наилучшие алмазы в Гохране отбирали в воскресенье, что запрещено инструкциями. Отбирали так, чтобы никто не видел и не мешал. На вывезенные из России драгоценности Ан­дрей Козленок и его подельники братья Давид и Ашот Шегеряны, которые до со­здания “бриллиантовой фирмы” красили бордюры в Лос-Анджелесе, купили до­рогие особняки, первоклассные машины, яхты и даже реактивный самолёт.

В ходе того же расследования Андрей Козленок говорил, что председатель Роскомдрагмета Евгений Бычков был одним из директоров этой воровской фирмы.

Сейчас уже второй раз показали фильм по НТВ “Как ограбить Россию. Зо­лотой Козленок”. Я считаю, что этот фильм сделан плохо, в традиционном сти­ле НТВ-шников, которые всякую проблему сводят к винегрету из действующих лиц и их обрывочных высказываний. Причём в роли комментаторов выступают те, кто и близко этой проблемы не знал — только прочитал или в моей книге “Дуэль алмазных резидентов”, или в некоторых журналах того времени.

В общем и целом, историю с Козленком можно охарактеризовать слова­ми: вор у вора дубинку украл. А НТВ-шники в своём фильме сделали все, что­бы оправдать Бычкова. Дескать, бедненький, доверчивый Бычков поверил этому проходимцу Козленку, который наобещал ему великие блага, огромные кредиты из Америки. Причём из фильма можно сделать вывод, что Козленок сам по себе вошёл в Гохран — что абсолютно невозможно без участия руко­водства хранилища и страны, — набрал там бриллиантов, алмазов, золота и самостоятельно вывез в США. Ибо задачей их было — оправдать Бычкова и российско-зарубежную алмазную мафию. В Гохран нельзя было зайти без разрешения председателя правительства. Даже министр финансов, а тогда им был Борис Фёдоров, не имел права открывать Гохран. Значит, или было распоряжение Черномырдина, или ворьё всё открыло самостоятельно.

Американские правоохранительные органы заинтересовались, что это за фирма, для которой из России прилетают самолёты, полные бриллиантов и алмазов. Причём в сопровождении российских официальных лиц. Подклю­чилось ФБР. Козленок запрыгал, стал уходить.

Но тут и наши заволновались. Причём на допросах, как я уже говорил, Коз­ленок, со ссылкой на документы, заявлял,