Костушу хотелось её приобнять, но за ними наблюдало много учеников, и он единственно позволил себе улыбнуться в ответ и сказать, что его не так просто убить.

Простые ученики панибратского похлопывания Костуша позволить себе не могли: в их среде статус Древоходца являлся очень высоким, но при встрече, все улыбались и показывали приветственные жесты.

Даже зануда, лектор Абосич, преподававший структуру скелета человека, или, как обычно называли этот предмет — «кости», зайдя в аудиторию, своим, абсолютно безэмоциональным, гнусноватыми речитативом, выразил радость от возможности вновь лицезреть среди учеников живого и невредимого Костуша.

В этот день Костуш узнал, — его случай не являлся такой уж большой редкостью, с этой стены падало уже много людей. А дальше — пятьдесят на пятьдесят: кто-то выживал, кто-то тонул, а некоторые выживали, но оставаясь после падения на каменный склон на всю жизнь калеками.

Был ещё случай с одним раненым бандитом. В госпиталь его привезли стражники, по-видимому, чтобы подлечить и затем казнить здоровеньким.

Здание, в котором сейчас располагался госпиталь, когда-то было донжоном, княжеского замка.

В центре госпиталя до сих пор сохранился колодец, из которого, во время осады, защитники замка могли брать воду. Пробитый через толщу скалы на глубину больше двадцати метров, колодец внизу соединялся с речкой Пчёлкой. Вот через этот колодец и удалось сбежать бандиту.

Конечно, он не падал со стены, но проплыть в бурном потоке Пчёлки, ему удалось, даже будучи раненым. Правда, через некоторое время его опять поймали, — тогда и узнали подробности побега.

На третий день после падения Костуша со стены, его пригласил зайти к себе в кабинет мэтр Гарвила.

В кабинете, помимо мэтра, находилась мать Бубка, а ещё присутствовал нанятый ею адвокат — худой мужчина в очках, он разложил на краю стола какие-то бумаги и постоянно их просматривал.

Всё эти три дня Бубок сидел запертый под замком и, честно говоря, дальнейшее судьба неудачливого убийцы Костуша мало интересовала.

Костуша пригласили, чтобы он письменно отказался отправлять дело Бубка в суд.

— Наказание ему будет, — заверил мэтр. — Я по закону имею право назначить ему до десяти ударов кнутом.

— На городской площади? — поинтересовался Костуш.

— Зачем на городской? Здесь во дворе, — мэтр указал рукой на окно, за которым виднелась спортивная площадка. — Можно сказать по-домашнему, без лишних глаз. И на территории школы он больше находиться не будет. Пусть снимают домик неподалёку, и оттуда вывозят для перемещений.

— Да как же так! — запричитала мать Бубка. — Это ж такие расходы! И на кого я хозяйство оставлю?

— Мы уже всё это обсуждали, — перебил её мэтр Гарвил. — Есть договор, — мэтр кивнул на листки, лежащие перед адвокатом, — согласно договору, два года он обязан ещё отработать, или же выплачивайте нам компенсацию.

Выплачивать компенсацию, мать Бубка явно не хотела и печально опустила голову.

— Так вы согласны не передавать дело в суд и ограничиться телесным наказанием обвиняемого? — задал вопрос адвокат, обращаясь к Костушу.

— Нет, не согласен! Мне требуется также и денежная компенсация! — заявил Костуш.

— Я бедная женщина! У меня нет мужа, а ещё две дочери, почти совсем нет денег, — запричитала мать Бубка.

— Так никто и не собирается грабить бедную женщину, тем более с двумя дочками, правда, я слышал, — вы уже обеих пристроили — выдали замуж — заметил Костуш.

— Ты молчи — сопляк ещё! — выпалила мать Бубка, но увидев предупреждающие жесты адвоката, осеклась и продолжила уже спокойней: — Ну и что, что выдала замуж? Я им, что помогать не должна? У них мужья — доброго слова не стоят, а ещё и дети малые….

— Я уже говорил — никто ничего с вас не требует. Деньги надо взять с Бубка. Он и убить-то меня хотел из жадности. Наказание кнутом — да, будет больно, только он же — Древоходец, после прыгнет и всё! А если отобрать заначку — такое наказание надолго задержиться даже в его голове.

Тема с изъятием заначки Бубка заинтересовала и мэтра Гарвила, единственно в принятое по этому вопросу соглашение, по настоянию мэтра, было прописано, что половина суммы отойдёт, как компенсация Костушу, а другая поступит в бухгалтерию школы.

С помощью мэтра Гарвила, узнать куда Бубок прячет деньги было просто.

Вопрос мэтра Гарвила: «Назови все тайники, где хранишь деньги», оставить без ответа, Бубок, связанный печатью ученика, не мог.

И вот, оставив трясущегося и хныкающего Бубка на попечение матери, Костуш, мэтр и адвокат направились в его спальную. Жил Бубок там один: никто из учеников не соглашался делить с ним комнату. Немного повозившись с крышкой, стали извлекать монеты из хитро устроенной под шкафом тайника.

По-видимому, тайник сделал кто-то из бывших жителей этой комнаты, а Бубок его просто случайно нашёл.

Доставали долго: в схрон можно было просунуть только одну руку, зато, вытащив все монеты и пересчитав, были приятно удивлены — получилось больше двухсот золотых. Там же на месте высыпав монеты на кровать, честно всё разделили между школой, которую представлял мэтр Гарвил и Костушем.

Мэтр ссыпал монеты в принесённый портфель, Костуж же воспользовался наволочкой от подушки.

Подписав, в присутствии своего опекуна-Ярича, подсунутые адвокатом бумаги, Костуш поехал в банк, пополнить свой оскудевший счёт.

Наказание кнутом Бубка состоялось на следующий день перед ужином, прямо во дворе школы. Экзекуцию проводил лысый дедок из обслуги. С ним Костуш, в свои первые дни, после появления в этом мире, работал на школьном огороде и тот немного обучал его Либоргскому языку.

Смотреть на экзекуции Костуш не хотел, да и не располагал на это особо временем, но мэтр Гарвил настоял на его обязательном присутствии.

Всех учащихся выстроили на спортивной площадке, где к столбу от турника поставили Бубка, перекинув верёвку от его связанных рук через верхнюю перекладину.

Бубок не владел способностями целителей, а значит и не умел ослаблять боль. Ему полагалось десять ударов. Поначалу удары сопровождались громким криком, а на шестом он потерял сознание и затих, обвиснув на верёвке.

Дедок не стал бить кнутом по бесчувственному телу, неспешно взял ведро и окатил Бубка водой. Дождавшись, когда придёт в себя, продолжил наносить удары.

По окончании экзекуции, Бубка отвязали, — он кулем свалился на вытоптанную площадку под турником, и пыль рядом с его телом стала пропитываться кровью, из рассечений на спине.

Его требовалось погрузить в повозку, но Бубок сопротивлялся, отказывался подниматься, по-видимому, находясь в шоке, с визгом отбивался от всех ногами.

Подошёл мэтр Гарвил, сначала парализовал, а затем и усыпил Бубка.

— Помогите закинуть на телегу! — распорядился мэтр, но все продолжали