Алексей поднял голову и посмотрел на окна третьего этажа, пытаясь определить те, за которыми квартира Ани. Если она смотрит во двор — а ему очень бы хотелось, чтобы девушка провожала его взглядом, — обязательно помашет ей рукой. Но во всех окнах висели шторы и занавески, за которыми светился свет: люди собирались на работу, и выглядывает ли кто во двор — было не разобрать.

Впереди стоял грязный военный «УАЗ», который в армии называют «таблеткой». Сбоку едва заметный знак — стертая временем эмблема красного креста. Задняя дверь машины была открыта, рядом с ней стоял мужчина в черном пуховике. Когда Дальский проходил мимо, осторожно ступая по скользкой дорожке, он тронул его за плечо.

— Э-э, п-п-послушай. К-как п-п-п…

Сильно заикавшийся мужчина, судя по всему, пытался узнать дорогу.

Алексей остановился.

— Простите, вы не подскажете, как проехать к «Автозаводской»? — прозвучал глухой голос в машине. — Вы подойдите, пожалуйста, у нас здесь карта есть, но понять не можем, где находимся.

Дальский глянул в сумрак салона и увидел темный силуэт человека, держащего в руках развернутую карту. Шагнул ближе, успел заметить, что мужчина с картой одет в куртку с капюшоном, и тут что-то обрушилось ему на затылок. Алексей рухнул вперед. Его подхватили и втащили внутрь, положили на пол, завернули назад руки и стянули запястья веревкой. Потом рот заклеили скотчем и надели на голову мешок. Из кармана пальто вытащили мобильник. Все было проделано так быстро, что, когда Дальский окончательно пришел в себя, «таблетка» уже двигалась по неровной дороге, вероятно, выезжая со двора. Он попытался пошевелиться, но не смог — на нем кто-то сидел. Потом машина выкатила на ровную дорогу. Двигатель работал громко, но микроавтобус, видимо, ехал не очень быстро — по звукам, доносившимся извне, становилось понятно, что его обгоняют другие автомобили.

В мешке было душно, от недостатка воздуха Алексей начал задыхаться. Лоб покрылся испариной. «Надо же так влипнуть… — подумал он. — Как же они меня выследили?» Еще подумал, что раз его не убили сразу, то похитители, вероятно, рассчитывают получить выкуп. Если их цель — убийство крупного бизнесмена, то возможностей для этого у них было множество и во дворе, и сейчас. А его даже не обыскали…

Тут Дальский вспомнил, что у него в кармане пальто пистолет. Если бы удалось развязаться, то он бы смог улучить момент и достать оружие. Но веревка крепко стягивала запястья. Сейчас его вывезут куда-нибудь за город, начнут пичкать снотворным. Потом разные люди станут звонить в офис Потапова с требованием выкупа, причем из людных мест Москвы — из тех, где нет камер видеонаблюдения. Мобильные телефоны будут меняться, места тоже… Деньги, конечно, получить проблематично, но наверняка похитители придумали какой-нибудь, по их мнению, надежный способ. Только заложника вряд ли освободят, скорее всего — прикончат… Надеяться на то, что за все время заключения его не обыщут, глупо. Привезут куда-нибудь, снимут пальто, обувь, костюм, наденут наручники и посадят в подвал без окон, пристегнув браслетом к трубе…

— Он там не задохнется? — спросил чей-то голос.

— П-п-потерпит, — откликнулся тот, что сидел на Дальском.

В ответ Алексей дернул ногой, но никакой реакции не последовало. Попытался повернуться, но сидевший на нем двинул кулаком по мешку и попал актеру по уху…

Ехали довольно долго. Последний отрезок пути «таблетка» подпрыгивала на ухабах и однажды чуть не увязла в снегу. Двигатель рычал натужно, но все же вытянул. Наконец машина остановилась. Похитители вышли, о чем-то тихо поговорили. Потом пленника вытащили наружу, поставили на затекшие ноги. С головы сняли мешок, и Алексей, щурясь на свет, огляделся. Машина стояла на узкой лесной дороге, вокруг росли сосны, никаких домов поблизости не было. Похитителей оказалось трое. У того, что был в куртке с наброшенным на голову капюшоном, на груди висел «АКМ». Другой, в пуховике, сдернул с губ Дальского пластырь.

— Руки развяжите, — попросил Алексей.

— Перебьешься, — усмехнулся третий.

Он был самый старший в группе — явно за пятьдесят. Седой и коротко стриженный. Без головного убора.

— Боитесь, что нападу на вас?

— За-за-заткнись! — сказал заика.

— Какая тебе разница, сдохнешь ты со связанными руками или нет? — произнес седой.

— Мне-то разницы никакой, но вы будете убивать человека, который не мог оказать никакого сопротивления.

— Мы тебя не убьем, а казним, — ответил старший.

Он кивнул тому, что был в капюшоне. Тот подошел с явным неудовольствием, достал из кармана нож и разрезал веревки. Дальский едва не набросился на него сразу, но сдержался. Во-первых, не только ноги, но еще больше руки онемели от пут, потому вряд ли бы удалось быстро выхватить пистолет, к тому же рядом стоял человек с автоматом и ножом. А во-вторых, он только сейчас заметил: седой мужчина, который вел машину, кажется, знаком ему. Да, да, Алексей наверняка видел его прежде. Но где и когда? Если его не пугают, то… Неужели убьют? Так вот запросто, вроде как между прочим? От этой простой мысли Дальскому стало не по себе.

— Ладно, казните, — согласился он, — только не убивайте.

Алексей сжимал и разжимал пальцы рук, чтобы они не подвели, когда придет время выхватывать пистолет.

Мужчина с автоматом подошел к седому.

— Думаешь, мы шутим? — усмехнулся старший. — Что это розыгрыш? Ты видишь здесь телекамеры? Здесь никого, кроме нас. И выстрелов никто не услышит.

Дальский смотрел на похитителей и лихорадочно размышлял, как сделать так, чтобы успеть достать из кармана пистолет и не поймать грудью автоматную очередь.

Они вчетвером стояли на засыпанной снегом лесной дороге, вокруг сугробы, хотя и просевшие от вчерашнего дождя, но достаточно глубокие — бежать по ним нельзя, сразу провалишься и увязнешь. До человека с автоматом шагов шесть. Рядом с ним седой, тоже наверняка вооруженный. И у заики пистолет в кармане пуховика — тот, когда подходил, чтобы сдернуть пластырь, машинально похлопал себя по боку. Стоит недалеко, метрах в двух, не больше. Но если немного подвинуться, так, чтобы он оказался на линии огня, тогда тот, в капюшоне, у кого автомат, стрелять не будет, опасаясь попасть в своего.

Алексей сделал вид, будто пошатнулся, и, как бы пытаясь устоять, шагнул в сторону. Похитители, хоть и смотрели на него, ничего не заподозрили.

Седой достал из кармана лист бумаги, сложенный пополам. Развернул его.

— Слушай сюда, урод! — произнес он.

И начал читать — буднично, словно газету, в которой нет никаких новостей, а изложены лишь всем известные факты:

— За измену и предательство интересов многонационального народа России, за действия, которые могли привести к нарушению территориальной целостности государства, за финансирование и поставку оружия незаконным бандитским формированиям в ходе чеченской войны…