— Мой клиент намерен дать показания относительно его отношений с Евой Зеленой.

— Сделать признание? — Картер поднял брови и посмотрел на Ферриса.

Тот ответил ему странной, язвительной полуулыбкой — так он реагировал на все обращенные к нему слова.

— Дать показания, — возразил Фоскотт. — Он не собирался покушаться на жизнь и здоровье молодой женщины, а всего лишь защищался!

— В самом деле? Что ж, мистер Феррис, прошу вас, расскажите, как все было и почему Ева Зелена все-таки умерла, — предложил Картер. — Вы действительно подбросили труп на ферму «Сверчок»? Если да, то зачем?

— Ее смерть была несчастным случаем, — заговорил Феррис, не спеша, с долгими паузами. Он словно ждал, что Картер начнет записывать. Произнеся первую фразу, он замолчал — видимо, ждал вопроса, но, поскольку вопроса не последовало, он вынужден был продолжать. — Вам известно, что сейчас я развожусь с женой?

— Да, нам об этом сообщили, — кивнул Картер. — Ваша супруга, Карен Феррис, все нам разъяснила и подтвердила ваши слова.

— Как великодушно с ее стороны, — поморщился Феррис. — Мы уже давно живем раздельно, а до официального развода просто руки не доходили. Кроме того, я некоторое время поддерживаю приятельские отношения с Пенни Говер. Откровенно говоря, я рассчитывал, что наша с ней дружба перерастет в нечто большее. Но, видимо, моим надеждам не суждено сбыться… Да, не скрою, ее холодность меня чрезвычайно удручала. Однажды я отправился выпить в одиночку в паб под названием «Твердая поступь». Я выбрал его потому, что мы с Пенни никогда не ходили туда. Именно там я познакомился с Евой.

— Евой Зеленой? — ровным тоном уточнил Картер для протокола.

— Совершенно верно. Она показалась мне милой и приветливой. Мы разговорились. Как говорится, ситуация классическая: подвыпивший огорченный клиент изливает душу барменше. Нет, я не рассказал ей обо всех своих трудностях. Не настолько я был пьян и не настолько глуп. Но после того, как мы с ней поговорили, мне немного полегчало. Я пригласил ее в кино — так все и началось. Разумеется, я не имел в виду ничего серьезного. Многие одинокие мужчины флиртуют с симпатичными девушками… В эту минуту тем же самым, вероятно, занимаются тысячи мужчин по всей стране. Ну а у меня… С женщинами мне не везет. Вот и с Евой все пошло наперекосяк. — Феррис немного оживился. До сих пор он говорил ровно, как будто повторял заранее отрепетированный рассказ.

Уловив перемену интонации, Фоскотт покосился на клиента и едва заметно поджал губы.

— Слушайте! — Феррис протянул вперед руку и наклонился к Картеру. Фил Мортон привстал со стула у двери. — Я не виноват в том, что очутился в таком положении! Меня бросила жена, а отношения с Пенни зашли в тупик. Попробуйте встать на мое место! Представьте, каково бы вам было! Я с удовольствием проводил время с доброй и нетребовательной молодой женщиной. От нее не воняло лошадьми, как от Пенни, она не общалась со мной через адвоката, как Карен, и искренне радовалась сексу. Вы меня, конечно, понимаете?

— Продолжайте, — кивнул Картер. — Объясните, что вы чувствовали и что в связи с этим предприняли. — Мужское откровение Ферриса его, видимо, никак не тронуло.

— Что я предпринял? Мы с Евой начали встречаться регулярно. Но наши с ней отношения нельзя назвать серьезными. Просто… с ней я мог ненадолго расслабиться, забыть о невзгодах. Если хотите, для меня наши отношения стали своего рода психотерапией. Еве было хорошо со мной. Она любила развлекаться, танцевать, бывать со мной повсюду. Я не скупился. Приглашал ее в дорогие рестораны, возил в театры, в ночные клубы. Учтите, сам я не очень-то люблю ночную жизнь. Танцы и прочее — для подростков и молодежи, а я уже староват для подобных развлечений. Меня раздражает яркий, мелькающий свет, оглушительный шум… А ей нравилось. Мы ходили в кино. В общем, все как обычно.

— Вы не боялись, что мисс Говер узнает о вашей интрижке на стороне? — осведомился Картер.

— Нет! Она проводила в конюшне все дни, с утра до вечера, а спать ложилась рано, потому что вставала с рассветом и сразу же мчалась к своим подопечным — выгребать навоз, кормить, чистить и так далее. Вечером мы с ней наскоро перекусывали в «Олене», выпивали по кружке пива — вот и все развлечения. Уверяю вас, Пенни этого было вполне достаточно! Я не изменял ей в обычном смысле слова, потому что… Чему изменять-то? — Голос его зазвенел от сдерживаемой боли. — Ну а Ева… — Феррис пожал плечами. — Мне казалось, я даю ей все, чего она желает. Она как будто ничего больше и не хотела. Я думал, что она смотрит на наши отношения точно так же, как и я. Она не заикалась о переходе в другое качество, так сказать. Я никогда не заезжал за ней прямо в паб, потому что не хотел, чтобы кто-нибудь неправильно подумал о нас. Ева никогда и не настаивала, чтобы я провожал ее до двери или поднимался к ней в комнату. Видимо, тоже не хотела, чтобы посторонние люди судачили о нас — точно так же, как и я. И ради бога, не называйте наши отношения интрижкой или романом! Я думал… я полагал, у нас с ней взаимопонимание.

У него за спиной Мортон скорчил выразительную гримасу: «Вот как? Ты, значит, думал, приятель… А вот она так не считала!» Но вслух он ничего не сказал.

Феррис замялся:

— В тот день я ужасно расстроился, оттого-то и не мог мыслить здраво. В голове у меня был не только развод… — Он замолчал.

— Да? — спросил Картер. — Что же?

— Меня беспокоил один мой клиент, Лукас Бертон.

В разговор вмешался Реджи Фоскотт.

— Мой клиент снимает с себя всякую ответственность за смерть Лукаса Бертона, — бесстрастно заметил он.

— Почему Бертон вас беспокоил? — спросил Картер, словно не слышал последних слов Фоскотта.

Феррис снова замялся:

— Н-не важно. Он не имеет никакого касательства к моим отношениям с Евой.

— А нам кажется, что имеет, — возразил Картер. — Компания мобильной связи предоставила нам список звонков, сделанных вами накануне того дня, когда на ферме нашли труп Евы. В четверг вечером, то есть в тот день, когда она скончалась, вы звонили Лукасу Бертону. Будьте добры, сообщите, о чем вы с ним разговаривали?

— Мы говорили по делу, — сказал Феррис. — У меня возник вопрос по поводу его счета.

— Мы долго и продуктивно беседовали с миссис Карен Феррис, — продолжал Картер. — Она показала, что ваше знакомство с Бертоном продолжалось много лет, хотя его бухгалтером вы стали сравнительно недавно. По ее словам, вы с Бертоном знакомы еще по Лондону, где жили и работали несколько лет назад. Тогда у него еще было другое имя. Очевидно, вы с ним тогда рассорились, потому что всегда говорили о нем в сердцах. Ваша жена полагает: скорее всего, дело в том, что Бертон вас когда-то надул. Поэтому она очень удивилась, узнав, что несколько лет спустя вы согласились заниматься его бухгалтерией. Она спросила, что связывает вас с Бертоном, но вы рассердились и буквально велели ей заткнуться. Ваша жена решила, что все дело в ваших с ней плохих отношениях. Но теперь она уже не так в этом уверена.