Прячущемуся в темноте барону оставалось только подивиться, каким таким чудным образом освободителю удалось прокрасться к нему через добрую дюжину людей и выбраться обратно, не привлекая внимания отдыхавших рабочих. Сначала Штелер подумал, что он прикинулся одним из подкармливающих деревья «садовников», но тут же отмел это предположение за полной абсурдностью и несостоятельностью. Ведь его освободителю нужно было не только пройти через весь зал, но и пронести с собой в тоннель оружие со сферой, а это казалось маловероятным, учитывая тот факт, что именно в проход, где засел барон, удобрения и не носились. К чему тратить ценные питательные вещества, когда есть более эффективный и не затратный стимулятор роста – моррон?

Личность спасителя и способ его проникновения в стан врагов барона оставались загадкой, но сейчас Аугуста больше волновало другое, а именно, как ему действовать самому. Сидеть и ждать удобного случая для побега было не только глупо, но и опасно. Шанс незаметно прошмыгнуть наверх, возможно, и был, но казался настолько малым, что трудно было решиться. К тому же если рабочие заметили бы, как он прокрадывается в каменный коридор, идущий наверх, то он попал бы между двух огней: с одной стороны коридора его бы поджидала явно дежурившая на выходе стража, а с другой – путь к отступлению преградили бы разъяренные мужики с вилами да граблями. Меч у него был, но разве легко справиться с окружившей тебя толпой, тем более что вилы в крепких мужицких руках порой куда опасней быстрой шпажки в ладони придворного франта? «Бежать или напасть, вот в чем вопрос», – долго мучил себя тревожными раздумьями моррон, пока наконец не выбрал, какой из двух этих незавидных вариантов наименее рискованный. Опыт подсказал бывшему полковнику – не оставлять врагов за спиной и пойти на прорыв методично: огнем и мечом расчищая путь, и не страдая неуместной при данных обстоятельствах гуманностью. К тому же фактор неожиданности всегда способствовал успешному осуществлению самых дерзких, почти безумных операций.

Аккуратно отложив в сторону сферу, которая не только мешала бы ему в бою, но и могла случайно разбиться, моррон ринулся из темноты укрытия на врагов, естественно не забыв сорвать на бегу со стены факел. Мужик, сидевший к проходу лицом, даже не успел вскочить с лежака, как к компании отдыхавших подскочил обнаженный по пояс моррон и без грозного крика или боевого клича, быстро и хладнокровного срубил голову ближайшему рабочему, а другому, который только-только собрался закричать, ткнул в лицо горящий факел.

Своды зала мгновенно содрогнулись от душераздирающего крика забившегося в конвульсиях здоровяка; сквозь щели в деревянном потолке посыпались комья земли; а в воздухе появились новые, еще более зловонные ароматы – запах паленой плоти и вспыхнувших, как сухая солома, волос. Третий игрок в кости успел вскочить, но оказался недостаточно шустрым. Уже в следующее мгновение он упал, а сквозь разрез на спине, идущий через всю рубаху, хлынула багровая кровь. Четвертого, сидевшего дальше всех от него противника Штелер успел бы достать мечом, но, как назло, именно в этот момент из одного прохода появились двое рабочих. Один громко закричал, призывая стражу, а другой – легко, как пушинку, поднял над головой пустые носилки и, издав надрывное кряхтение, запустил их в барона, на долю секунды замешкавшегося.

Гудение, изданное носилками, пронесшимися над головою успевшего присесть барона, и последующий затем грохот, когда они разбились о бочку, не только привлекли внимание остальных рабочих и дремавшей наверху стражи, но и, по сути, были символом, знаком, что первая стадии схватки окончена, преимущество, данное эффектом неожиданности, безвозвратно утеряно, а инициатива в бою окончательно и бесповоротно перешла в руки отошедшего от испуга и перегруппировавшегося противника.

Любитель кидаться тяжестями, недолго думая, схватился за бочку (Аугуст понадеялся, что пустую). Случайно выживший игрок подскочил к ближайшей пирамиде и выхватил из нее вилы. Из двух проходов прибежали еще четверо мужиков, но самое страшное крылось не в этом. На крик и шум в подземелье спешила стража. Моррону оставалось лишь надеяться, что еще не появившиеся, но уже бегущие на помощь рабочим охранники окажутся обычными бойцами, а не долгожителями-эльфами, умело маскирующимися под людей и перенявшими множество ценных в бою качеств от симбиотов.

Вопреки надеждам барона бочка оказалась не пустой. Она пролетела в воздухе, разбрызгивая по залу зловонную темно-желтую жидкость, от одного запаха которой можно было сойти с ума. Похоже, совсем недавно в нее дружно помочились все до единого окрестные коты. Несколько брызг попало на Штелера, и барон тут же почувствовал, как что-то заныло внизу живота, а к горлу подкатил ком тошноты, что, конечно же, не способствовало поднятию его боевого духа, а вот работавшим днями и ночами напролет с удобрениями мужикам запах тот был уже привычен.

Первым на моррона набросился избежавший расправы игрок, но капризная госпожа Удача ему тут изменила. Недотепа пытался примитивным ударом вспороть брюшину беглеца и поддеть его на вилы, но промахнулся, а уже в следующий миг катался по полу, держась обеими руками за обожженное лицо, о которое барон затушил до этого момента еще горевший факел. Четверо пришедших на помощь рабочих, побросав поклажу, кинулись к пирамидам за вилами. Моррон поспешил наперерез, чтобы преградить им путь, но допустил ошибку, а именно всего на один краткий миг выпустил из вида фигуру любителя покидаться бочонками. Широкоплечий и высокий здоровяк, видимо слегка подуставший от поднятия тяжестей, решил заняться чем-нибудь более легким и пустил в ход кулаки. Его первый же удар был сокрушителен и точен, он обрушился на скулу зазевавшегося моррона и, как пушинку подняв его в воздух, отбросил к противоположной стене.

Проехавшись спиной по двум-трем тюкам, сломав ногою корзинку с вязким и очень пахучим содержимым, Штелер завершил свой полет, пробив головою большую дыру в одном из бочонков, который, по счастливой случайности, оказался пустым. Тело предательски заныло, моррон почувствовал боль в треснувшей скуле и острую резь в поломанных ребрах. Но все же ему повезло, потому что, во-первых, подобные мелочи не могли заставить его прекратить схватку, а во-вторых, во время полета он выронил только факел, но каким-то чудом удержал в руке меч. Клинок ему тут же и пригодился. Полулежавший-полусидевший барон блокировал им удар мгновенно подскочившего и намеревавшегося рассечь ему голову лопатой противника.

Здоровяк сперва тихо ойкнул, а затем жалобно заскулил, когда кованый каблук сапога моррона погрузился в его мягкую плоть чуть пониже мускулистого и потного живота. Завершив дело ударом рукояти меча, пришедшимся точно между глаз силача, Штелер отпихнул обмякшее тело в сторону и тут же доставившим массу неприятных ощущений прыжком поднялся на ноги, чтобы встретить лицом к лицу четверых новых противников.

Когда ты опьянен азартом боя, то не замечаешь, что творится вокруг, но ловко уходящему от тычков вил и быстро перемещающемуся по залу в надежде не дать себя окружить четверым оставшимся на ногах противникам барону пришла в голову странная мысль. Из каменного коридора до него все еще доносилась тяжелая поступь бегущей стражи, но пока еще ни один охранник не пришел на подмогу его противникам. Моррона заинтересовало почему: то ли они находились уж слишком глубоко и пробежка была долгой, то ли неизвестный доброжелатель помогал ему и сейчас, каким-то непостижимым образом удерживая солдат на лестнице и удлиняя их спуск.