— Туго затянула, — громко сказала Лиза Татьяне, обвязывающей ее талию широким атласным поясом.

Андрей сразу почувствовал себя неловко — он опять принялся решать судьбу сестры, как будто мечтал поскорее избавиться от того неудобства, которое создала для нее неверность Владимира.

— Ничего, Лизавета Петровна, — оптимистично сказала Татьяна. — Кавалеры любят тонкую талию. Так что терпите.

— Какие кавалеры! Я замуж выхожу.

— Замужним женщинам внимание намного важнее, чем девицам!

— Глупости говоришь! Замуж выходят, чтобы мужа любить, а не для того, чтобы с другими кокетничать.

— А коли муж староват и скучноват? Как же тогда без кавалеров?

— Ужасно не то, что Андрей Платонович стар. И пожилого человека можно полюбить всей душой… Ужасно то, что кроме отвращения я к нему ничего не испытываю.

— Лизонька, смотри, какую я тебе шляпку выбрала, — вмешалась в их разговор Соня. — Мне кажется, она чудесно подойдет к твоему платью.

— Лизонька, ты прекрасна сегодня! — поддержал ее Андрей. — Лиза… Ты не разговариваешь со мной?

— Ты обещал, что я не выйду за Андрея Платоновича!

— Я обещал, что отложу свадьбу до тех пор, пока ты не будешь готова!

— Боже мой, как я была глупа! Ждала его, надеялась на что-то… А он дрался на дуэли из-за другой женщины! Сонечка, ты права во всем. Владимир никогда не любил меня!

— А вот Андрей Платонович… — начал Андрей.

— Да я скорее в монастырь уйду — там мне будет спокойно!

— Что за глупости, Лиза… Ты всегда засыпаешь во время проповедей. У тебя нет причин стать монахиней.

— Но у меня нет и причин выходить замуж! — поддела брата Лиза. — Лучше я стану невестой нашего Спасителя.

— Мне кажется, даже у него не хватило бы на тебя терпения… Прости мне, Господи! Все! Пора ехать к Корфам. Спектакль отвлечет тебя от грустных мыслей.

— Идите вперед, я вас догоню. Мне нужно еще кое-что сделать…

— Лиза…

— Я не опоздаю, честное слово.

Дождавшись, когда останется одна, Лиза подошла к столу. Она вынула из шкатулки старые письма Владимира к ней, взяла в руки подаренный им перед отъездом томик стихов Дениса Давыдова.

«Моя дорогая Лиза, читай эти стихи и всегда думай обо мне. С любовью, Владимир»…

Лиза быстро захлопнула книгу и вместе с пачкой писем, перевязанной шелковой сиреневой ленточкой — ее любимый цвет! — бросила в камин. Огонь обрадовался этому нежданному подарку, обнял душистые конверты и подлез под кожаный переплет книги. Лиза не выдержала и зарыдала.

Вдоволь наплакавшись и попрощавшись с мечтами, она утерла слезы и медленно вышла из комнаты. На улице ее встретил раздраженный Забалуев.

— Елизавета Петровна, сколько вас можно ждать! Уже и Андрей Петрович с Соней уехали, а Мария Алексеевна и того раньше, и спектакль вот-вот начнется!

— Простите, мне нужно было кое-что сделать, — тихо ответила на его упреки Лиза.

— Меня не интересует, что вам нужно было! Вы должны делать то, что вам велят! Не надо ставить меня в неловкое положение!

— Прошу заметить, сударь, что вы мне пока что не муж. Поэтому извольте разговаривать со мной в другом тоне.

— Я буду разговаривать с вами в том тоне, которого вы заслуживаете! — прервал ее Забалуев, пребольно схватив за локоть жесткими пальцами.

— Тогда я с вами отказываюсь разговаривать! Не смейте меня трогать! Никогда! Ах!..

Лиза не успела отвернуться — Забалуев ударил ее по лицу.

— Да как вы смеете! — воскликнула Лиза и, окинув Забалуева полным ненависти взглядом, бросилась прочь со двора.

— Лиза! Лизавета Петровна! — услышал Забалуев окрик Татьяны, побежавшей за ней следом.

«Все видела, подлая, донесет, как пить дать донесет, — понял Забалуев, — но я с тобой потом разберусь, а сейчас надо спешить — как бы самое интересное не пропустить!»

Забалуев сел в коляску и велел гнать к Корфам — да побыстрее!

* * *

А в имении уже принимали гостей. Барон устроил вечер с размахом. В саду за дворцом вдоль центральной прогулочной аллеи, присыпанной гравием и украшенной рядами античных скульптур, были расставлены витые скамейки, где восседала приглашенная уездная знать и в ожидании начала спектакля слушала концерт в исполнении камерного оркестра корфовских крепостных. Между гостями ходили слуги в ливреях на французский манер и разносили шампанское. Зеленые лужайки, освещенные по-старинному — рожками, казались шелковистым ковром, на котором резвились два-три прелестных пуделька, сопровождавшие своих хозяек.

Двери в зал еще не открывали, и поэтому Владимир Корф был слегка удивлен, увидев в коридоре, а не на улице, среди других гостей, княгиню Долгорукую.

— Какой сюрприз! — церемонно раскланялся с нею Владимир. — Вы пришли сказать моему отцу, что решили не отнимать у него поместье?

— Ваш отец пригласил нас на спектакль, — княгиня сделала вид, что насмешки не поняла. — Надеюсь, сударь, вы не думаете отменять его приглашение?

— Отнюдь. Я буду рад провести этот вечер с вами и вашими дочерьми. К тому же, полагаю, раз отец пригласил вас, значит, инцидент исчерпан?

— Приглашение было сделано загодя.

— Стало быть, тяжба продолжается?

— Да, — твердо сказала Долгорукая.

— Сожалею, весьма сожалею. Что еще неприятного вы можете мне рассказать? — Владимир старался держать иронично, что обычно давало ему чувство превосходства над этой напыщенной дамой с замашками сноба.

— Да, вот вам еще одна новость. Давеча состоялась помолвка моей дочери Елизаветы с Андреем Платоновичем Забалуевым, предводителем уездного дворянства.

— Мои искренние поздравления, княгиня! Весьма рад за вас, — даже если Корф и удивился, то виду не подал и тона не изменил.

— За меня? — не поняла Долгорукая.

— Конечно! Насколько мне известно, господин Забалуев — богатый и влиятельный человек. Его женитьба на вашей дочери — несомненная для вас удача. Поздравляю!

— Однако… — растерялась от его спокойствия княгиня. — Я думала, вы имели намерение сами жениться на Лизавете.

— Лиза — ангел, она заслуживает лучшего мужа, чем я.

— Не могу с вами не согласиться.

— Тогда, может быть, выпьем за грядущую свадьбу и здоровье молодых?

— Если вы настаиваете…

— Еще как настаиваю, Мария Алексеевна! Настаиваю и готов сопроводить вас в библиотеку — устал от шампанского, а там у отца всегда есть про запас что-нибудь особенное. Прошу!

Но, как оказалось, напитки господина Корфа привлекали не только Владимира и гостей вечера. Войдя в библиотеку прежде всех, барон застал у винного столика своего управляющего. Бывшего управляющего.