* * *

Неделю спустя

Когда мама болела, мне приходилось часто бывать в больнице. Я ненавидела это место, потому что оно всегда ассоциировалось у меня с болью и смертью.

Так было раньше, но Варламов даже этот неприятный факт изменил.

Эта больница ассоциировалась со спокойствием, умиротворением и… счастьем. Она ассоциировалась с ночными просмотрами фильмов на ноутбуке, с лежанием на кровати и долгими разговорами обо всем на свете. Она ассоциировалась с его теплыми глазами и нежной улыбкой. За все время наших отношений с Лукой, мы еще никогда не были так близки друг к другу. Еще никогда мы не были настолько откровенными, открытыми. Я узнавала его, а он меня. С каждым днем я все больше погрязала в нем. А еще мне становилось лучше.

Стрелка на весах потихоньку росла. И теперь это не вызывало во мне панический ужас, не заставляло меня грызть себя изнутри. Я очень хочу поправиться, правда. Посещаю беседы с психологом, старательно прорабатывая все свои гештальды и якоря. Я ем… Я, правда, ем, все что мне дают врачи. Они вводят еду потихоньку, постепенно, с каждым днем расширяя мой рацион. А еще ставят мне уколы и дают кучу лекарств. И вот уже два дня, как боли нет.

И мне не страшно. Я закрываю все плохое, я не думаю о нем. И теперь я кушаю с удовольствием, словно заново знакомлюсь с каждым продуктом.

Лука постоянно со мной. Он приезжает вечером, и до самого утра мы проводим время вместе. А когда Варламов не может находиться рядом, вместо него это делают друзья Луки. Пару раз заезжал Дема. Мы играли в карты и смеялись. Обожаю Огинского, хоть он и придурок. Это ведь надо, позвать к нам девчонок из соседней палаты и затеять с ними игру на раздевание! И все это, пока я находилась на сеансе у психолога.

Когда вернулась в палату, думала, перепутала что, и попала в стрипклуб. Этот дурень сидел на кровати в одних боксерах, а рядом с ним хихикающие девчонки. А потом смеялась я, когда он по всей палате убегал, от разъяренной меня. Быстрый, сволочь! Но пару раз, я таки заехала ему футболкой по наглой физиономии.

А еще, ко мне приходила Нинель с детками. В эти часы я будто взрослее становилась. Помогала ей менять памперсы Луке – младшему и думала о том, что и сама хочу стать мамой. Представляла, какой будет наш с Лукой малыш, и каким заботливым отцом он станет. Всего этого хотелось, до зуда. Хотелось выписаться скорее и отправиться домой, реализовывать планы. После прихода Нинель, док отметила у меня отменный аппетит. В тот вечер, я съела все до последней крошки.

Сегодня ко мне должна была придти Марика. Она рвалась навестить, но я отказалась. Знаю, это должно было обидеть Луку, но я ничего не могла с собой поделать. Встреча с ней – для меня до сих пор некий удар. А док строго—настрого запретила мне отрицательные эмоции.

– Я останусь одна, ничего страшного не случится!

Лука недовольно покосился на меня с соседней кушетки. Мы заняли две, для вида. И днем отлеживались на разных кроватях, а вот ночью я перемещалась к нему под бочок, и тогда под одеялом нам было очень жарко.

– Ага, не случится. С твоей—то способностью влипать в неприятности, – буркнул в ответ, уткнувшись в экран ноутбука.

У Варламова сегодня были запланированы важные дела с Гессами. То ли бой у Демы в клубе Исая, толи еще что. Но из—за того, что я отказалась сидеть с Марикой, он решил не ехать никуда. И сколько бы я его не уговаривала, он не сдается.

Лука поднимается с кровати и устраивается рядом со мной.

– А ну, двигайся, Ослик. Будем сериал смотреть, – кладет на колени ноутбук, обнимая меня. Я прижимаюсь к его груди.

– Варламов, еще не вечер. Не боишься, что медсестра зайдет и погонит тебя метлой?

Он косится на меня обиженно.

– Сегодня суббота, больница полупустая. Не переживай, меня с этой кровати никакой метлой не выгонишь, – улыбнувшись самодовольно, нажимает на «плей».

– Что за фильм?

– Все, как ты любишь. Море зомбаков и черного юмора, – притягивает к себе под крыло. А я обнимаю его сильный торс, и кладу голову Луке на грудь, принимаясь смотреть очередной хоррор.

– Отлично, – вздыхаю обреченно. – Самое—то для поднятия настроения.

В этот момент на экране показывают, как мужчина стреляет в упор зомбаку и его башка разлетается на куски.

Лука поворачивается ко мне.

– По—моему, я мог бы стать отличным психологом. Вытаскивать людей из депрессии – это, прям, мое, – заявляет с гордостью, доставая из тумбочки упаковку чипсов. Открыв, протягивает ее мне.

Я морщусь.

– Нет, я еще не настолько привыкла к еде. Да, и вообще, такую гадость есть никому нельзя! Тоже мне, спортсмен!

Лука поднимает руки вверх, смотрит на меня, со смехом.

– Все—все, убираю!

У него начинает звонить телефон. Достает из кармана, хмурится.

– Гесс, чтоб его, – палец Луки зависает над экраном.

Мне не нравится, что он постоянно меняет свои планы из—за меня. Не хочу быть обузой.

– Да, говори уже, – ворчу, поднимаясь с кровати. Делаю вид, будто мне нужно что—то взять с подоконника. Лука послушно принимает вызов. Несколько секунд молча слушает.

– Ок, сейчас выйду.

Сбросив вызов, поворачивается ко мне

– Прости, Ослик, я на пять минут вниз спущусь. Мирон бабки привез за тачку. Заберу и обратно.

Я киваю в ответ. Хотя совершенно не понимаю, что это за деньги, и за какую такую тачку. Но не задаю вопросов. Лука обувается и выходит из палаты. А я выглядываю из окна во двор.

В дверь стучат. И когда я оборачиваюсь, вижу в проеме Алину.

– Ия, добрый день, идете на процедуры?

Алина – одна из медсестер моего отделения. Добрая женщина лет сорока на вид.

Ну вот, а Лука говорил, никто не зайдет.

– Сейчас, иду.

Как только она выходит из палаты, я возвращаю внимание к окну.

Вижу, как Лука выходит из здания и направляется к парковке. В крайнем ряду машин, из ярко салатного цвета Субарру выходит высокий блондин. Я узнаю в нем одного из братьев Гесс. Лука обменивается с ним рукопожатием, и в этот момент, из пассажирской двери выходит девушка. Ее белобрысые волосы собраны в высокий хвост. На дамочке коротенькая джинсовая юбка и топ. Да уж, короче этой длины уже просто некуда. Элис всегда так одевается? У нее по жизни стиль шлюхи?