Теперь же выходило, что первый советник вновь нашел удачный ход, что приведет к победе империи. Такой результат стоил затраченных сил и переживаний.

– Если в колониях нам противостоят многочисленные враги, то на закатном полудне лишь варвары. А их не так много. К тому же половины воинов уже нет, – развивал мысль Согнер. – А завоевание варваров – это выход к полуденному морю, о котором мы уже знаем. Это новые земли…

– Я понял, – поднял руку Ракансор. – Что ж… может, ты и прав, Яфей. Салемис и Гтагу мы можем не удержать. И снабжать их припасами и людьми сложно. А домининги и варварские земли рядом. Туда можно дойти и пешком. А?

Ракансор улыбнулся, и советники с готовностью засмеялись. Его Богоподобие доволен, это очень хорошо!

– Подумай об этом, Яфей. Посчитай, как ты умеешь. К утру мне нужны твои предложения, чтобы перед Советом принять предварительное решение.

– С радостью, мэор император.

– Что еще ты хотел обсудить?

– Кордонное дворянство и нелюдь, мэор император.

– Это может потерпеть? Или срочно?

– До завтра потерпит. Мы оставили эти вопросы под конец Совета.

– Хорошо. Да! – оживился император. – Что слышно о тех сумасшедших бродягах, что так задели Братство привратников? Помню, Блазвет все жаловался на них!

– Мэор император, насколько мы узнали, это безвредные люди…

– Их двое?

– Толком неизвестно, говорят о двоих. Особо мы их не искали, не до того, но знаем, что ничего крамольного и опасного они… или он не говорит. Но случаи исцеления есть. Он помогает больным.

– Как магики?

– Может быть. Если будет ваша воля…

Ракансор махнул рукой.

– Не сейчас! Пусть ходят или ходит, если один, лечит, говорит. Жрецы Огалтэ как-то перетерпят его. А нам надо думать о главном.

Далан Гратар – племянник императора, сын его старшей сестры, единственный из рода Ракансора, кроме него самого, присутствовал на Совете в качестве личного писаря Его Богоподобия. В задачу Гратара входили сбор докладов, звучавших на Совете, а также запись решений Совета.

Гратар сам относил записанное Ракансору, и тот после прочтения, а иногда и правки, скреплял свиток личной печатью. С этого момента свиток именовался «Эдиктом Его Богоподобия Ракансора Багряного, волей Огалтэ императора Скратиса».

Свиток отдавали на перепись лучшим императорским писцам, и они делали по три копии. Сами копии по необходимости отправляли в провинции и колонии, выдавали облеченным высоким доверием сановникам или же оглашали на площадях городов и поселков.

Изъявленная в эдикте воля императора считалась истиной и подлежала только безусловному исполнению. Всякий посмевший выразить несогласие или сомнение рисковал потерять голову, причем очень быстро.

Гратар присутствовал уже на трех Малых Советах и имел хороший опыт поведения на таком представительном и важном собрании. Ракансор не зря наставлял племянника, уча его следить за тем, кто и что говорит, как говорит, куда смотрит, когда и какие паузы делает. Все имеет смысл на Совете, даже мимолетная улыбка и едва заметный жест.

– Учись не слушать, а слышать, – говорил император, – не смотреть, а видеть. Здесь собираются не всегда самые мудрые, но всегда самые опытные и хитрые. Иных на Малом Совете быть не может. Каждый ведет свою линию, отстаивает свои интересы, и не всегда эти интересы совпадают с интересами империи. Тот, кто поймет скрытый смысл, увидит истину за шелухой слов, рассмотрит оскал за льстивой улыбкой, сможет управлять этой стаей хищников. Но только тот, кто сам умеет расточать улыбки и сладкие слова, пряча за ними сталь повеления, кто железной рукой удержит этих хищников в повиновении и заставит выполнять свою волю, достоин править империей. Запоминай, племянник. Тебе это скоро пригодится.

Ракансор потихоньку двигал молодого родственника вверх, давая посты пусть пока и скромные, но важные, ключевые. В будущем император видел Гратара на месте советника – может быть, даже первого. Если тот покажет себя не только в деле управления государством, но и в скрытой придворной войне.

Впрочем, Гратару могло повезти еще больше. Если сын императора Блемер, которому только исполнилось одиннадцать зим, не оправдает надежд отца. Но говорить об этом рано, а пока племянник уже сейчас получает столь необходимый опыт.

В третий день Малого Совета Гратар трудился особенно много, едва успевая записывать на отменно выделанном листе пергамента окончательные повеления. И внутренне холодел, выводя стилом буквы. Слишком уж серьезными были принятые решения, которые совсем скоро повлекут грандиозные изменения не только в империи, но и в колониях, и в других землях.

…А начался третий день с обсуждения тем хоть и важных, но не имевших первостепенного значения. Вести из провинции Корша заставляли настороженно смотреть на неожиданное и резкое усиление одного из кордонных дворян – графа Теладора, волей императора ставшего маркизом.

Этот маркиз сумел не только захватить владения некоторых соседей, но и заставить принести вассальную клятву почти всех кордонных дворян провинции. А те, кто не принес клятву, стали союзниками маркиза и все равно выполняли его волю.

Мало того, маркиз сумел сделать то, чего не добились войска империи, – потеснить эльфов в их владениях: массиве Ренемкасс, захватить часть земель и отвести угрозу постоянных налетов со стороны лесных жителей на человеческие поселения.

А еще отучил варваров из-за внешних кордонов совершать набеги, сам устроив рейд по вражеской территории.

Сейчас под рукой маркиза было почти тысячное войско, не считая дружин его союзников. Такая грозная сила заставляла с уважением и тревогой смотреть на гордого и могучего маркиза и воспринимать его иначе, чем простого кордонного дворянина.

Еще больше усугублял положение факт женитьбы на дочери префекта провинции Шелегера. Союз могущественного префекта и самого сильного кордонного дворянина требовал особого внимания.

И хотя маркиз весьма выразительно заявил о полной лояльности императору и готовности служить ему, однако Ракансор и его приближенные не верили сладким речам.

И даже к проверенному надежному Шелегеру теперь было иное отношение. Вдруг да витают в его многомудрой голове шальные мысли? Вдруг да восхотел большего, чем просто власть над провинцией?

Самого Шелегера на Совете не было, он слег с болезнью, и в его доме сейчас живут магик и один из лучших в факторуме лекарей. Представитель Шелегера делегат Шее Элл привез послание префекта и устные заверения в том, что провинция под полным контролем, и в ней все в порядке. Тайные наблюдатели Совета и императора подтверждают это. Однако их заверения не успокоили ни императора, ни Совет.