Даже легче стало на душе после окончательного принятия решения. Все сомнения пропали. А немцам мы сегодня покажем, кто из нас Моська или мышь. А мышей даже слоны боятся.

Заправились под горловину, загрузили в багажный отсек несколько банок с бензином, потому как вряд ли нас кто-то будет заправлять в Либаве. Ещё разок потренировались с Михаилом в сбросе бомб по моей команде и по окончанию тренажа убрали наши тяжеленные подарочки к банкам с бензином. Только постарались всеми возможными способами их друг от друга изолировать. Понимаю, что зря опасаюсь, но ничего поделать с собой не могу, да и не хочу, если честно. Вдруг какая искра образуется? Лучше уж перестраховаться в таком деле.

До ужина времени много, а вылетать без припасов нельзя. Поэтому отсылаю Михаила к морякам. Пусть прихватит пару буханок хлеба с собой, да ещё чего-нибудь, что дадут.

Подходит время вылета. В голове у меня уже весь маршрут рассчитан. С промежуточной посадкой в Либаве. На подвеску бомб определил полчаса. Должны уложиться. И ещё полчасика на всякий случай в запас определил. Не помешает. Даже прикинул, когда приблизительно мы должны подходящие крейсера заметить. Вот сейчас и посмотрим, прав ли я в своих расчётах и предположениях. Лёгкий нервный мандраж присутствует, организм несколько потряхивает, даже зубы немного постукивают. Скорее бы в дело, нет хуже ожидания.

Прощаемся с моряками, ещё раз напоследок уточняем, есть ли у них связь с гарнизоном в Либаве. Пора вылетать.

Маршрут знаком, лечу почти на автомате, голова занята предстоящим. И так кручу, и этак. Вариантов море, мозги плавятся. В конечном итоге на подлёте к Либаве плюю на все свои планы. Буду работать по обстоятельствам. Война точный план покажет. Всё равно всё пойдёт по своему собственному пути, что бы я ни напланировал и как бы ни обдумывал заранее свои действия.

Проходим над портом, внизу несколько кораблей на рейде. А, правильно, они же их затапливать будут, когда крейсера увидят. А немцы вроде бы как должны мины в ответ поставить? Ага, получается, мне до этого и атаковать нельзя? Ладно, посмотрим. Летим дальше, где они? Времени-то уже начало пятого.

После Либавы доворачиваю вправо градусов десять и лечу над морем. Вглядываюсь в горизонт, но никого не вижу. Рано ещё, что ли? Оборачиваюсь назад. Михаил не отрывает бинокля от глаз. Это хорошо, это правильно.

Минутная стрелочка часов движется настолько медленно, что пару раз прикладываю часы к уху, сдвигая шлемофон набок. Хочется убедиться, что они не остановились. Прекрасно понимаю, что за рёвом мотора всё равно ничего не услышу, но всё равно прикладываю. А может быть, она каким-нибудь волшебным образом приклеилась к циферблату? До чего же бредовые мысли приходят мне в голову. Нервы…

Выдерживаю те же полчаса, что и в прошлый раз, увеличиваю курс ещё на десять градусов. Пройдём так минут двадцать. Топлива должно хватить, да и недаром же я некоторый запас с собой прихватил. Сядем в Либаве и дозаправимся. Ну где же эти корабли?!

Снова медленно тянутся минуты. И никого вокруг, пусто в море. Уже собрался разворачиваться, да за спиной закричал Михаил, привлекая моё внимание. И сразу же затарабанил мне рукой по плечу. Оглядываюсь и вижу протянутую чуть влево руку. Это он мне направление указывает. Вглядываюсь. Хоть погода и хорошая, но с нашей высоты видимость километров двадцать, не больше. Что он там увидел? Дымы? Точно, дымы в дымке по горизонту. Успеваю краем сознания отметить свой нечаянный каламбурчик, сгибаю левую руку в локте и протягиваю назад. В ладонь тяжело ложится бинокль, и я всматриваюсь в горизонт. Конкретного ничего не видно, но дым становится гуще. Ну что? Летим дальше? Обязательно! Нужно точно убедиться, что это они идут. Возвращаю бинокль Михаилу и разворачиваюсь на дым, плавно набираю высоту. Близко подходить не будем, дабы не спугнуть. Нам бы только убедиться, что это именно те два долгожданных крейсера. Тут же опомнился и укорил себя мысленно за подобные мысли. Они же стрелять по городу собираются, по людям, а я совпадению событий радуюсь. Вот же…

Да, точно, идут вражины. По плечу хлопает ладонью Михаил. Поворачиваю голову. Это он привстал в своей кабине, правой рукой почему-то мне в плечо вцепился, левой бинокль к лицу прижал. Летим.

— Два корабля! Идут один за другим точно к нам! — орёт над ухом вахмистр и протягивает мне бинокль.

— Сядь на место! — ору в ответ и перехватываю прибор. Убеждаюсь, что моя команда услышана и выполнена, подношу окуляры к глазам. Точно, военные корабли. И ходко так шпарят, носом волны режут, белые буруны так в разные стороны пластами и отваливаются.

Отдаю бинокль и ложусь на обратный курс. Заметили нас или нет? Буду надеяться, что нет. Да если и заметили, то что? Никто своих планов менять не будет, а к авиации у всех пока отношение как к дорогой и бесполезной игрушке.

Тарахтит мотор, несёмся на всех парах в Либаву. Садимся возле самого порта. А где ещё? У фортов? Так всё рядом. Зато здесь тоже есть и военные, и моряки, по идее порядка больше должно быть.

Не успели покинуть самолёт, как нас уже окружила группа встречающих. Лишь бы не затоптали. Ищу глазами старшего офицера и не нахожу. Тут же соображаю, что ему невместно прилюдно своё любопытство проявлять, да и всё равно подчинённые быстро доложат. Поэтому спрыгиваю на землю и представляюсь первому же попавшемуся лейтенанту. Это самый высокий чин оказался из встречающих. Достаю из кармана распоряжение командующего, в котором всем встречным и поперечным приказано оказывать мне возможную и потребную помощь, прошу отвести к начальству. Хорошо всё-таки, что сел именно в этом месте, потому как довольно быстро попадаю в приёмную командира порта.

Адъютант отсекает дверью моё немногочисленное сопровождение и поворачивается ко мне. Молчаливый, но такой понятный вопрос на лице, и я протягиваю в ответ свой вездеход. Так же молча мне указывают на кожаный диван, ждут, когда я присяду. Только после этого офицер скрывается в кабинете. Впрочем, ненадолго. Дверь почти сразу же распахивается, и адъютант так же молча приглашает меня войти характерным жестом. Немой, что ли?

Принимаю приглашение, отказываться не стану, не за этим так сюда торопился. В кабинете находится целый генерал. Ну а чего я ожидал? Чётко докладываю о цели своего прибытия, тут же информирую о результатах воздушной разведки и о предположительном времени подхода кораблей противника.

Одна рука генерала тянется к аппарату, а вторая приказывает мне недвусмысленным жестом выйти вон. Выхожу в приёмную. Понятно, сейчас будут связываться по телеграфу со штабом, уточнять мою личность и полномочия, стоит ли принимать на веру мои слова. Это его дело, а я свою работу выполнил.

Оставляю за спиной ошарашенного моим уходом адъютанта, закрываю за собой дверь. Пусть сами разбираются, а у меня дел впереди немерено.

На улице уже никого нет, всё моё сопровождение разбежалось по своим делам, и я в гордом одиночестве возвращаюсь к самолёту. А вот тут так и продолжает толпиться значительно поредевший народ, и я с полным правом припахиваю парочку наиболее крепких на вид военных чином помладше. А что? Зачем самому тяжести таскать, если вокруг столько добровольной рабочей силы пропадает?