окровавленные останки человека в воду и снова вытащили их, аккуратно отделив голову и позвоночник от тела. На поверхность вынырнул массивный клубок растений, и Бездна начал сплетать их вокруг головы и позвоночника. Появившийся более крупный и толстый придаток в форме луковицы, раскрылся и выделил жидкий металл на растения, обернув его, как ленту, вокруг формы, которую он создавал.

Еще одно тонкое щупальце вставило сияющее семя в аморфного конструктора. Сверкнула магия и новое чудовище зашевелилось, его тело стало уплотнятся, обретая цельную форму, казавшуюся смутно знакомой. Конструктор встал на свои четыре лапы. У него было четыре конечности, длинная морда, короткий хвост, пара висячих ушей…

Он выглядел как… как…

Бездна соорудил для меня подобие Тени размером с корову, и вложил в нее мозг мертвого мужчины.

Я отпрянула.

— Нет!

Изображение Дыры поблекло и исчезло. Чешуерез-конструктор вцепился своими передними лапами мне в ноги.

Регина сказала, что если выживет хоть один матричный узел, то Бездна сможет восстановиться. Это означало, что матричный узел был способен функционировать самостоятельно. Мне нужно было освободить этот узел от Бездны, иначе я окажусь на листе кувшинки посреди Дыры.

Я влила мою магию в матрицу существа. Моя злая бабушка могла бы с легкостью отсечь ее от Бездны, Невада тоже, но моя магия соблазняла, а не резала. Я могла лишь обернуть его матрицу своей силой и попытаться присвоить конструктора себе.

Конструктор потянул меня за ноги, волоча по грязи обратно к воде. Я обволакивала его своей силой, все туже и туже, слой за слоем, будто луковицу, пытаясь изолировать матричный узел от усиков разума Бездны. Если я позволю ему снова погрузить меня в воду, все будет кончено.

Существо потащило меня к реке.

Я тянула его к себе изо всех сил. Бездна вцепилась в конструктор, пытаясь вырвать его у меня. Это было все равно, что надеть собачий поводок на льва и тащить его за собой. Бездна был сильным, намного сильнее, но он был так далеко, а я была рядом.

Я выпустила свои крылья, и они развернулись за моей спиной, излучая магию. Я уставилась в бирюзовый глаз и запела.

— Спи, моя радость, усни!

В доме погасли огни;

Конструктор перестал тянуть.

Птички затихли в саду,

Рыбки уснули в пруду…

Власть Бездны над созданием стала ослабевать. Они оба слушали меня — один соблазненный, а другой очарованный.

Мышка за печкою спит,

Месяц в окошко глядит…

Глазки скорее сомкни,

Спи, моя радость, усни!

Матрица конструктора прогнулась под давлением.

Я забыла следующий куплет, поэтому пропустила его и продолжила петь.

В доме все стихло давно,

В кухне, в подвале темно.

В лунный серебряный свет

Каждый листочек одет.

Кто-то вздохнул за стеной —

Что нам за дело, родной?

Глазки скорее сомкни,

Спи, моя радость, усни!

Хватка Бездны соскользнула с разума конструкта и исчезла. Существо подвинулось ближе ко мне, его цветок светился, и обернулось вокруг моего тела, как ласковая собака. Его металлические чешуйки вибрировали, издавая мягкое механическое мурлыканье…

Сверху упало тело и приземлилось на верхушку конструктора во вспышке оранжевой магии. Алессандро размахнулся и вонзил меч Линуса в глаз твари. Конструктор распался на полосы металла и тростника.

Алессандро посмотрел на меня.

— Я оставил тебя одну на шесть часов, и что здесь уже творится?

Я кое-как встала на ноги.

— Я его захватила! Я отобрала его у Бездны, а ты…

Он поцеловал меня и мир закружился. Меня пронзил водоворот эмоций — облегчение, нужда, желание, возмущение — и я не знала, что выбрать. Возмущение победило.

Алессандро прервал поцелуй и прижал меня к себе, широко улыбаясь.

— Ты жива.

— Ты убил мой конструктор, — возмутилась я.

— Ты не можешь его оставить. Он плохой.

— Отпусти меня!

Я оттолкнула его и закачалась. Алессандро подхватил меня, на его лице отразилась тревога.

— Ты как?

Слова приходили одно за другим.

— Уставшая. Грязная. Мокрая. Побитая. Расстроенная. — Мой мозг внезапно разродился законченной мыслью, и я поспешила ее озвучить. — Сейчас? Среди всех возможностей, когда ты мог меня поцеловать, ты решил сделать это сейчас? У меня во рту грязь и водоросли.

Он снова усмехнулся, обнял меня за талию и наполовину повел, наполовину понес вверх по склону к узкому мощеному тротуару, ведущему к берегу. Мои ноги почти не двигались.

— Где ты был? — выдавила я.

— Разносил штаб-квартиру Аркана в Хьюстоне.

— Ты в порядке? — Он выглядел нормально, но это еще ничего не значило.

— Да.

— А Линус?

— Тоже.

— Они мертвы?

— Некоторые из них. Телекинетика там не было.

— Поверить не могу, что ты меня поцеловал. Совсем сдурел.

— Тебя утащило в реку чудовище. Так что не стоит меня винить.

Ага, конечно.

— Чего оно хотело?

— Меня.

— Она не может тебя забрать.

— Это он.

— Что?

— Это он, Алессандро. Он думает как раз наоборот. Он показывал мне картинки.

Острый укол боли пронзил мое правое бедро. Моя нога подвернулась, но Алессандро успел меня подхватить.

— Я могу тебя понести.

— Нет! — После этого поцелуя еще не хватало, чтобы он нес меня на руках.

Мы побрели по обочине.

— Что за картинки?

— В духе «произвести впечатление на первом свидании». Он показал мне свое гнездышко, продемонстрировал, что он хороший добытчик, и я не буду голодать, а затем показал, чем занимается на работе, и каким креативным он может быть.

Алессандро потрогал рукой мой лоб.

— Нет у меня жара!

— Ты ударилась головой?

— Нет! — Мы почти вышли на дорогу. — Он убил охранника и использовал его мозг и нервную систему, чтобы слепить двухметровую копию моей собаки.

— Самая жуткая история, которую я когда-либо слышал.

— Это ты ее еще не видел.

Мы дошли до моста и вышли на пешеходную дорожку, отделенную от шоссе узким барьером. «Спайдер» Алессандро ожидал нас в нескольких ярдах впереди.

— Тебе стоит сгрузить это все на Линуса.

— Так не выйдет. Он поручает мне работу, я ее выполняю. К тому же, что Линус будет делать с конструктором Сайто?

— Это что еще такое?

— Конструктор — живой, способный на самостоятельные решения, самовосстановление и рост, физический и ментальный. Он не должен существовать, но он в Дыре и сейчас готовит для меня прекрасный лист кувшинки и кормит рыб трупами, чтобы те разжирели, и он мог подать их мне на ужин.

Алессандро остановился. Я оперлась на него, повиснув всем своим весом у него на руке. Или так, или я бы шмякнулась лицом в тротуар.

— Неужели вся твоя жизнь будет такой, Каталина?

— Если повезет.

— Я серьезно.

— Я знаю.

— Giuro! Mi sembra di parlare al muro.

Значит, говорить со мной,