— А я тебе и не позволю! — уверенно проговорил Кирилл и обнял ее. — Я слишком люблю тебя!

Марика закончила десятый класс. Кирилл благополучно сдал экзамены и получил аттестат. Выпускной проходил как обычно. По традиции вначале в школе, а затем после прогулки по главной площади выпускники шли на берег небольшой речушки и на местном пляже продолжали веселиться. Но Кирилл не пошел вместе со всеми на пляж. Он чувствовал внутреннюю опустошенность. К тому же одноклассники, уже бывшие, казались ему странно чужими малознакомыми людьми. Он словно в одночасье переместился в параллельный мир, и захотелось одиночества. Кирилл смотрел вслед шумной нарядной толпе ребят, уходящих с площади. И ему казалось, что это уходит его детство. Он постоял какое-то время возле памятника В. И. Ленину, наблюдая за выпускниками других школ, потом вдруг вспомнил, как встретился тут с Марикой, как она тогда удивила его, совершенно поменяв облик и став за несколько часов эмо-герл.

Нежность затопила его сердце. Кирилл после краткого раздумья достал телефон и набрал ее номер. Было почти два часа ночи, но это не смутило его. Марика, к его удивлению, явно не спала, так как ответила мгновенно.

— Прости, что так поздно, — сказал он. — Но я…

Кирилл замолчал, не зная, как выразить ту щемящую нежность, смешанную с грустью, которая переполняла его сердце и вызывала слезы на глазах. Они скоро должны были расстаться. Кирилл твердо решил уехать в Москву. Ему на имейл продолжали приходить предложения от самых разных агентств. Марику также приглашали сниматься, но не так активно. Она, естественно, отказывалась. А вот Кирилл решил попробовать, тем более Арсений обещал помочь.

— Я соскучился, — продолжил он.

— И я, — ответила Марика.

— А ты почему не спишь? — поинтересовался он.

— О тебе думаю, — тихо засмеялась она.

— И что думаешь?

— Что ты на выпускном, с девчонками гуляешь, веселишься, — после паузы ответил она.

— Хочешь, к тебе приду? — предложил Кирилл.

— Мама дома, — после паузы ответила Марика. — Правда, спит давно.

— А ты выйди во двор, — предложил он. — А то я умру, наверно, от тоски по тебе! Три дня уже не виделись!

— Я послезавтра улетаю в Сочи, — вдруг сообщила она и вздохнула. — На месяц! Наши соседи едут, их дочка со мной в одном классе. Вот мать и решила меня с ними отправить. У них там свой дом прямо на берегу моря.

— А я завтра вечером уезжаю в Москву, — сказал он. — И это уже решено.

— Господи! — грустно проговорила Марика. Что же ты мне ничего не сказал?

— Вот, говорю. Знаешь, я уже иду в твою сторону. Давай, выходи в сад. У вас там за домом, прямо за бассейном, есть маленькая беседка. Я буду примерно через час. Я иду очень быстро, просто лечу! Выходи!

— Хорошо, — прошептала она и положила трубку.

Марика пришла намного раньше в условленное место. Ночь была теплая, но она прихватила из дома плед. Постелив его на лавку в беседке, легла и стала смотреть в просветы между деревьями на крохотные, но яркие звездочки. Она не могла сдержать слезы, и они текли и текли по ее щекам. Марика знала о планах Кирилла, но все не верила, что он скоро уедет. И они долго не увидятся. Ей нужно было окончить школу, а он в родном городе оставаться не хотел, потому что путь ему был только на один из заводов. А выбирать рабочую специальность Кирилл не стремился. Он понимал, что это ему чуждо, Григорий Григорьевич, правда, предложил ему работу секретаря в мэрии, но Кирилл поблагодарил и отказался, считая, что это работа исключительно для девушек.

— Солнышко, ты здесь? — раздался шепот.

И Марика села, вглядываясь в кусты сирени, росшие сбоку от беседки. Они зашевелились, и показался Кирилл. Его рубашка четко белела в темноте.

— Иди сюда, — тихо позвала она.

И Кирилл вошел в беседку. Он положил пиджак на лавку, сел на край круглого стола и улыбнулся.

— Какой ты нарядный! — заметила Марика, разглядывая его белую рубашку, темный галстук и строгие темные брюки.

— Все-таки выпускной, — ответил он. — Знаешь, я даже волосы хотел подстричь. Но вовремя вспомнил, что мне такая прическа для работы понадобится. Меня ведь приглашают пока исключительно на типаж эмо-боя.

— Да, — прошептала она, приблизилась и стянула галстук с его шеи.

Кирилл сидел неподвижно, не сводя глаз с ее белевшего в полумраке лица. Марика медленно расстегнула его рубашку и положила прохладные ладони на грудь. Потом скользнула по плечам, забралась пальцами в волосы и разлохматила их. Кирилл улыбнулся и прижал ее к себе. Марика была в тонком батистовом сарафанчике. Кирилл стянул лямочки с ее плеч. И начал целовать гладкую нежную кожу. Потом отстранился и посмотрел на Марику. Сарафан сполз, она пошевелила плечами, и он скользнул на пол. Марика оказалась полностью обнаженной, так как на ней не было трусиков. Кирилл судорожно вздохнул, потом расстегнул ремень. Сложив свою одежду на лавку, он повернулся к ней. Они не говорили ни слова, только смотрели друг на друга. Марика взяла с лавки плед и положила его на стол. Потом легла животом на край. Ее маленькая попка белела в темноте округлыми очертаниями. Кирилл склонился и начал щекой тереться о ягодицы, потом его губы коснулись копчика спустились ниже, Марика чуть сдвинулась вниз. Когда она почувствовала, как влажный язык забирается между ягодиц и спускается все ниже, она тихо засмеялась от удовольствия. Он играл с ее набухшими губками, ей становилось все приятнее. Она чуть развела ноги и приподняла бедра. Тут же язык сменился чем-то более горячим и округлым. Марика замерла, чувствуя, как головка скользит между ее губок, как они раздвигаются и словно обхватывают ее. Она услышала тихий стон, пальцы вцепились в ее бедра, головка сильно давила, и ей стало больно. Но Марика решила потерпеть на этот раз. Она не двигалась, обмякнув и распластавшись по столу. Кирилл застонал громче и толкнул резче. Марика сдавленно вскрикнула. И он сразу прекратил двигаться.

— Тебе больно? — прошептал он, навалившись на нее.

Но она молчала. Кирилл отодвинулся и сел на лавку. Марика повернулась к нему.

— Я так не могу, — тихо сказал: он. — Я же чувствую, что тебе больно.

— Так всегда в первый раз, — прошептала она. — Я много об этом читала в Сети. Я потерплю.

— Я так не могу, — повторил он. — И еще… я боюсь…

Кирилл замолчал.

— Чего? — удивилась она.

— А вдруг ты забеременеешь? — после паузы сказал он. — Мы же без резинки пытаемся. А это неправильно. Я знаю, что мы оба здоровы, но о возможной беременности никогда не говорим. И я боюсь. Ты не думай, не ответственности! Я люблю тебя, и по-любому мы всегда будем вместе. Просто сейчас неподходящий момент, не находишь?

Марика засмеялась и поставила ноги на лавку по обе стороны его бедер. Он начал гладить их, передвигаясь от щиколоток к коленям.