Собственно, там и так все хорошо растолковано. Не может у нас быть мира с фашистами — если их хоть чуть останется, снова разведутся, как крысы или тараканы. Все равно под каким флагом и какого цвета — немецкие, итальянские, румынские, китайские, даже украинские, как в Киеве в сорок четвертом было — теперь вот норвежские завелись. Так мы всех прочих в гроб загнали, и этих туда же отправим, не впервой! И нет у нас выбора, мужики — если фашистов в покое оставить, они расплодятся, силу наберут, и снова на нас нападут, как в сорок первом.

Как отличить? Так ясно же — у фашистов меж своими может быть даже равенство, «камрады» все. Вот только обеспечивается все это за счет того, что на них работают те, кого назначат недочеловеками, расово неполноценными. А король ихний, не иначе как со слов Гиммлера, открыто говорил, что мы, русские — и я, и ты, и ты — неполноценная славянская раса. А он значит, раса высшая, должная нами владеть — да, верно про него сказано, полукоролек хренов, в сороковом свою страну про…л, так теперь чужой земли захотел, и с рабами, чтоб обрабатывали, не самому же сеять-пахать! Ну, мы ему покажем, кто тут высший — любой, кто скажет, моя раса высшая, а все прочие, это недочеловеки, тот фашист! С которым и спорить нечего — а сразу уничтожать!

Зачем они своего же короля убили? Ну, я вам не товарищ Молотов, но по-простому понять легко. Гиммлер тут всем командовал, но на свет появиться боялся, короля вперед выпускал — а сам был официально никто и звать никак, ну а если ты прятаться должен, какая же это власть? И король тоже недоволен — если он, по ихнему закону самодержавный монарх, как у нас николашка, и должен как попка чужие слова повторять! Вот и не поделили что-то — и Гиммлер приказал своим архаровцам, тьфу, асгардовцам, короля прибить, авось наследник покладистее будет! Судя по тому, что этот Улаф, как там его номер, не помню, насчет смерти папаши молчит в тряпочку и войну продолжает, так и вышло — жить охота даже принцам и королям, а рыпнется, и с ним «сердечный приступ» произойдет, от девяти грамм в башку, какие пилюли Гиммлер королю прописал, и дураку ясно!

Ну а мы для них проверенное лекарство знаем — бить, пока хенде хох не сделают и пощады не запросят. Тогда и будем разбираться, кого в расход, а кого на перевоспитание, на стройках народного хозяйства, лет на двадцать пять! А нам — медали «За взятие Осло», учредят ведь наверняка? И чем скорее норвего-фашистских врагов разобьем, тем скорее по домам. Вон как североморцы развернулись — и Гитлера с Герингом они брали, и Гиммлера сейчас тоже они. Ну а нам, хотя бы короля к ответу — как положено с фашистской марионеткой, посмевшей на СССР хвост поднять! И будет после Норвежская Демократическая Республика, или вообще, Норвежская ССР, это как товарищ Сталин решит!

Разведка доложила, у них на фронт прибывает свежая дивизия «Асгард», фанатики-добровольцы, которые еще недостаточно битые, не навоевались. Оголтелые нацисты — они еще в ихнем «Викинге» были в Ваффен СС, на нашей земле зверствовали, руки по локоть в крови. Я в сорок четвертом самого Смоленцева слушал, когда мы в Германию вступили, он занятия проводил с комсоставом, ну и мне там быть довелось — так он учил: врагу не доверять, даже когда он руки поднял, сразу стреляйте, если вам хоть что-то показалось подозрительным. Сейчас в штабе намекнули, что отнесутся с полным пониманием, если этих, кто с повязкой или значком, или в синей рубашке, форма у них такая — в плену будет поменьше, а лучше чтоб не было совсем. Ну и правильно, как лично я считаю — вот отсидит такой вражина свои двадцать пять лет, вернется еще более обозленный, детей еще родит и так же воспитает? Так что будьте осторожны даже к тем, кто руки поднял — а вдруг у него граната в кармане, они ж там фанатики все?

И особо приказано, к немецким товарищам, из «Эдельвейса», относиться, как к своим! Что было, то было — а сейчас они с нами в одном строю. И могут быть очень полезны — им тут местность еще по сороковому году знакома. Если будут замечены случаи измены, тогда и решим — а пока, союзники, и точка! Кто сказал, «как американцы тогда»? Надежнее — поскольку Америка за океаном, а ГДР от нас никуда не денется!

Из протокола допроса.

Лейтенант Дан Дитрихсен. Служил в полку королевской гвардии «Ханс Майерсет Конгенс Гарде», в роте связи. Нет, в «асгарде» не состоял, хотя это и поощрялось по службе. Я ни разу не выстрелил в ваших солдат, следовательно, не мог никого убить, прошу учесть это!

О смерти нашего короля ничего сказать не могу, поскольку в тот день не был на службе. Но разговоры ходили, что дело было нечисто. Поскольку еще накануне вечером всем офицерам нашего полка, не состоящим в «асгарде», было настоятельно рекомендовано в этот день взять отпуск. Я после пытался расспросить своего приятеля, лейтенанта Фоссе, но он категорически отказался что-то рассказывать, ссылаясь на приказ, и дружески посоветовал мне «не совать нос», если не желаю больших неприятностей. Но люди из дворцовой обслуги говорили, что, вроде бы, как раз перед смертью, короля посетили американский и британский послы. Однако это ведь слишком большие люди, чтоб опускаться до столь грязных дел?

А уже на следующий день, прибыв в казарму, я узнал, что наш полк посылают на фронт! Чтобы мы показали образец героизма, сражаясь как берсерки и воодушевляя остальные войска. Нас выпихнули из Осло уже 21 сентября днем, даже без части тылов и запасов, сказав, что мы получим недостающее на месте. И везли без остановок, как экспрессом, мы прибыли на место поздно вечером 22 числа. Наш полк был полного состава, три батальона по четыреста человек, еще противотанковая батарея, шесть 76мм пушек, и зенитная батарея, восемь 40мм «бофорсов». Нет, бронетехники не было, хотя мы считались «бронемоторизованными» и в штат входила рота американских бронетранспортеров — но их, как и автотранспорт, не погрузили. Зато к нам присоединили целых два полка «синерубашечников», это добровольцы из столичного «асгарда» — четыре тысячи штатских необученных, вооружены лишь стрелковым оружием, артиллерии и минометов не имели совсем, были абсолютно не слажены в роты и батальоны, а когда я пообщался с их «офицерами», то убедился, что это, в большинстве, люди без всякого военного образования и опыта, зато показавшие «особую верность королю». Еще, уже на месте, к нам примкнули остатки разбитых под Му-И-Рана подразделений 7й дивизии — всего мы имели в строю около девяти-десяти тысяч бойцов. Но почти не было артиллерии — помимо уже названных мной двух батарей, налицо были еще две 105мм, шесть 76мм пушек и десяток минометов с очень малым числом боеприпасов. Также у нас было очень мало средств связи — один радиоузел и два десятка полевых телефонных аппаратов, при недостаточном количестве кабеля. Совершенно не было транспорта и тылового обеспечения — фактически, нам пришлось двое суток питаться сухим пайком! И не было дивизионного штаба — всю штабную работу повесили на штаб нашего гвардейского полка, так что мне, помимо прямых обязанностей, пришлось быть еще кем-то вроде полкового адъютанта.

Мы выгрузились в городе Мушеэн. Место для обороны было очень удобным — на западе был Вефсна-фиорд, на востоке гора Ейттинн, за ней озеро Ресватн, а дальше снова горы, и всего десяток километров до шведской границы. Наша позиция перекрывала единственный путь на юг — железную и шоссейную дороги, идущие по долине реки Вефсна. Но никаких подготовленных оборонительных позиций не было, и не было шанцевого инструмента, нам пришлось еще разыскивать в городе кирки и лопаты, для рытья окопов. А у «синерубашечников» был с собой спирт, и многие еще в поезде успели напиться в хлам — так что вся работа пришлась на долю гвардейцев. Не было никакого инженерного оборудования — ни мин, ни колючей проволоки. Нас учили, что в Армии США, если надо занять капитальную оборону, из тыла подвозят сборный укрепрайон, это как бетонный конструктор, из которого можно собрать на месте доты, а после разобрать и увезти, когда в нем не будет надобности. Но у нас не было ничего этого — мы еще ковыряли твердую землю и валуны, когда русские вышли на нашу позицию!