Матиссен застыл, раскрыв рот. А я говорю с усмешкой:

— И что вам смирно не сиделось? Крови захотели — ну так получите, сполна!

В мирное время, у нас оружия было бы по-минимуму — один лишь короткоствол. А пушки на корабле-шпионе под чужим флагом, это вообще, ни в какие ворота! Но во-первых, у нас на борту и так куча запретного, и того, что в чужие руки и даже на глаза попадаться не должно — мины, дыхательные аппараты замкнутого цикла, радиооборудование — так что еще немного, еще чуть-чуть спрятать, не проблема. 23-мм зенитные автоматы на части разобраны, детали среди железок машинного ЗИПа лежат, а стволы фальшивыми «трубопроводами» в рыбном цеху под столами закреплены. Ну а куда спрятать стрелковку, включая местную версию крупнокалиберных «кордов» — на судне, особенно спецпостройки, можно так заныкать, что не зная, хрен найдешь. А во-вторых, время уже военное, и идем мы в страну, с которой воюем, с чрезвычайно важной для СССР миссией. Так что — правила для того и созданы, чтобы знать, в каких случаях их можно обходить!

И оружие у нас — не ППС или МР-40. Сумели наши для спецуры что-то узиподобное сделать, очень похожее на «каштан», что был в иной истории в двухтысячных. Впрочем, и в нашей истории чех Холек автомат схемы «узи» сделал раньше — просто известность к нему не пришла. Совершенно не оружие поля боя, поскольку дальнобойность лишь немногим больше пистолетной — но вблизи обеспечит шквал огня, при лучшей маневренности, чем АК. Габариты — можно спрятать даже под пиджаком, не то что под рыбацким брезентовым плащом. Патрон пистолетный, маломощный — зато хорошо сочетается с глушителем. Ну а что вверх задирает, так это тренировкой излечивается — в тире мы повторяли трюк американских киногангстеров, очередью сшибая спичечные коробки или орехи. Автоматы нас и выручили сейчас.

Когда толпа «асгардов», вместо того, чтобы разбежаться, молча бросилась на нас. Причем четверо, самые здоровые, рассредоточась в первом ряду, были с бревнами наперевес! Или с толстыми палками — к которым что-то привязано. Что придумали, гады — в Норвегии ведь есть вполне национальный спорт, метание бревна, ну а если одновременно несколько, и к ним рыбацкую сеть прицепить? Накроют, спутают — а после, месить палками и сапогами! Ждали нас с этим на выходе из трактира — но мы их главного прихватили, это им карты смешало. А теперь решились!

Вот только рассчитывали, что у нас будут максимум, несколько пистолетов. А не восемь автоматов, ударивших по толпе с двадцати шагов. Да еще с глушителями — норвежцы не сразу поняли, что происходит. Крики, стоны, чваканье пуль в тела, топот бывших позади и пытающихся сбежать — и металлический лязг бросаемых наземь «орудий труда»: ножей, топоров, ломиков, кастетов, чем еще собирались храбрые викинги нас бить! И с борта «Электрона» ударил крупнокалиберный — тушки отбрасывало, разрывало на фрагменты! Единицы убежали — а большинство так и остались валяться, в разной степени целостности. Может, кто-то и был еще жив, но мы добивать не стали. Вряд ли в этой дыре найдется квалифицированная медицинская помощь — так что сдохнут и так, ну а кто нет, значит сильно повезло! А мы, чем скорее уберемся, тем лучше — на борт все, и отдать швартовы!

Тут лишь бывший рейхсфюрер забеспокоился — а куда собственно мы поплывем? От этого места подальше, экселенц — или у вас есть выбор? И вообще, ради вашего спокойствия — распихали мы всех четверых «гостей» по отсекам, уже без особых церемоний. И отвалили, не попрощавшись.

На палубе суета — «корды», числом четыре, уже все вынесли и установили, теперь срочно пушки монтируют. При двадцать трех узлах полного хода, меньше чем через час мы покинем норвежские территориальные воды — очень надеюсь, что нам никто не помешает! А в открытом море мы сменим облик и флаг, став не мирным немецким траулером, а вспомогательным судном ВМФ СССР — поскольку в этих водах встреча с британцами куда более вероятна, чем с норвежцами; гражданское судно они могли бы остановить, досмотреть, и даже задержать и передать своим союзникам викингам, а так, это будет равнозначно объявлению войны СССР! Тем более, что флот в курсе — условный сигнал по радио нами послан, так что нас и встретят, и прикроют!

Вот и ответ пришел. Расшифровали — всего через пару часов мы вступим в квадрат, где патрулирует наша лодка Н-104, дальше «зона охоты» Н-122, обе о нас предупреждены и готовы оказать помощь. А главное — вот не верится даже, не ожидал! — в ста пятидесяти милях к север-северо-западу, у 63го градуса широты, нас встретит «Воронеж»! Ясно отчего там — по карте, это конец шельфа, мелководье, где атомарине тесно, сменяется глубинами. До Нарвика семьсот миль — чуть больше чем за сутки дойдем, горючего не жалея.

Да, а с чего это беглый рейхсфюрер так перепугался? Пленных допросив, я вообще в осадок выпал — бывает же и такое! Начали с самого никчемного, «шестерки», назвавшейся — Свен Цакриссон, не немец и не норвежец, а швед! Успевший и в нашем плену побывать, и в ридну Швецию быть депортированным, снова нам попасться — оказался в итоге в Норвегии, прибился к бывшему рейхсфюреру, изображая для посторонних грозную организацию «Тотенкопф»! Его рассказу я поначалу не поверил — но после и Матиссен подтвердил, и сам Гиммлер, ну совершенно не похожий сейчас на второго человека Рейха, повелителя судеб миллионов. Когда за ним не стояло всесильной организации СС!

Сидел бы, кур разводил и свинок — может и прожил бы остаток жизни мирным обывателем, без особых проблем. Но как тот герой фильма с Бельмондо — не усидел, имея прихваченные миллионы. И огреб с ними по-полной — кто сказал, что миром правят деньги? Если за ними сила не стоит — они тебя делают лакомой добычей. Для любого, у кого ствол в кармане — а уж если за ним организация, пусть даже самая поганая…

В общем, вышла схема девяностых, «братки доят богатого лоха», где в роли братвы выступал какой-то задрипанный «асгард», вернее даже, лишь часть его! Вот был бы юмор, если беглого рейхсфюрера в конце убили и закопали бы — а мы до конца века считали, что он скрылся, как Борман там, и доживает на покое в Аргентине! Быть убитым мелкой шпаной из-за каких-то грошей — вот уж совсем неисторическая судьба! Именно грошей — поскольку большая часть нацистского «золота партии» (не только драгметаллов, но и валюты, ценных бумаг, произведений искусства) была положена в швейцарские банки, как и в нашей истории, на «тройные» счета: чтобы забрать вклад, нужны подписи трех людей, но таких «особо доверенных» много, и кто с кем в тройке состоит, лишь боссы знают, и в списки занесено, которые Гиммлер и прихватил; вот будет товарищам из ГДР забота, всех подписантов вылавливать и у них автографы брать! Еще у рейхсфюрера было «голландское» наследство Зейсс-Инкварта, это в основном на шифрованных счетах — пароль назови, и забирай; список счетов и паролей тоже наличествует где-то. Была научно-техническая документация и патенты — что очень хотели бы получить наши «курчатовы» и «королевы». Ну а трясли бравые викинги то, что Гиммлер, собравшись в бега, положил на прожитие: вклады что поближе, в шведских, датских и норвежских банках — по сравнению с остальным, жалкие крохи! И думали, как добраться до остального.

Ничего, курощуп, мы тебе биографию поправим. Даже «шестерка» Цакриссон, игравший роль твоего адъютанта, знал не просто много, а очень много — кто, когда, при каких обстоятельствах с тобой дело имел! Ну а Матиссен, который пока что уверен, что мы «тотенкопфы», а значит изгои, беглецы, и оттого презрительно корчит рожу — он еще соловьем запоет, попав на Лубянку, к серьезным ребятам Абакумова! Мы из тебя, Генрих куровод, еще сделаем «серого кардинала» всех норвежских событий — и пусть все, чьи имена будут названы, попробуют доказать, что они от тебя приказов не получали, и не спешили исполнять! Ну а после — тебе ведь в Штутгарте заочно приговор вынесли, как Борману в Нюрнберге, в иной истории. И знаю я (моей женушке из Рима пишут) что на площади, где в сорок четвертом Муссолини сожгли, до сих пор у вакантного столба хворост регулярно на свежий и сухой обновляется — ой и злы на тебя попы за то, что ты в Риме устроил! Хотя очень может быть, что тебя у нас казнят, в присутствии представителя Церкви — а к тому столбу привяжут куклу для символического обряда, гори ты в аду!