умозрением, оторванным от духовного открытия, и дорога, ведущая вперед, за пределы интеллекта, была забыта[691]. Принудительное же приведение действительности, в особенности человеческой общественной действительности, к умозрительным конструкциям всегда оборачивается на практике насилием и кровопролитием, будь то хоть построение коммунизма так, как его понимали в СССР, торжество национал-социализма так, как его понимали в Третьем Рейхе, или насаждение демократии так, как ее понимают в США[692].

Эксод

Нам осталось кратко проследить результаты деятельности Исидора Севильского и судьбу его наследия.

Уходя в лучший мир, Исидор вполне мог считать свою жизнь удавшейся, а свои дела — плодоносящими. По всей Испании были учреждены школы, в них шло активное преподавание разного рода учености. Объединение нации, казалось, не за горами. Более того, на 8-м соборе в Толете был принят Forum Iudicium — единый правовой кодекс, объединивший Codex Theodosii (по которому жили испаноримляне) и Lex Romana Visigotorum (который распространялся на визиготов). Это достижение юридической мысли на Западе будет превзойдено только в XIII в. Однако...

Однако основания молодого королевства уже подтачивала страшная «готская болезнь» (morbus Gothorum), первые симптомы которой описал Григорий Турский, — королей низлагали и убивали, как вздумается, словно обезумев. Началось это еще в 531 г., когда был убит Амальрих, последний король из дома Амалов и Балтов. Правда, при Леовигильде (572–586 гг.) и Рекареде I (586–601 гг.) наступило некоторое успокоение, но правление Сисебута (601–612) стало последним относительно мирным правлением. Затем начались гражданские войны, узурпации престола и на фоне всего этого — фактическая независимость отдельных военачальников и владетелей крупных земельных наделов. Кровавые распри, начавшись, шли не прекращаясь. Визиготы сумели ассимилировать бюрократический аппарат Римской империи, но не сумели реорганизовать его и заставить работать как положено. Пассионарные короли и их преданные приближенные погибли в боях во Фракии, Италии, Галлии. При их ничтожных потомках королевская власть ослабела настолько, что Соборы епископов старались уже не ограничить ее, а поддержать. Визиготское королевство было самым совершенным наследником Империи, но совершенным как в своей силе, так и в свой слабости. Правда, если бы судьба подарила ему несколько столетий спокойного существования на их отгороженном от всего мира полуострове, то многие неурядицы сошли бы на нет, но у истории — свои законы.

На Востоке поднималась новая великая сила, которой было суждено владеть Испанией до конца XV в. и навсегда определить ее культурное и историческое своеобразие. В год смерти Исидора в решающей битве при реке Ярмук (20 августа 636 г.) арабы-мусульмане разбили византийскую армию, что открыло им возможность широкомасштабного вторжения в Сирию и Палестину. Вскоре были завоеваны Египет и Африканский экзархат. А в 711 г. по просьбе одного из соперников короля Родериха в Испании высадился берберский губернатор Тингиса Тарик ибн Зияд с 7000-м войском, переправившись через пролив, впоследствии названный в его честь (Гебир аль-Тарик, Гибралтар). Родериха он, конечно, разгромил, равно как и все визиготское королевство, с которым было покончено к 718 г.

Культурное наследие Исидора Севильского оказалось гораздо счастливее политического. Культурная жизнь на развалинах Римской империи напоминала такую же ситуацию в странах Советского Союза после его распада: страны уже разные, но образованные люди еще мыслят себя культурным единством, живо общаются, обмениваются научными и культурными достижениями, как бы прохладны ни были отношения между правительствами. Это продолжается недолго, но это бывает. Поэтому еще при жизни Исидора его творения переписывались и распространялись не только в Испании (Севилье, Толедо и Сарагоссе). Ж. Фонтэн составил карту распространения его работ в Европе раннего средневековья. После Сарагоссы рукописи попали в королевство франков (Сен-Дени, Камбре, Флери), в Италию (Монте Кассино), в различные германские аббатства, а затем — в Нортумбрию и на еще один мирный островок уходящей культуры — Ирландию. Поэтому арабское завоевание не уничтожило его рукописей. Однако в следующее столетие уровень культуры европейцев резко снизился, поэтому даже компендиумы Исидора казались слишком большими. Глава придворной академии во времена Карла Великого Алкуин (730–804 гг. н. э.) включил в свой учебник по диалектике только «Исагогу», комментарий на книгу «Об истолковании» и краткий пересказ «Категорий». Как выразился М. Л. Гаспаров, «античная светская культура должна была занять место в архиве общественного сознания и ждать, когда ее востребуют для употребления вновь. Сознательно или бессознательно она как бы готовилась к этой судьбе и (по удачному выражению одного филолога) упаковывала свои ценности так, чтобы их было удобнее хранить»[693].

Но когда наступили лучшие времена, «Этимологии», трактат «О природе вещей», «О католической вере против иудеев» получили огромную популярность и пользовались ею почти все средние века, и только рационализм Нового времени XVIII и XIX вв., был склонен поверхностно обвинять Исидора в ненаучной эклектичности.

В арабской же Испании заложенная Исидором Севильским система образования также не погибла, но, обогатившись арабским и еврейским влиянием, превратила эту страну в источник, из которого в IX-XII вв. в Европу лилась живая философская мысль, в том числе и античная. Но это уже совсем другая история...

От переводчика

Текст. Предлагаемый читателю перевод выполнен по изданию: Isidori Hispalensis Episcopi Etymologiarum, sive Originum, libri XX / Rec. et instr. W. M. Lindsay. — T. 1–2. — Oxford: Clarendon Press, 1911. Имеются его электронная копия в библиотеке Аугсбургского университета (http://www.fh-augsburg.de/harsch/Chronologia/Lspost07/Isidorus/isi_in tr.html) и факсимиле манускрипта конца XIII в. из монастыря Поблет, размещенное в «Schoenberg Center for Electronic Texts & Image» (http://dewey.library.upenn.edu/sceti/ljs/PageLevel/index.cfm?option=view&ManID=ljsl84). Данный манускрипт принадлежит к семейству Codex Toletanus (Matrtitiensis) VIII в., базовому для последних критических изданий. Также использовалось предыдущее издание, выполненное Ф. Аревало и приводимое у Ж.-П. Миня: Migne J.-P. Patrologiae cursus completus... Series secunda [Latina] / Accurante J.-P. Migne. — Paris: Gamier, 1850. — T. LXXXII.

Настоящий перевод был начат как один из проектов совместного семинара «Латинский язык средневековой схоластики» Центра изучения средневековой культуры и Центра изучения культуры философского факультета СПбГУ в составе: И. Ю. Ларионов (СПбГУ, председатель), А. Б. Паткуль (СПбГУ), М. В. Петрова (СПбГУ), А. Ю. Рахманин (РХГИ), Л. А. Харитонов (СПбГУ); а с гл. 35 I книги продолжен Л. А. Харитоновым самостоятельно. Переводчик стремился передать текст возможно более близко к латинскому оригиналу. С этой целью использовался несколько архаизированный русский язык, так как, во-первых, старые синтаксис и орфография лучше подходят для передачи старых латинских конструкций, а во-вторых, у читателя создается ощущение древности самого текста. Тем не менее для удобства чтения многие конструкции упрощались, а многие термины переводились значениями, предельными для смыслового поля.

Греческий язык. В