Лобанов бросил в щель деньги и обернулся к священнику.

— Не проводите ли меня на кладбище, отец Георгий.

— Непременно.

— А ты пойдешь с мной? — спросил Лобанов Натали.

— Я хочу немножко здесь еще посмотреть. А потом присоединюсь к тебе.

Лобанов и настоятель Троицкого храма вышли на улицу и зашагали вглубь подворья. Лобанов внимательно смотрел по сторонам, но кроме обветшалых строений ничего больше не видел.

— Осторожно, — вдруг предупредил отец Георгий, — мы с вами на кладбище.

Но никакого кладбища в первые секунды Лобанов не заметил. Все могилы давно сравнялись с землей, а мраморные плиты были скрыты покрывалом густой травы.

Лобанов стал искать захоронения своих предков. И через несколько минут ему удалось обнаружить одну из таких плит. С большим трудом он стал разбирать почти совсем стертую надпись.

— Не буду вам мешать, если я вам понадоблюсь, то я в храме, — произнес отец Георгий.

— Спасибо вам за помощь, — сказал Лобанов.

— Помогать ближним — первая господня заповедь.

Отец Георгий стал быстро удаляться, а Лобанов снова склонился над плитой. Наконец ему все же удалось разобрать вырезанные много лет назад резчиком слова: «Ее сиятельство, фрейлина императорского двора, княгиня Зинаида Ивановна Лобанова-Тверская. Родилась в 1845 году, скончалась в 1912 г.» Дальше, как обычно, следовала скорей всего длинная цитата из Библии, но прочитать ее он снова не смог.

— Поклоняешься могилам предков, — услышал он вдруг над собой знакомый голос.

Лобанов поднял глаза и увидел Иннокентия. Как всегда он был одет очень элегантно: в светлый костюм и рубашку с галстуком. Среди окружающего их запустения этот наряд выглядел как-то нелепо.

— Здравствуй, дорогой родственник, — насмешливо растягивая губы, произнес Иннокентий. — Давно мы с тобой не виделись. Надеюсь, ты рад нашей встрече?

Лобанов медленно поднялся. Прежде чем ответить, он посмотрел по сторонам. Но никого не увидел. И все же он был уверен, что Иннокентий здесь, на старом кладбище, не один. Один он бы побоялся бы встретиться с ним.

— После всего, что ты сделал, у меня нет оснований радоваться нашей встрече, дорогой родственничек. Это становится чересчур опасным занятием. Да и с предателями не встречаются, сам знаешь, как с ними поступают.

— Признаться я и не ожидал услышать от тебя более любезного приветствия. Едва я с тобой познакомился, то сразу понял, что ты абсолютно стандартный человек.

— Каким уж создал Создатель. Я бы даже сказал, что это вопрос не ко мне, а к нему, — кивнул Лобанов на храм. — Но между прочим, я никогда и не утверждал ничего противоположного. Я всегда чувствовал себя, как ты говоришь, именно классическим стандартным человеком. И относился к этому факту вполне спокойно. В отличии от тебя, вся твоя жизнь посвящена одному: доказать себе и миру, что ты не отнюдь не стандартная личность. Но именно это стремление и делает тебя непробиваемо стандартным. И это твой крест, который тебе нести до конца твоих дней, дорогой мой Иннокентий.

Губы Иннокентия, подобно двум половинкам занавеса, вновь разошлись, чтобы образовать гримасу. На его лице явственно отпечаталась обида. Самолюбие Иннокентия было явно поранено пущенной Лобановым стрелой.

— Ладно, посмотрим, кто из нас более стандартный. Ты попался и я боюсь, что ничего хорошего тебя не ждет. Эй, ребята! — закричал он.

Из соседнего строения высыпала большая группа парней. Среди них Лобанов обнаружил и Джорджа. Все они были вооружены пистолетами, которые были направлены на Лобанова. Из этой группы отделился плейбой и направился к ним.

— Я тебе советую не сопротивляться, — победоносно произнес Иннокентий.

— В могиле я видел твои советы, как и тебя вместе с ними, — буркнул Лобанов. Внезапно одной рукой он схватил Иннокентия и выставил его перед собой, а другой извлек пистолет из кармана и приставил его к виску родственника.

— Джордж и вы все остальные! — закричал Лобанов. — Если вы не уберетесь отсюда в течение трех минут, я сделаю из головы этого подонка сплошное кровавое месиво. Джордж, если ты хочешь увидеть его в живых, уведи подальше этих людей.

Джордж нерешительно остановился от него в десяти метрах.

— Я очень просить тебя, не надо убивать Иннокентия. Мы же все одна семья.

— Я не убью его, если вся ваша семейка немедленно исчезнет. Давай уводи эту свору, коль хочешь увидеть это дерьмо в живом состоянии.

— Хорошо, мы сейчас будем уходить. Но ты должен понять, их очень много и они очень сильны. Ты не справиться с такой силой.

— Я надеялся на тебя, Джордж, надеялся, что ты будешь помогать мне, а не этим негодяям.

Хотя на небе не было ни облачка, на лицо Джорджа легла тень.

— Ты напрасно все это делать, — вымолвил после короткого раздумья Джордж. Затем он обернулся к своим бандитам. — Уходить, мы все должны уходить, — закричал он. — Я просить всех, только не стрелять. Ты мне обещать, что с Иннокентием все быть в порядке, — обратился он снова к Лобанову.

— Получишь его живым, если вся ваша кампания выполнит мои условия. Пока, Джорджик.

Джордж посмотрел на Лобанова и зашагал в обратном направлении к выходу. Вслед за ним потянулись и все остальные.

В этот момент из церкви вышла Натали и почти наткнулась на спешащего к выходу Джорджа.

— Джордж, это ты? Что тут происходит?

— Он хочет убивать Иннокентия! — воскликнул он.

— Нет! — в свою очередь закричала она и бросилась к Лобанову.

— Не подходи! — заорал он, — я буду стрелять в тебя. Они хотят нас убить.

Натали в нерешительности остановилась. В этот момент Иннокентий, заметив, что внимание Лобанова переключилось на женщину, рванулся из его объятий. Лобанов не удержал его, и он оказался на свободе.

Ситуация мгновенно изменилась, Лобанов остался без заложника, а значит и без защиты.

— Стреляйте в него! — завопил Иннокентий.

— Ах ты гад! — рассвирепел Лобанов и выстрелил в Иннокентия. Тот упал.

Натали с громким воплем кинулась к нему. Лобанов же бросился на землю, и это спасло его от выпущенных в него сразу целого дождя пуль. Он сделал несколько ответных выстрелов, один из бандитов схватился за голову и упал. Напарники подхватили его под мышки и поволокли к выходу из подворья. Лишь Джордж топтался в нерешительности, явно не зная, что ему делать, с кем оставаться. Послышался звук отъезжающей машины.

Откуда-то, словно из-под земли появились несколько монахов, из церкви выбежал отец Георгий. Все склонились над Иннокентием.

У него была пробита нога, из которой хлестала на землю кровь. Раненый громко стонал. Отец Георгий решительно засучил брючину и стал осматривать рану.

— Я бывший врач, — пояснил он, — военный хирург. Таких ран я видел сотни. Надо