Но самое интересное происходило все же в центре пещеры, где лагерь отступал от статуй на внушительное расстояние, метров в двадцать-тридцать. Там, у ног монумента в виде орка с дубинами, в недрах многолучевой звезды, выложенной до высоты человеческого роста кирпичами желтого металла, если не ошибаюсь, тем самым золотом погибших наемников, находилось нечто вроде марева, переливающегося разными цветами радуги. Рядом же с ним толпились некие типы в узнаваемых одеяниях жрецов бога войны. Меньшая их часть внимательно следила за лежащими на земле связанными людьми, а большая, выстроившись полукругом, подбадривала азартными выкриками своего собрата, загонявшего меткими ударами четок какую-то женщину в проход, оставленный в магической фигуре, ограждающей странную аномалию. Впрочем, кое-какие шансы у нее были бы, будь у дамы хоть капелька мужества, ведь к руке дамы был примотан петлею небольшой кинжал.

– Это он! – Ксен, все время пути державшийся позади всех, сейчас подался вперед так, что чуть не упал вниз с уступа. – Это настоятель Принмутской обители Длани Света! Учитель! Мне нужны его голова и сердце! Наставник, молю вас!

– Тише, тише, пацан, – оттащил его назад сводный брат полуэльфа по команде родственника. – Спокойно! И не брыкайся, а то укушу!

– Успеешь еще наиграться с прикладной некромантией, – поддержал его Филарим, занимая место подростка. – Так-с, или я могу выкинуть все свои труды по истории и религиям мира на помойку, или дело плохо. Перед нами все четыре ипостаси бога войны, светлая, темная, две нейтральных. Вывод – эта пещера стала храмом, причем таким, куда он сам спускался во плоти хотя бы один раз. Плюс эта хренотень…

Плачущую женщину, судя по лицу и простой одежде типичную крестьянку, в панике позабывшую про свое оружие, меткими ударами четок, сила которых явно была далека от предельной, иначе бы обычный человек мог быть располовинен ими не хуже, чем мечом, все-таки загнали в переливающееся марево. Панические вопли сменились диким криком, быстро оборвавшимся, взметнулось вверх, метров на пять, облачко крови, а вылетевший обратно кинжал был пойман недрогнувшею рукою жреца. Служитель бога сделал повелительный жест, и тут же в круг, образованный монахами, поставили новую жертву, на этот раз мужика, после чего настоятель разрезал связывающие его веревки и отвесил хорошую пощечину, одновременно кинув оружие к ногам пленника, недвусмысленно кивая в сторону выложенной золотыми слитками звезды и своих подручных. Слов до нас не доносилось, но смысл был понятен: сражайся, а не то прямо так в эту штуковину затолкаем. Человек покорным бараном помирать не захотел и в следующую же секунду, как сжал в пальцах рукоятку доставшегося ему средства самозащиты, попытался расправиться со своим обидчиком. Безуспешно. Метнувшиеся змеей четки ударили по ногам и повалили отважного, но не очень умелого бойца. Впрочем, учитывая требования, предъявляемые богом войны и воинов к собственным смертным слугам, особенно высокопоставленным, шансов на победу у него не было изначально. Для настоящего мастера убийства, отточившего навыки в сотнях или даже тысячах схваток, разницы в том, машет ли его жертва, если она, конечно, тоже не принадлежит к числу лучших бойцов мира, клинком или лежит на алтаре связанная, попросту нет.

– Жертвоприношение, – зацепился я за свою последнюю мысль. – Но разве это божество их приемлет? Вроде бы те из них, кто принимает в своих храмах души и кровь убитых как плату за покровительство в Азалии, запрещены.

– Вообще-то, так и есть, – утвердительно кивнул Филарим. – Но сам видишь, тут не убийство, а поединок. Пусть даже очень неравный. И вот такие дела темная ипостась бога войны, Кровавый Огонь, очень даже одобряет и ценит. У орков даже пословица какая-то на этот счет есть. Дословно не помню, но суть такова: если из десяти воинов пять умрут в священной схватке, то оставшимся на сутки будет дарована мощь двадцати.

Мужика, оказавшегося очень упорным и не желающего самостоятельно бросаться навстречу смерти, настоятель закатил в аномалию ногами. Снова брызги крови и вылетевший кинжал. Оружие явно ритуальное. А из числа лежащих пленников достали новую жертву. Опять женщину, только на этот раз почти старуху. Они их по половому признаку зачем-то чередуют?

– Заодно стало понятно, как эти мрази получили такое количество относительно послушных мутантов и могут бок о бок жить со своенравной дикой магией, – добавил, немного подумав, полуэльф. – Магам, даже очень могущественным, все-таки далеко до богов, даже лучшие из лучших заклятий древних повелителей сил по сравнению с чудесами небожителей выглядели кривобокой поделкой начинающего ученика рядом с шедевром мастера. Наверняка небесный покровитель в обмен на щедрые жертвы, а может быть даже и без них, если данное дело ему особенно угодно, сделал все необходимое. Сначала поиграл с источником, заставив сначала пояриться, а потом, смирив, наплодил мутантов, заставив зверье и людей в него бросаться, а потом оставил своих слуг лишь пользоваться готовыми результатами. Те из них, которые поклоняются в основном Кровавому Огню, должны неплохо управляться с берсеркерами, безумными воинами, впустившими в себя духов. А между одной сумасшедшей грудой мускулов, жаждущей убивать, и другой разница не так уж и велика.

– Эй, вы, колдуны ученые! – не выдержал Грофон. – Хватит болтать, пора ноги делать! С таким отрядом нам не справиться, даже если всех жрецов лично перебьете. Да еще если эта пещера в храм превращена. Тут армия нужна, да еще при поддержке боевых магов.

– Учитель, убейте его, – начал дергать меня за штанину Ксен, все повышая голос. Молодого волшебника явно надо оттаскать за уши, ведь выдать же может своими воплями, если где-нибудь здесь есть наблюдатели! – Его одного, он же там явно главный! Без него у них все дела застопорятся, и можно будет привести сюда из Принмута солдат, новый граф тоже жаждет поквитаться за дядю. И вообще, не знаю, что и зачем делают эти жрецы, но жертвоприношения всегда служили лишь платой демонам и средством накопить побольше силы в одном месте. Золото – прекрасный изолятор для волшебства и когда накопившаяся в прирученной аномалии мощь будет целенаправленно потрачена, то мало не покажется никому!

– Оп-па! – выдохнула Отрешка, тоже подползшая к краю. – Похоже, чего-то у них уже получилось.

Переплетение диких стихийных сил менялось, структурировалось, упорядочивалось. Для чародейского зрения это выглядело как резкий отток энергии, раздавшейся к бортикам выложенной золотыми слитками звезды, а в физическом плане привлекал внимание сопровождающий процесс яркий белый свет. Аномалия явно превращалась в нечто иное, причем, судя по спокойному виду жрецов, происходило все в полном соответствии с их планами. Но пленников они по-прежнему никуда убирать не спешили, хотя, вроде бы, те уже и выполнили свое предназначение, послужив жертвами в ритуале. Наконец, секунд через тридцать-сорок после начала свистопляски ситуация прояснилась, ровно как и воздух перед статуей ипостасей бога, застывший в изображении некой комнаты. Из него на каменный пол с лязгом упала деревянная лесенка, покрытая причудливой резьбой, и по ней начали из ниоткуда спускаться новые действующие лица. Ауры на такой дистанции было не различить, но, судя по одеждам и побрякушкам, нацепленным в огромных количествах и изготовленным преимущественно из благородных металлов и драгоценных камней, они являлись не кем иным, как довольно могущественными магами.