— Ладно, давай попробуем. Только осторожно! Не представляю, как мы поднимем её по лестнице!

Если бы кто-нибудь из медперсонала засёк их манёвр, им наверняка попытались бы помешать, но все были заняты. Дон Аугустино с медсестрой суетились около сеньора Мойзеса, а вторая сестра обрабатывала ожоги добровольных пожарников. К счастью, кроме Дейзи и Кайо, больше никто серьёзно не пострадал.

Стены Башни ещё исходили жаром. В горле першило, и когда Дийна поднималась по лестнице, глаза у неё слезились от дыма. Она понятия не имела, что задумал Орландо. Уж не спятил ли он от горя? Но он говорил с таким уверенным видом, будто действительно мог дать Дейзи шанс, хотя дон Аугустино сказал, что всё безнадёжно!

Окна лаборатории были распахнуты, и по комнате гуляли холодные сквозняки. Здесь ещё чувствовался запах дыма. Все предметы отбрасывали длинные голубые тени. У стены стояли ящики с нераспакованным оборудованием и стальные баллоны со штуцерами, в углу валялась опрокинутая чертёжная доска. У другой стены находился шкаф с папками и стеллаж, на котором чего только не было: реактивы, мотки проволоки, свёрнутые чертежи… Однако взгляд сразу притягивал длинный саркофаг в человеческий рост, стоявший на металлическом столе в центре комнаты. Орландо как раз отсоединял от него какие-то шланги. Дийна боялась туда смотреть.

— После случая на Близнецах мы попробовали воспроизвести «эксперимент с пещерой», — объяснял Орландо де Мельгару. — С помощью доньи Эстер мы смогли собрать немного флайра в баллоны. Без неё у Мойзеса ничего бы не вышло.

Стальные баллоны у стены выглядели так, будто замышляли что-то недоброе. Дийна кожей чувствовала разлитое в воздухе напряжение. Флайр — это воплощённое движение и энергия. Ему вряд ли понравится, если запереть его в железной банке! Можно ли использовать его таким образом? Само словосочетание «использовать флайр» казалось кощунством. Но если это каким-то образом могло спасти Дейзи…

— Мы обнаружили, что в вихревых потоках флайра время движется иначе, — говорил Орландо. — Под землёй, где он скапливается в тесном пространстве, время замедляется. Что же будет, если запереть его в герметичном сосуде? Мойзес предположил, что время там остановится вовсе.

Де Мельгар заметил с неодобрением:

— Я бы не стал испытывать реальность на прочность таким образом!

— Мы экспериментировали с разными предметами. Помещали их в саркофаг, заполненный флайром. Дольки яблока оставались свежими несколько дней, пока их не вынули.

— С предметами, но не с человеком! — возразил Альваро. — Откуда ты знаешь, как это подействует на живой организм?

— А что, у нас есть другой выход?! — Лицо Орландо исказилось от ярости. Поморщившись, он потёр лоб, как будто хотел стереть тяжёлые мысли.

Дийна, не чувствуя под собой ног, подошла к столу. Верхняя часть саркофага была прозрачной. Сверкающие частицы флайра, словно иней, оседали на ней изнутри. Казалось, что Дейзи просто заснула. Она лежала там — ни живая, ни мёртвая. На левой щеке виднелась ссадина, и струйка крови остановилась, не добежав до скулы. Для неё время остановилось.

Дийне казалось, что для неё тоже. У Альваро на лице застыло какое-то стеклянное выражение. Один только Орландо светился решимостью:

— Я отвезу её на Аррибу, в лучшую клинику, где ей помогут!

— Я поеду с тобой, — раздался запыхавшийся голос. Это была Саина. Узнав о происшествии, она сразу бросилась в Башню. Её присутствие немного рассеяло враждебность, царившую в лаборатории. Она с сочувствием посмотрела на Дийну, потом обняла Орландо. Весь его воинственный пыл сразу растаял. Саина гладила его по спине, а он зарылся лицом в её рыжие волосы, и горе, казалось, окутало их обоих.

— Я… я просто…

— Я понимаю, — сказала она. — Мы все понимаем. Не бойся, она поправится. Всё будет хорошо, вот увидишь! Мы сейчас же отвезём её в госпиталь.

— Это исключено. Никто никуда не поедет!

Дийна вздрогнула. В лаборатории вдруг оказалось слишком много народу. Вслед за Саиной сюда явилась сеньора ди Кобро в сопровождении двух магистров и растерянная Транкилья.

— Открытие профессора Мойзеса, безусловно, имеет большое значение, и мы не можем допустить, чтобы известие о нём разлетелось по всему Архипелагу! Я уверена, что он не позволил бы этого! Лечение можно организовать и здесь. Мы обеспечим операционную, найдём подходящего доктора, которому можно довериться…

— Нет. — Орландо зубами вцепился в единственный шанс и не намерен был его упускать. — Это слишком долго. И слишком рискованно!

— Не рискованнее, чем тащить её на Аррибу! — отрезала донья Кобра. — Вы представляете, что начнётся, если ваш… эксперимент увенчается успехом? Какие вопли поднимутся в газетах! Пойдут слухи, что флайр может обеспечить человеку «вечную» жизнь! Тогда и Альянс, и Лига вцепятся в нас мёртвой хваткой!

— Мне всё равно!

— А мне нет. Ни одна склянка из этой лаборатории не должна покинуть пределов замка!

— Как вы можете? — вдруг вмешалась Транкилья. — Дейзи срочно нужно в больницу! В нормальный госпиталь! Здесь у нас нет ничего подобного, и при всём уважении, дон Аугустино не имеет никакого опыта в хирургии! Разве жизнь человека не важнее каких-то секретов?

Она смотрела прямо в лицо донье Кобре, пока все остальные приходили в себя от шока. Никто не поддержал сеньору ди Кобро во время её пламенной речи, но никто и не ожидал, что именно Транкилья посмеет ей возразить. На каменном лице доньи Кобры отразилось такое изумление, будто её насмерть укусил безобидный мотылёк.

— Ладно. Мы это ещё обсудим, — сказала она, поджав губы.

Для декана, с её стенобитным характером, это была огромная уступка. Дийна, которая в последние минуты просто забыла, как дышать, подумала, что Транкилья одержала нешуточную победу. Неизвестно, чем бы кончился их спор, если бы в этот момент в комнате не появился ещё один человек — инспектор Агудо. Он с интересом оглядел лабораторию, задержав взгляд на столе, а потом обратился к декану:

— Мы нашли вашего поджигателя. Мои люди уже произвели арест. Это сеньор Гонсалес. Все улики, найденные внизу, указывают на то, что он приходил сюда утром.

— Какие улики? — вырвалось у Дийны.

Инспектор проигнорировал этот вопрос. Задавать вопросы было его прерогативой.

— Полагаю, что в несчастье с Эстер Солано виноват тоже он. Мы выяснили, что магистр Гонсалес — агент Кантилейской Лиги.

Тишина в комнате сменилась взволнованным гулом. Саина даже воскликнула:

— Это чушь! Простите… но этого просто не может быть!

Сеньор Агудо показал ей программку, изъятую вчера из флигеля. Дийна, стоявшая ближе к нему, заметила, что поперёк напечатанных строк было что-то написано крупным неровным почерком. Вчера она не обратила на это внимания.

— Мне знаком этот почерк, — объяснил инспектор. — Экспертиза показала, что он принадлежит сеньору Мендесу, одному из агентов Лиги. Думаю, что Гонсалес с ним связан. В его доме были найдены и другие письма, спрятанные в футляр от подзорной трубы. В общем, господину магистру придётся многое нам объяснить!