оборвется, то ничего нас здесь не удержит…

– А когда мы туда отправимся? – в голосе Ноэля слышалось плохо скрываемое нетерпение.

– После обеда, например. Чего зря время тянуть? – Похоже, «старший братец» тоже не желал ждать. Да и мне хотелось поскорее разрешить хотя бы эту загадку. Сны мои в последнее время снова стали беспокойными: Лай и Тери, Тери и Лай. Кажется, мы действительно недалеко от их потомков.

– И где это? – Ноэль, оказывается, уже развернул на столе карту и теперь пытался отыскать на ней нужную улицу. – Липовая аллея, улица Сталеваров, бульвар Трех магов. Ага, вот Янтарная улица. Ну, не так уж и далеко от нас.

Мы с Эвертом присоединились к изучению карты. Сейчас мы находились в южной, самой зеленой части города. Основные промышленные зоны располагались на севере и северо-востоке. Центральная же часть являлась исторической, здесь находились все основные достопримечательности, а также мэрия. Янтарная улица была похожа на небольшую змейку, подползающую почти к самому центру с юго-западной стороны. Да, Ноэль прав, до нее от нашей гостиницы недалеко, заодно и прогуляемся.

Глава 24

Прогулка удалась. Теплый весенний воздух обвивал невидимым шарфиком открытую шею, щекоча ее, и поднимал настроение. Ноэль крутился вокруг нас егозливым восторженным щенком, то убегая вперед, то возвращаясь с очередной порцией удивительных открытий. Здесь было на что посмотреть. Парки, бульвары, где деревья зеленели совсем еще юной листвой. Яркие брызги первых весенних цветов, щебет птиц. Порой мы даже забывали, что находимся в городе. То тут, то там попадались лужайки, размеченные белым мелом, – поля для игры в хендбол, любимое место для игр местной детворы, судя по количеству присутствующих там девчонок и мальчишек. Несколько раз мы останавливались посмотреть на процесс состязаний по просьбе нашего юного друга. Сначала просто пытались понять, что происходит на поле, но быстро втянулись и принялись подбадривать игроков. А когда рыжику удалось лихо закинуть обратно в игру ускользнувший от ее участников мяч, то счастью его не было предела.

– Давай с нами! – замахали руками паренек и девчушка, впечатленные таким броском.

– Позже, пока не могу, дело есть, – важно отвечал Ноэль.

– Если надумаешь, приходи. Мы тут почти каждый день после уроков играем.

– Вот это да! Вы видели, как они шустро бегают? И мячом вууух! А как я шшууух! и прямо им в руки попал! – делился впечатлениями «братец», когда мы продолжили свой путь. И стало понятно, что один плюс у Саффорда явно появился.

Почему Янтарная улица носит такое название, стало понятно сразу. Здесь не было проезжей части и тротуаров. Экипажи и макигары тут были запрещены, и улица была популярным местом для прогулок. Чтобы гулять было приятнее, всю улицу замостили мозаикой из мелких светло-серых и темно-серых камней и кусочков полупрозрачного закаленного стекла глубокого желтого цвета. Гирлянды из подобных же прозрачных камешков, нанизанных на почти незаметные тонкие нити, были протянуты поперек улицы на высоте второго этажа, образуя подобие прозрачного навеса. И стоило попасть сюда хотя бы одному солнечному лучу, как сотни янтарных бликов, теплых и густых, как свежий цветочный мед, озаряли все вокруг: сверкали камни в мозаике под ногами, живым полупрозрачным золотом сияли элементы навеса, словно мельчайшие медовые капли, застрявшие в паутине, и отбрасывали множество своих отражений – на улицу, стены домов, на одежду и лица проходящих мимо людей.

Дома здесь располагались старые, каменные, с затейливыми барельефами и узорами. Нижние этажи зданий были отданы под лавки, ресторации, небольшие театры или галереи. И нужный нам дом № 15 не стал исключением. Разглядывая изящную вывеску с надписью «Мастерская артефактов Дж. М. Филлиона», украшавшую фасад двухэтажного старинного дома, мы с Эвертом в очередной раз сошлись во мнениях:

– Значит, Солсбери.

– Да, «хранить память и говорить только правду».

Предупредив Ноэля, чтобы никуда от нас не убегал, Эверт открыл массивную кованую дверь (открылась она, кстати, очень легко, наверняка не без помощи хитрого артефакта), мелодично зазвонил колокольчик. Мы вошли внутрь и оказались в просторном торговом зале, заставленном вдоль стен шкафами-витринами, в которых на бархатных подставках лежали самые разные предметы – от столового серебра и шкатулок до сложных частей каких-то механизмов. Чуть дальше расположен был прилавок. Здесь выставлялись ювелирные артефакты: броши, серьги, кольца, колье, медальоны. Из-за прилавка навстречу нам вышел мужчина приятной наружности. Молодой, чуть старше Эверта, невысокий, стройный, со светлыми волосами, уложенными, на первый взгляд, несколько небрежно, и столь радушной искренней улыбкой, что сразу закрадывались мысли о наличии у него хотя бы небольшого эмпатического дара.

– Добрый день. Чем я могу вам помочь? – слегка поклонился он.

– Где мы можем найти хозяина мастерской, миста Филлиона? – менталист также был сама любезность.

– О, к сожалению, он сейчас уехал по делам. Могу я поинтересоваться, по какому поводу вы его ищете? Может, я смогу быть вам полезен?

Пока Эверт вел беседу с услужливым блондином, я прохаживалась вдоль витрин и заметила между двумя из них приоткрытую дверь в служебное помещение. Сделав вид, что очень заинтересовалась товаром, я с любопытством заглянула в довольно широкую щель и увидела за столиком одного из работников, собирающего очередной артефакт – широкоплечего, в простой рабочей одежде и кожаном защитном переднике. Мужчина, словно почувствовав мой взгляд, поднял голову, отбросив назад упавшую на лоб прядь волос. И я оцепенела. Именно так мог выглядеть Лай лет в тридцать. Те же русые волосы, то же крепкое сложение и общее ощущение основательности, надежности. То же серьезное выражение лица. Даже жест, которым он откинул непослушную прядь, был мне знаком.

Не давая себе времени на сомнения, я подошла к двери и постучала.

– Простите, пожалуйста, – начала, когда мужчина поднял на меня глаза. – Это вы мист Фил-лион?

Тот удивленно вскинул брови, но неожиданно улыбнулся.

– Вы правы, мисси. Джеймс Филлион к вашим услугам. Как вам удалось меня разоблачить?

– Вы похожи на одного человека. Нам очень нужно кое-что вам показать, – засуетилась я. – Одно мгновение, сейчас я позову моих спутников!

Выйдя в зал, я поманила рукой Ноэля и Эверта.

Лицо миста Филлиона вновь стало серьезным. Когда мы втроем подошли к нему, он внимательно смотрел на нас.

– Ноэль, дай, пожалуйста, кольцо.

Мальчишка торопливо снял с шеи свое сокровище, открыл медальон в кольце, чуть помедлил, увидев портрет матери, подцепил его ногтем, чтобы раскрыть второе его отделение, и, вопросительно посмотрев на меня, передал артефактору.

– Эти записи хранились у отца Ноэля. Они говорят вам о чем-нибудь?

Мист Филлион долго разглядывал выцветшие надписи на пожелтевших кусочках бумаги, затем усмехнулся и поднял на нас взгляд карих – светлее, чем у его предка, – глаз.

– Это писал мой прадед. Писал