Иззи рассказал, что и на излишества в альбоме «Use Your Illusion» стал смотреть так же трезво: «Думаю, когда ты трезв, то принимаешь больше решений. А когда ты в говно, то миришься с тем, с чем иначе бы ни за что не смирился. Мне не нравились сложности, которые стали нормой жизни Guns N’ Roses. Иногда на самые простые дела у нас уходило несколько дней. Сидишь в раздевалке в ледовом дворце и два часа слушаешь, как трясутся стены, а зал скандирует: «Дерьмо! Дерьмо!» Когда ты трезв, время тянется медленно. И приходится отправлять в отель вертолет, чтобы доставить Акселя на концерт. А он просто «собирается», и иногда собирается очень долго. Не знаю, что там у него в голове происходит. Для меня все просто. Купи будильник — это современное изобретение прекрасно служит людям. Ставишь будильник и просыпаешься тогда, когда тебе нужно».

Как теперь объясняет Алан Нивен, когда Иззи Стрэдлин ушел из Guns N’ Roses, «я этого не ожидал, но не удивился. Если что, я не имею с этим ничего общего». Нивен был в Швейцарии с Great White, когда Иззи сообщил ему эту новость. «Он позвонил мне и сказал: «Я так больше не могу и ухожу». Я ответил: «Давай встретимся в Лондоне и поговорим об этом». В той части турне оставался один концерт, в «Уэмбли», и он не собирался на нем выступать. До этого у них был концерт в Германии, на который Аксель опоздал и где охрана работала неважно. Немцы ходили с автоматами, и Иззи не на шутку испугался, что же будет, когда они поедут на юг? Мне пришлось уговорить его сыграть на «Уэмбли».

Алан узнал, что прямо рядом со стадионом есть отель «Хилтон». Он сам забронировал Иззи номер. «Он до сих пор мне за это должен, говнюк! — смеется Нивен. — Я сказал: «Засядь в «Хилтоне», и пусть кто-нибудь из команды сообщит тебе, когда появится Аксель. А когда он появится, ты сможешь добраться туда за пять минут». Так он и сделал, отыграв свой последний концерт с группой перед 72 тысячами поклонников, которые и понятия не имели, что присутствуют на историческом событии. Несколько дней спустя Guns N’ Roses вернулись в Лос-Анджелес и сделали передышку, пока ждали выхода альбомов «Use Your Illusion» и искали кого-нибудь на место Иззи.

Об уходе Иззи Стрэдлина из Guns N’ Roses официально объявили 7 ноября 1991 года. Их покинул уже второй музыкант из оригинального состава: первому пришлось уйти из-за того, что он перебарщивал с наркотиками, а второму, наоборот, потому что он был слишком трезвым. Иззи нанял Алана Нивена менеджером и стал работать над сольным альбомом. Слэш был в растерянности. Дафф — в оцепенении. У Акселя появился еще один повод посмаковать гнев и предательство. Несколько месяцев спустя в интервью «Rolling Stone» Аксель обвинил своего друга детства во внезапном уходе.

«По моему личному убеждению, Иззи никогда не хотел достичь такого уровня, — заявил Аксель Ким Нили. — Он не хотел ответственности и не хотел работать по стандартам, которые мы со Слэшем для себя установили».

Ким попросила Акселя привести примеры, и тот заявил, что Иззи не хотел снимать клипы; что из Иззи приходилось клещами вытаскивать доработки к его собственным песням в альбоме «Use Your Illusion»… «Песни Иззи попали в альбом, потому что я захотел включить их в альбом, а не потому, что его это хоть как-то волновало. Если людям кажется, что я не уважаю Иззи или не признаю его таланта, то они глубоко ошибаются. Он был моим другом. Я не всегда был прав. Иногда я очень сильно ошибаюсь, и Иззи единственный помогал мне снова встать на верный путь. Но я знаю, что с самого начала хотел подняться как можно выше, а Иззи этого не хотел».

Кроме того, Аксель назвал Иззи уродом за то, как он сообщил им о своем уходе. «Мы получили письмо, в котором Иззи написал: «Поменяйте вот это и это, и, может быть, я поеду на гастроли в январе». Но там были какие-то нелепые требования, которые мы не собирались выполнять. Я четыре с половиной часа говорил с Иззи по телефону, в какие-то моменты даже плакал и умолял. Я сделал все, что мог, чтобы его вернуть».

Когда через несколько лет у меня появилась возможность лично поговорить с Иззи о его уходе, он рассказал, что больше не мог терпеть. «Концерты стали абсолютно непредсказуемы. Никогда не знаешь, доиграешь концерт или нет, потому что Аксель может просто взять и уйти. Я сказал Даффу и Слэшу, что нам нужно выучить, например, какой-нибудь кавер — на случай, когда Роуз уходит со сцены. А они в ответ: «Давайте выпьем еще по пиву…» Им было всё равно». Последней каплей, по словам Иззи, стало то, что он вначале передумал уходить, но Аксель — как и в ситуации со Стивеном Адлером полтора года назад — всучил ему контракт. «Это было как раз перед тем, как я ушел, — по контракту, они урезали мои права и собирались платить меньше авторских отчислений. Я возмутился: «Да пошли вы! Я с первого дня в этой группе, какого черта мне это подписывать? Идите к черту! А я пойду играть в клубе «Whiskey». И так и сделал. Безумие».

К тому времени, пояснил Иззи, проблемы с контролем, казалось, совершенно поглотили его друга. «Аксель, может, и сказал бы, что я, на хрен, спятил, но мне казалось, что он двинулся на почве власти. Роуз вдруг стал пытаться контролировать все. Это становилось все хуже и хуже и наконец перешло и на группу. Он пытался всем составить контракты! А парень ведь не выпускник Гарварда. Аксель — обычный маленький парень, который поет и очень талантлив. Но, черт, чувак, он превратился в маньяка! Я тоже, конечно, по-своему маньяк, но не настолько. У меня была паранойя на почве проблем бизнеса, и я все время боялся: «Где все наши деньги?» А для Акселя деньги не имели такого значения. Но у него был пунктик насчет власти, ему нужен был тотальный контроль. Можно, конечно, сказать, что всё идет из дерьмового детства, когда отец с ним плохо обращался и он ничего не мог контролировать, так что теперь он возвращает себе власть. Но все равно это какой-то закидон, так? Не нужно заставлять всех подряд подписывать идиотские контракты».

Что бы там ни было на самом деле, следующая часть турне должна была начаться менее чем через месяц, и времени рассуждать о потере Иззи и ее последствиях не было. «Даже когда Иззи ушел, концерты-то все равно были назначены, так что я подумал, что надо ехать дальше, — признался Слэш. — Но, когда гастроли наконец закончились и пора было возвращаться к работе, это стало просто невозможно, потому что Иззи нет, Стивена нет. И меня вдруг осенило, что в действительности мы с Акселем так отдалились друг от друга, что связь между нами полностью утеряна. Мы оказались настолько далеки, что снова найти контакт уже не могли».

Ребята сняли клип на песню «Don’t Cry» без Иззи, затем взяли короткую передышку, во время которой в основном занимались поисками нового гитариста и репетициями, как раз перед началом следующей части турне. Вначале Аксель решил попробовать нанять Дэйва Наварро, чье мощное психоделическое звучание поставило группу Jane’s Addiction во главе альт-рока, лежавшего где-то посередине между музыкой Guns N’ Roses и гранжем — быстро развивающимся новым направлением, возникшим в Сиэттле, родном городе Даффа. Они встретились в Лос-Анджелесе, чтобы обсудить эту мысль, и после долгого разговора Аксель решил, что нашел нужного человека. Слэш не был так уверен. Он был поклонником музыки Наварро, но Дэйв был скорее соло-гитаристом, как он сам, а не ритм-гитаристом, как Иззи, а Guns N’ Roses в тот момент нужен был именно ритм-гитарист. Но Аксель настаивал, так что Слэш и остальные собрались репетировать в «Mates» в Северном Голливуде и пригласили Дэйва. Но он не пришел — причем три раза подряд.