После продолжительной паузы вновь заигралавеселая музыка. Я схватила Сергея за руку и потащила в центр зала. Мы танцевалилатиноамериканские танцы, по-настоящему веселились и забыли обо всем на свете.Я старалась не смотреть на Костыля, который слишком много пил, старалась необращать внимания на его друзей, которые с насмешкой поглядывали в мою сторону.Звучит румба. Я закрываю глаза. Сергей берет меня за талию, и у нас у обоихочень даже неплохо получается. Я понимаю, что все в моей жизни пошлонаперекосяк. Вспоминаю сестру, мужа… Теперь все это в прошлом. Господи, как жехорошо, что все это в прошлом. Я не хочу знать, где сейчас мой муж, мне нет доэтого никакого дела. Я танцую, смотрю Сергею в глаза и понимаю, что мы с нимпросто созданы для счастья, мы это счастье выстрадали. Сергей зовет меня к себесвоим танцем, и я смело иду к нему. Это жажда любви. Настоящая жажда любви…

Я стараюсь не замечать беспощадный взглядКостыля, потому что не знаю, как мне вылезти из этой паутины и как мне житьдальше.

Я проснулась раньше Сергея и молча наблюдалаза тем, как он спал. Чем дольше я на него смотрела, тем больнее ощущала, чтомедленно угасает моя душа. Я больше собственной жизни любила этого человека исовершенно не знала, что же мне делать дальше. У меня больше не было прошлого.У меня больше не было будущего. Единственное, что у меня было, это моенастоящее, и я не знала, как мне его удержать… Я знала, что мы с Сережей –звенья одной цепи, но я не знала, как же сделать так, чтобы никто и никогда несмог разъединить эти звенья.

Мне хочется сделать любимому приятное, и явстаю, чтобы приготовить что-нибудь вкусненькое. Сергей тут же просыпается,ищет меня рукой, и, обнаружив пустую подушку, громко кричит:

– Нин, ты где?

– Я не хотела тебя будить. Я хотелаприготовить что-нибудь вкусненькое. Скажи, что ты хочешь? – заглядываю я вспальню.

– Хочешь приготовить что-то сама?

– Ну да.

– Я уже весь в предвкушении!

– Только скажи что?

– А что ты умеешь?

– Что скажешь, то и приготовлю.

– Приготовь курицу.

– Курицу? – сморщилась я, потому чтокурица напомнила мне о Костыле.

– Ну да. Запеки в духовке. В сыре,майонезе и с луком. Так моя мама делала. Только сыру побольше. У менявоспоминания с детства остались. Когда праздник, в доме всегда пахнетзапеченной курицей. Я проснусь, поведу носом, а из кухни такие запахи! Моя мамавообще рукодельница была отменная. И еще. Положи туда немножко картошки. Запекивсе это хорошенько. Сделай так, как готовила моя мама.

– Хорошо. – Я накидываю рубашку наголое тело, подхожу к Сергею совсем близко, сажусь на корточки и его целую.

– Хорошо, я сделаю все, как делала твоямама. Курица с картошкой так курица с картошкой. Будет сделано в лучшем виде.

– А пока ты будешь делать, можно янемного посплю?

– Конечно.

– Только когда будет готово, сразу меняразбуди. – Сергей наклоняется ко мне совсем близко и страстно целует меняв губы.

– Как скажешь, Сереженька, как скажешь…

Я закрыла дверь в спальню, достала курицу,сыр, майонез, лук и принялась за приготовление любимого блюда моего любимогомужчины. Признаться, я никогда в жизни не готовила так, как готовила сейчас. Япросто летала по кухне, напевая незатейливую песенку. Когда из духовки ужепошел аппетитный запах, неожиданно в дверь постучали. Я заметно напряглась.

– Кто там? – спросила янерешительно.

– Евгений Александрович.

– Что вы хотите?

– Может, для начала мне откроют дверь, ауже потом я скажу, чего хочу?

Мысленно перекрестившись, я открыла дверь итут вспомнила, что на мне только рубашка, надетая прямо на голе тело.

– Доброе утро, – сказал Костыль ипосмотрел куда-то за меня.

– Утро доброе, – ответила я иперегородила вход, уперев руки в дверные косяки.

– А Сережа где?

– Сережа спит. А что вы хотели?

– Да мне с ним переговорить надо бы.

– По какому поводу? – В моих глазахпоявился испуг.

– По работе.

– А, ну если только по работе…

– А ты что подумала? – Костыльприщурился и хитро улыбнулся.

– Ничего, я просто спросила.

– А мне показалось, ты испугалась, что ярасскажу, как мы с тобой почти сутки из постели не вылезали.

– Ну, не сутки… – Я моментальнозалилась алой краской, но все же решительно сказала: – И я считаю, что даже нестоит об этом вспоминать. Мы с вами обо всем договорились. Вы дали мне слово, ия надеюсь, что вы его сдержите. Сережа спит. Когда он проснется, я обязательноскажу, что вы заходили. Всего доброго.

Я хотела было закрыть дверь, но Костыльподставил ногу.

– Евгений Александрович, в чемдело? – В моем голосе послышались истеричные нотки.

– Это я у тебя должен спросить, в чемдело! – не на шутку разозлился Костыль. – В моем собственном домепрямо у меня под носом дверь закрываешь!

– Просто я подумала…

– Что ты подумала?

– Я подумала, что мы с вами уже поговорили.Что вы еще хотите?

– Когда твой хрен сваливает?

– Сережа?

– Ну да. Он что, на работу забил?

– Сегодня ему можно приехать после обеда.

– Хорошо же он у тебя работает, ничего нескажешь!

– Евгений Александрович, сейчас вы неправы. Вы же прекрасно знаете, что Сергей много работает, что он трудоголик.Сегодня в первый раз за долгое время у него появилась возможность поспатьнемного дольше обычного, почему бы этим ни воспользоваться?

– Ох ты! Как ты за него заступаешься!Любишь, наверно? – Костыль посмотрел на меня взглядом, полным презрения, ав голосе звучала ярость.

– Люблю, – ни минуты не раздумывая,ответила я и посмотрела ему прямо в глаза.

– Ну люби, кто тебе не дает. Тольконадолго ли?

– На всю жизнь.