ладонь, направляясь к двери.

– Прости за беспорядок. И за… остальное. Я попрошу прибрать у тебя.

– Давай я закончу с повязкой. – Мико шагнула к нему, но Юри встала перед ней, раскинув руки и тесня назад. – Что… Юри!

– Она не подпустит меня к тебе, – улыбнулся Райдэн.

– Почему? – Мико попыталась отодвинуть Юри, но та обняла её за ноги, не давая и шагу ступить.

– Потому что считает, что я опасен. – Райдэн затянул зубами узел повязки и открыл дверь. Юри, зажмурившись, ещё сильнее обхватила ноги своей госпожи. – Отложим все разговоры на потом. Мы все устали.

Мико не хотела, чтобы Райдэн уходил, но видела, что этого хотел он. Райдэну было невыносимо оставаться рядом с ней сейчас, ему нужно было спрятаться, как прячутся звери, когда им причиняют боль, – она это отчётливо понимала, пусть и не знала наверняка, в чём причина.

– Райдэн! – позвала Мико, когда он почти закрыл за собой сёдзи.

Он выжидающе замер.

– Я не считаю, что ты опасен, – сказала Мико.

Райдэн печально улыбнулся:

– Спасибо, Мико, я очень это ценю. Отдыхай.

Дверь бесшумно закрылась. Юри наконец разжала объятия и, встрепенувшись, как ни в чём не бывало побежала собирать осколки.

– Я думала, тебе нравится Райдэн, – сказала Мико, присаживаясь на корточки, чтобы ей помочь.

– Нравится, – кивнула Юри.

– Но ты считаешь его опасным. – Мико попыталась оттереть с татами кровь, но та уже впиталась. – И хотела его прогнать.

– Угу.

Мико озадаченно покачала головой.

– Не понимаю я ёкаев, – выдохнула она. – Совсем не понимаю.

Юри пожала плечами:

– Юри всегда будет защищать госпожу. Даже от господина Райдэна.

– Райдэн бы не навредил мне, – с раздражением сказала Мико. – Не нужно меня от него защищать.

– Мм, угу, – отозвалась акасягума, полностью захваченная сбором осколков. – Юри всё приберёт.

– Юри, ты слышишь меня? Не надо…

– Юри всё приберёт, – повторила она, не глядя на госпожу, свалила всё собранное в ведро с водой и с громким «пуф» исчезла.

Мико тяжело вздохнула и легла на футон. Ей вдруг тоже очень захотелось спрятаться, поэтому она забралась в кровать и вскоре заснула.

25

Ёкаи, люди и демон

Мико била молотом по наковальне. Она ковала кости и металл, сплавляя их воедино. Жар пламени мешал дышать, горячие капли пота срывались со лба, бежали по шее и скатывались за шиворот. Волосы налипли на лицо, но Мико не отвлекалась, продолжая работу. Каждый удар отдавался в теле тяжёлым эхом, кости звенели, захваченные древней песней молота. И не существовало ничего на свете, кроме этой песни, и не было ничего важнее.

Молот поднялся. Вспорхнула птица, Мико вскинула взгляд. Мёртвый ворон висел на ветви белого сухого дерева, наколотый на неё, будто жук на иглу.

Молот опустился. И длинный гвоздь вошёл в грудь распростёртому на наковальне Райдэну. Пламенно-чёрные глаза смотрели на неё нежно, из уголка приоткрытых губ тянулась кровавая нить. Мико оторопела в испуге, хотела бросить молот, но Райдэн накрыл ладонью руку, которой она придерживала гвоздь в его груди.

– Всё хорошо, – прошептал он, ласково гладя её пальцы. – Бей.

Мико занесла молот.

Райдэн сжал её руку.

Мощный удар в спину швырнул её вперёд, выбивая из собственного тела. Это копьё раздробило ей рёбра и метко пробило сердце. Она захлебнулась криком, но боль тут же исчезла. Теперь это была не Мико. Она стояла в ночном саду и смотрела на пронзённую копьём Хотару. Перед ней стоял Акира, а под ногами его цвела космея.

Хотару запрокинула голову и медленно повернулась к оцепеневшей Мико. И вдруг – рассыпалась тысячей мерцающих светлячков. Они закружились, оглушительно шелестя крыльями, и ринулись к Мико.

Она закричала, когда они облепили её, норовя набиться в глаза, уши, рот. Затрясла головой, замахала руками, пытаясь отбиться, но руки увязали в телах насекомых будто в трясине.

– Я просила не искать меня! – Дребезжащий голос Хотару складывался из воя тысячи крыльев.

Мико попятилась, но тут же упала на спину, погребённая жуками.

– Из-за тебя я умерла!

Мико пыталась вдохнуть, но светлячки душили её, заползая в нос и горло.

– Ты отняла у меня мою судьбу! Мою жизнь! Райдэна! Это ты! Ты должна была умереть!

Ногти царапали горло, проникая глубже и глубже, чтобы получить возможность вдохнуть. Мико выгнулась, забившись в судорогах. Свет угасал, а крик Хотару становился всё громче, пока не заполнил собой всё.

Мико открыла глаза. И тут же закрыла снова. Всё закончилось.

Юката и постель были влажными от пота, и несмотря на летнюю жару, Мико била дрожь. Но её это почти не беспокоило. Главное, что всё закончилось.

Кошмары снились ей почти каждую ночь. И обычно в них была Хотару. Сначала Мико думала, что она, как и Сэнго, вернулась, чтобы отомстить за свою смерть, но ощущения были другими: отстранёнными, путаными, тягучими, Мико не контролировала своё тело и свои слова – всё это подсказывало, что Хотару не более чем кошмар. Впрочем, менее страшным он от этого не становился.

– Если всё это просто сны, значит ли, что ты упокоилась с миром? – спросила Мико тишину в комнате.

Дождь так и не закончился. Шелестел тысячами крыльев светлячков из сна. Нёс запахи прелой листвы и душную, непроглядную серость, из-за которой казалось, что время застыло где-то между рассветом и закатом.

Мико лежала, глядя в окно и пытаясь разгадать свой сон. Ей казалось, что она снова побывала в чреве пустыни. И то ли чрево не хотело её отпускать, то ли она не могла отыскать дорогу на волю. Каждый раз, когда она смотрела назад, – видела Хотару. А в её тени – Мико знала – скрывались и другие мертвецы.

Она поёжилась, стряхивая мурашки.

– Если хочешь о ком-то беспокоиться, беспокойся о живых. – В дверях стояла Кёко, скрестив руки. – Я только что от Макото, он уже успел поцапаться с Райдэном, так что идёт на поправку. Я собираюсь потренироваться, хочешь со мной?

Пока они вдвоём шли по коридорам, Мико украдкой разглядывала Кёко.

Синее кимоно было спущено с левого плеча на мужской манер и свободно лежало на бедре, правый рукав подвязан лентой, чтобы не сковывать движения, а грудь туго перетянута чёрной тканью. Плотные хакама делали Кёко выше и стройнее, и Мико невольно залюбовалась этим смелым образом – он казался гораздо более естественным и подходящим волчице, чем традиционное женское кимоно, которое носила Кёко в их предыдущие встречи.

Она открыла перед Мико сёдзи, пропуская в просторную комнату с татами. На стенах было развешано оружие – от тренировочных боккенов и дзё [17] до синкенов [18],