— Галь, я, наверно, с ними поеду. Там отец Лев. А машину у тебя брошу. Возьмёте меня?

— Да возьмём, конечно. Только вы в чувство придите… Так, а Игорь где? — спросил Бузмаков.

Галя сделала моментальное зверское лицо, и он понимающе поджал рот.

— Давайте чаю.

Сели за стол. Лена несколько раз пересказала своё приключение. Больше всех взбудоражился и восхитился человек с гнутой поясницей, оказавшийся московским писателем. Звали его Леонид. У него было большое, немного баклажанистое лицо. Тёмная кожа вокруг глаз с мелким напылением прыщиков — будто пшёночкой посыпанное. Увесистый подбородок. Когда он говорил — большой рот смещался-выдвигался ковшом. Леонид всем восторгался. Говорил громко и быстро, частил немного: «Да шикарно! Спасибо, Галечка! Это что? Папоротник? М-м-м-м… Шикардос, шикардос…» Смесь мёда с кедровыми ядрышками его вовсе обезоружила. Он ломанулся к вешалке и притащил плоскую бутылочку и плоский пакетик…

— Ой, извините! — вскрикнула Галя. — Я не сообразила. — И пошла к буфету.

— Галя, никаких водок ему! Мы в монастырь едем, — крикнул Бузмаков.

— Лена, будете? Бог простит, — отхлебнул Леонид коньячку. — Вот ещё хамон — берите… Ну ладно, ладно… Ну всё же уладилось…

— Лен, может, вина? — спросила Подчасова.

— Да завтра Праздник… И главное, я ещё подумала, надо было быстро в сторону отъехать куда-нибудь. Гаишники эти. Я только дух перевести собралась… Трясусь ещё вся.

— Да это сообщил, сообщил кто-то! — громогласно частил Леонид.

— Тот с «камаза» и позвонил! — сказал кто-то.

— Да ну, какой ему смысл — он же сам и растаскивал? Не. Это кто-то, кто ехал. Или из кафешки.

— Из кафешки! Мужик, который подбегал.

— А главное, я так и не поняла, что это за история с остановкой, то ли они захотели за мой счёт её отремонтировать? То ли что?.. Как-то непонятно. Если бы они поделили деньги — гаишники и дорожники? Нет. Ваня этот… Как он рукой махнул: «Езжай с Богом!» — Лена поджала губку и отвернулась.

— Шикардос-шикардос! — закричал Леонид. — Давайте за вас, Лена, за остановку! Ну как же хорошо! Леночка, у меня ещё кальвадос есть! Шикарный кальвадос! Шикардос-шикардос!

Быстрое это «шикардос-шикардос» звучало как присказка, как отдельное что-то и производственное, вроде «как понял — приём». Если он произносил отдельно «шикардос», то мог автоматически добавить двойной шикардос.

— Дак а знака там не было?

— Да не помню! В том-то дело. Могла прозевать спокойно. Я знак прозевала. Эта «камрятина» ещё, я прямо представила такого… Баскакова… в ней. «Бэ-бэ-бэ» такого… «Я скэзэ-эл… Никаких хлебопечек! В духовке стряпать будешь!» — басом изобразила Лена, и все засмеялись. — Бр-р-р, терпеть не могу… И в общем, я вижу этот поворот, уже вхожу… И понимаю, что капец… Ну и ка-ак меня ки-инет на встречку.

— Лена. Ты в рубашке родилась!

— Шикардос-шикардос!

— А меня опять потом ка-ак поведёт, и, главное, я ничего сделать не могу. Вот тебе и полный привод!

— Леночка, полный привод выручает, пока не сорвёшься… Как у сильных людей… Тянет до конца, а как сорвался — не поймать. Отдельный навык нужен. Газ нельзя бросать.

— Да я почти поймала. В том-то и дело! А потом снова… и эта остановка! И куча эта. Прямо как ладонь… кто-то подставил!

— Остановка! Лена, вы прелесть! Ха-ха-ха! Вот это сюжет! Менты с дорожниками бабки загребают на остановке! Даже нет! Таскают! — Он зашёлся от хохота. — Слышь! Они её таскают туда-сюда! На повороты ставят! Кормилицу. Ха-ха! Кино можно снять: «Кормилица»! Я Шнапсу в газету напишу! — крикнул Леонид, одновременно шарясь в широченном, похожем на изразец телефоне: — О! Чернявского убрали. То есть они, смотри, — говорил он уже целенаправленно Лене, — они ищут поворот, привозят остановку… Ха-ха! Вызывают, погоди, Валер, подгоняют поливалку! Поливалку! Представь! Заливают дорогу, а потом ставят остановку! Четыре тысячи с одной машины, это сколько долларов? Так, какой курс сейчас? — Он слазил в изразец: — Ага… Тридцать девять. Четыреста баксов… С десяти тачек тысяча шестьсот!

— Да, Ленк… — свозь гвалт глядя на Лену, задумчиво сказала Подчасова, — конечно, дала ты… А если б на встречке?.. Подумать страшно.

— Да ладно тебе, Галк! — вдруг улыбнулась Лена. — У тебя вообще машина сама поехала ночью.

— Как сама поехала? Шикардос-шикардос! — восхищённо округлил глаза Леонид.

— Взяла и поехала. У нас в Сибири автоматика. Галь, я расскажу? У неё механка. На скорости оставила. А машина на автозапуске. Ну и поехала.

— Как на запуске? А-а-а, — догадался Леонид, — мороз же! Ну да. Вот это да! Шикардос! Ну вы даёте! А мы не ставим на запуск.

— Дак у вас тепло.

Леонид хлопнул кистями ковш в ковш:

— И представь, представь, Ген! Менты остановку притащили, асфальт залили, сидят в «уазике» караулят. Тут такая тачка врезается. Они туда: «Документы! Порча имущества!» А там нет никого! Шикардос! Скрытие с места дэтэпэ! Вот чижики! Лена, так они прямо сразу вам стали предъявлять? Про дэтэпэ?

— Ну да.

— Не спросили, как самочувствие, может, помощь нужна? Не, ну какие суки!

— Нет, ну они видят. Я же сижу, нормально. — Лена тоже думала о холодке того разговора, но сейчас почему-то стала защищать ребят.

— Да в Америке вас бы успокоили сначала и в чувство привели…

— Да ладно тебе, Лень, — резанул Бузмаков, — успокоили, а потом такого штрафака бы впаяли, что… — махнул рукой.

— Бузя, не бузи! Ты гонишь!

— Ленк, пойдём тебе кофту покажу… — сказала Галя.

— Пошли, — быстро встала Лена.

Галя повела к себе в комнату:

— Ну что у тебя? — Сели.

— Да не могу! — снова затряслась Леночка. — Рассобачились с Игорем вдрызг. Просто вдрызг.

Бросилась к Гальке. Та обняла:

— Ну всё, всё. Мужики есть мужики. Щас-то где он?

— Да пьёт с казаками этими. Телефон выключил. Главное, я его таким не видела никогда… Бывает, конечно, выпьет. А тут как животное… Ещё прёт на меня: «Ты чо, дура? Ты чо, дура?» Я понимаю, конечно, что он с машиной с этой, ну… с документами перенапрягся… Ну до этого всего… ты знаешь… Меня ещё взбесило, что он предсказал всё, и я как дура действительно!

— Да что предсказал?

— Ну, там началось, что нас с премией прокатили, ну и… ой, Господи, ладно…

— Ну что ладно? Рассказывай уж. Смотри, какие духи Валя подарил.

— Шикардос… — Лена кивнула. — Короче, разговор про литературу, ну, про сор из избы… И он прямо рассказывает вот эту всю историю… До этого! Как они пьяные пришли, а я, а я… гостеприимства не проявила! Сволочь такая…