раз в неделю. По пятницам в пять часов вечера Общественный Центр проводил бинго. В этот вечер миссис Болтон с удовольствием одновременно и играла, и насыщалась самой разнообразной информацией. По пятницам она дома не ужинала. После бинго она вместе со своими партнершами по игре шла в кафе на углу, так что сбор сведений продолжался и за ужином.

Очень важно было то, что быт миссис Болтон был идеально налажен, и ей не приходилось отвлекаться от своего хобби и тратить время попусту. Уже двадцать лет она снимала эту квартиру на втором этаже двухэтажного здания. И само здание, и магазин хозяйственных товаров на первом этаже принадлежали некоему мистеру Джеймсу Гаррисону, которого все запросто называли Стариной Гаррисоном. Сам Старина Гаррисон жил в другой квартире на втором этаже, так что он был и квартирохозяином, и единственным соседом миссис Болтон, и устраивал ее и в одном, и в другом отношении.

Квартплата была очень умеренной. Счетчики электрический, газовый и водяной были для каждой квартиры индивидуальными. Интернет миссис Болтон был не нужен (а если надо, она всегда могла воспользоваться компьютером и интернетом в Общественном Центре). Счета за газ, электричество, воду и мобильный телефон автоматически списывались с банковского счета миссис Болтон. А первого числа каждого месяца она спускалась на первый этаж и в магазине отдавала Старине Гаррисону чек — квартплату за месяц. Если ей нужен был какой-то ремонт, то она говорила Дороти, и та присылала своего мужа-хэндимэна. У мужика были золотые руки, а с миссис Болтон он за любую работу брал по минимуму, потому что Дороти очень высоко ценила миссис Болтон и как свою работодательницу, и как свою сестру по духу. Миссис Болтон никогда не требовала от Старины Гаррисона оплатить ремонт, так как понимала, что лучше низкая квартплата и ремонт крана или раковины раз в год за свой счет, чем высокая квартплата и ремонт за счет хозяина.

Как сосед, Старина Гаррисон тоже ее устраивал. Человек тихий, спокойный, да еще и часов десять в день он проводил в своем магазине, так что его не было ни видно, ни слышно. Единственным гостем Старины Гаррисона был Макс, хозяин аптеки на углу в конце улицы, человек солидный и немолодой, который время от времени навещал своего друга. Раз в две недели к старику приходила племянница и убирала его квартиру. Миссис Болтон знала, в какие дни и в какое время приходит племянница, и всегда приглашала ее после уборки у старика зайти к ней, выпить кофе со свежей выпечкой. Так что миссис Болтон от аптекаря Макса и от племянницы старика знала о замкнутом и молчаливом Старине Гаррисоне почти все. Но вот два года назад, когда из магазина старика уволилась продавщица, миссис Болтон подсуетилась, и новой продавщицей в магазине хозтоваров стала Лили, дочка Дороти. Вот теперь, благодаря Лили, миссис Болтон знала о Старине Гаррисоне абсолютно все!

Правда, «сотрудничество» миссис Болтон с Лили, к сожалению, подходило к концу. Магазин хозяйственных товаров — такое место, которое посещает множество хорошо зарабатывающих сантехников, электриков и других специалистов. Часть из них — молодые и неженатые. Предшественница Лили вышла замуж через два с половиной года и тут же уволилась. Муж настоял. Лили была помолвлена, свадьба была назначена на конец ноября, а ее жених, преуспевающий электрик, и слышать не хотел, чтобы Лили после свадьбы продолжала работать в магазине Старины Гаррисона. Пусть лучше сидит дома и принимает по телефону заказы от мужниных клиентов! Но миссис Болтон не унывала и надеялась, что после того, как Лили уволится, ей удастся подсунуть Старине Гаррисону дочку какой-нибудь другой своей хорошей знакомой. Однако жизнь внесла в ее планы свои коррективы…

Вот такие дела, друзья мои. Мораль сей басни такова: Так выпьемте же за тех замечательны х женщин, которые всегда все обо всех знают!

Глава XXXII

Страдания Старины Гаррисона

Как я уже говорил, Старина Гаррисон, сосед и квартирохозяин миссис Болтон, жил на улице Нортфилд. Эта улица отделяет самый богатый и престижный район нашего города, Южный Гринфилд, в котором жили Сваакеры и Алекс с Нэнси, от района, хотя и менее богатого и престижного, но, тем не менее, тоже очень благополучного.

При звонке на номер 911 полиция обычно приезжает раньше, чем парамедики. Но в это утро, когда миссис Болтон позвонила 911 и сказала, что ее сосед, мистер Гаррисон, ведет себя неадекватно, парамедики были буквально в двух шагах от улицы Нортфилд и опередили полицейских минуты на три. Дело в том, что парамедики, два румынских иммигранта, были мужиками себе на уме и время от времени тайком от своего начальства (диспетчеры, естественно, были в курсе и получали свою долю) подряжались на перевозку в казенной машине старикашек и старушенций, которые сами уже ходить не могут. И сейчас они как раз ехали за одним таким старикашкой на другой конец города, когда звонок диспетчера застал их буквально в сотне шагов от адреса, по которому пришел вызов.

Хорошие знакомые Сваакера, сержант Сэм и офицер Билли, получив вызов, через несколько минут выехали на улицу Нортфилд и увидели там «скорую помощь», а около нее пациента и двух парамедиков самого подозрительного вида. Сэм и Билли знали хотя бы в лицо почти всех парамедиков частных госпиталей города, а эти двое явились непонятно откуда. Поэтому сержант Сэм сразу же сказал: «Здорово, парни! Вас как зовут? Из какого госпиталя?». Один из иммигрантов на ломаном английском ответил, что его зовут Джек, а его напарника — Бен, и что они из Северного окружного госпиталя. Северный окружной госпиталь принадлежал не городу, а округу. В него обычно попадали бедолаги, у которых не было ни медицинской страховки, ни денег, ни родственников, готовых помочь. Соответственно, и персонал в нем был подобран из наименее квалифицированных. А санитары и парамедики в Северном окружном госпитале вообще были почти сплошь иммигрантами.

Сэм и Билли прекрасно все это знали. А уж идти на поводу у этих двух чмошников и всерьез называть их американскими именами было просто смешно. Сержант Сэм сходу окрестил их «Первым» и «Вторым», о чем тут же громко объявил офицеру Билли. Билли высказал по этому поводу полное одобрение. Сэм и Билли имели четкое представление об иммигрантской публике из Юго-Восточной Европы, так что и дальше действовали соответственно.

Для начала сержант Сэм похлопал старика-пациента по карманам, нашел только связку ключей, сделал удивленное лицо и сказал: «Странно. Ни бумажника, ни телефона нет.