— Ты, Маша, как мне показалось, что-то хотела сказать мне. Не так ли? — непринужденно спросил он.

Мария озабоченно кивнула головой, ничуть не удивившись его прозорливости.

— Сегодня утром я узнала, что командованием принято решение об отправке всего медицинского персонала бывшего лазарета во главе с Геннадием Николаевичем в Петербург. Ведь мы не можем работать в морском госпитале Владивостока из-за наших подписок, данных японцам. Теперь ты понимаешь, почему я испугалась, что надо ждать не менее месяца для того, чтобы нам с тобой обвенчаться? — с тревогой глядя на Андрея Петровича, сказала она.

— Мне бы твои заботы, Маша! — Тревога на ее лице сменилось надеждой. — Тебя я, разумеется, никуда не отпущу. Это не подлежит сомнению. — Лицо Марии осветилось радостью.

Мария благодарно чмокнула его в щеку.

* * *

— Пламенный привет хозяевам квартиры от квартирантов! — игривым тоном произнес улыбающийся Степан, входя в прихожую вместе с Ольгой.

— Проходите, проходите, дорогие гости! — радушно сказала Мария, успев многозначительно переглянуться с Ольгой.

Они вошли в гостиную, и Степан несколько смешался при виде накрытого стола и недопитой бутылки шампанского.

— Кажется, мы поторопились с тобой, Оля. — Она смущенно улыбнулась, преданно глянув на своего спутника. — Хотя, поразмыслив, я понимаю, что мы успели с тобой в самый раз — наши квартирные хозяева отмечают важное событие в их жизни! Поздравляю вас, дорогие мои, с преодолением очередного барьера к вашей совместной жизни!

— Ты откуда знаешь об этом, Степа? — удивленно спросила Мария.

— Ты, Маша, ослепленная любовью, совсем упустила из виду, что твой возлюбленный приходится мне родным братом. А письмо-то от наших родителей с благословлением на ваш брак пришло на наш крейсер, куда приходит вся корреспонденция для господ офицеров и нижних чинов.

Ольга с завистью взглянула на подругу.

— А посему, — продолжил Степан, — вношу и свою лепту в наше общее торжество, — и поставил на стол еще одну бутылку шампанского с двумя плитками шоколада. — К сожалению, не могу пополнить прекрасный набор фруктов, которые где-то смог приобрести Андрюша, — сокрушенно вздохнул он.

— А ты посмотри в окно наискосок, — усмехнувшись, посоветовал тот.

Степан послушно подошел к окну.

— Правильно говорят: — век живи — век учись! — раздосадованно воскликнул он. — Может быть, и мне последовать твоему примеру, Андрюша? — предложил он.

— Это ни к чему, Степа. Мне кажется, Маша, у нас есть некоторый запас фруктов?

— Ты, как всегда, прав, Андрюша. Ведь ты всегда все покупаешь с немалым запасом, — с нескрываемой гордостью в голосе заметила она, улыбнувшись и быстро взглянув на несколько притихших Степана и Ольгу.

— Тогда прошу всех к столу, дамы и господа! — объявил Андрей Петрович, когда Маша наполнила вазу фруктами. — С вашего разрешения, дамы, наполняю наши бокалы с таким расчетом, чтобы все смогли их осушить до дна. Уж слишком это для нас с Машей важное событие, чтобы оставлять в них, как принято говорить, зло.

* * *

— У нас с Олей возникла проблема, Андрюша, — со скрытой тревогой в голосе обратился Степан к брату, когда выпили и закусили.

— Это не проблема, Степа! — заверил его Андрей Петрович.

— Откуда ты знаешь, какая это проблема?! — озадаченно спросил тот, вопросительно глянув на брата.

— Тут все предельно просто, Степа. Если одна из подруг, разумеется, по секрету сообщила о чем-то другой, то это то же самое, как если бы она об этом громко сказала на площади, полной народу, — наставительно изрек Андрей Петрович.

Ольга укоризненно было посмотрела на Марию, а затем рассмеялась вместе со всеми.

— Я потрясен, Андрюша, твоими познаниями в области женской психологии. Во всяком случае, я непременно запомню эти твои столь глубокие наставления.

— Ты, Степа, — продолжил тот, оставив без внимания признания брата, — совершенно правильно упомянул только о своей проблеме, будучи твердо уверенным в том, что я ни при каких обстоятельствах не отпущу Машу от себя. — Та счастливо посмотрела на своего возлюбленного. — А посему смею предполагать, что и вы с Ольгой придерживаетесь тех же жизненных позиций. Не так ли?

— Ты совершенно прав, Андрюша! — напряженно ответил тот, а Ольга сидела ни жива ни мертва.

— В этом случае я переговорю по этому вопросу с контр-адмиралом Иессеном, который сейчас является главным морским начальником во Владивостоке, и, уверен, что ваша проблема будет снята.

— Ура! — воскликнул Степан и горячо обнял Ольгу, у которой от счастья выступили на глазах слезы.

— Все-таки здорово, — продолжил он, осушив очередной бокал, — когда у тебя есть старший брат, который не только командир крейсера и, соответственно, капитан 1-го ранга, но и почти что на «ты» с самим адмиралом, старшим морским начальником здесь, за тысячи и тысячи верст от нашей малой родины!

— Не зарывайся, Степа! — осадил его Андрей Петрович.

Тот непонимающе посмотрел на брата:

— Ты это о чем, Андрюша?

— О твоих откровениях насчет моего якобы общения на «ты» с адмиралом.

— А разве это не так? — несколько смутился Степан.

— Далеко не так. Контр-адмирал Иессен — мой непосредственный начальник, которого я уважаю, а тот, в свою очередь, как мне кажется, уважает и меня. И не более того, — наставительным тоном сказал Андрей Петрович. — А об обращении между нами на «ты» вообще не может быть и речи.

Степан обиженно посмотрел на него:

— Я же, Андрюша, сказал «почти». Разве ты не чувствуешь разницы?

— Не подхалимствуй, Степа! Просто мне показалось, что ты явно с пренебрежением относишься к заслуженному человеку.

Тот облегченно откинулся на спинку стула.

— Ни в коем случае, Андрюша. Когда Иессен возглавлял рейды Владивостокского отряда крейсеров по японским коммуникациям в Японском море, то все мы, офицеры, независимо от чинов, видели в нем решительного и в то же время осторожного флотоводца. А ведь наш отряд в то время состоял из трех броненосных и одного бронепалубного крейсеров. Грозная сила! А чего только стоил наш прорыв в Тихий океан через Сангарский пролив?! Ох, и попортили же мы кровушки английским «купцам», безнаказанно доставлявшим стратегические военные материалы в Японию! И сколько мы отправили их транспортов с призовыми командами во Владивосток уже через пролив Лаперуза? — И, увидев непонимание в глазах девушек, зачарованно слушавших его, пояснил: — Пролив между русским островом Сахалин и японским островом Хоккайдо, самым северным из Японских островов.

Степан встал и заходил по гостиной, стараясь хоть несколько успокоиться от нахлынувших на него воспоминаний о былых лихих рейдах русских крейсеров.