— Вполне, — Арнел небрежно смахнул с себя осколки. — Но, должен признать, ваша ночная сорочка мне понравилась больше.

О, как же сильно мне хотелось высказать в данный момент хоть что-то, из словарного запаса портовых грузчиков. Но увы, воспитание подвело и меня.

— Катитесь к дьяволу! — от всей души пожелала я градоправителю.

И развернувшись, направилась к двери, с твердым намерением переехать на несколько дней в гостиницу, тот же отель «Полет дракона», между прочим, был весьма неплох.

Но едва протянула ладонь к ручке двери, услышала тихое:

— Arce.

И замок защелкнулся, запирая меня вместе с тем, кто… явно недооценил водные процедуры.

— Aperta! — произнесла я заклинание открытия.

— Murum.

Очень подлый удар нанес Арнел и я чуть не взвыла.

«Murum» — заклинание превращение двери в монолитную стену, оно, в принципе, достаточно простое. Но есть одна проблема — обратный процесс более чем сложен!

— Да горите же вы уже в аду! — не сдержалась я.

А после, от избытка эмоций попыталась ударить кулаком в стену. И о да, я прекрасно знала, что это не поможет, как и переизбыток эмоций в принципе. Увы, процесс размуровывания после «Murum» долгий, сложный, кропотливый, и ко всему прочему, требует сосредоточенности, коей я в компании данного дракона не обладала вовсе!

Но ударить стену не вышло, мою руку мягко перехватили, следом Арнел обхватил за талию и меня, а затем, прикоснувшись губами к моей ладони, что уже просто выходило за рамки всех границ возможного, дракон тихо прошептал:

— Не надо. Поранишься.

Я замерла, оцепенев от его близости, его прикосновений, его… аморальности же абсолютной!

— Да как вы смеете… — голос срывался.

— Молча. — Едва различимая усмешка и наглое: — Я же дракон, Анабель, я смею многое. Но…

И это «но» избавило его от заклинания, которое я собралась применить, по той единственной причине, что я сочла важным дослушать.

— Но, — теплые губы прикасаются к моему виску, дыхание шевелит волосы, — я готов остановиться… сейчас. Если вы, моя воинственно-восхитительная мисс Ваерти, снимете свое треклятое заклинание с меня.

О! Даже так!

— А не провалиться ли вам к чертям, лорд Арнел? — прошипела я, с трудом, с огромным трудом сдерживаясь.

Тихая усмешка, и касаясь губами моего уха, дракон прошептал:

— У меня сильный ментальный дар, помнишь?

— Хотелось бы забыть, еще лучше никогда не знать в принципе! — совершенно искренне воскликнула.

Но едва ли это остановило дракона.

— И, — его губы скользнули ниже, почти касаясь кожи на шее, — а впрочем, к чему тянуть.

Резкое движение, и развернув меня лицом к себе, дракон вновь властно обхватил за талию, второй рукой удержал мой подбородок, не позволяя отвернуться, а вот после этого, совершенно спокойно, глядя мне в глаза, уверенно произнес:

— Я знаю, что ты влюблена в меня.

И весь мой гнев, весь запал, вся ярость утихли в тот же момент.

Меня словно покинула жизнь и все жизненные силы, и даже в какой-то момент я испытала искреннюю благодарность за то, что этот мужчина держит меня, потому что ноги, боюсь, не удержали бы.

Несколько секунд я смотрела в темные нечеловеческие глаза дракона, ощущая, как мои собственные наполняются слезами, а после… молча отвернулась и слезы соскользнули с ресниц.

— Анабель… — голос лорда Арнела дрогнул.

Я молчала, уже не в силах сдержать слезы, и те продолжали струиться по моим щекам, заставляя ощутить себя еще более жалкой, хотя куда уж больше.

— Анабель, я… Мисс Ваерти, я не желал ранить вас, я… Дьявол, Анабель, скажите хоть что-нибудь!

Я промолчала.

— Еще одну вазу?

Не ответила ничего.

— Дьявол, Анабель!

Резкий выдох, и подхватив меня на руки, Арнел унес к дивану, бережно усадил, метнулся к столу за чашкой, а после заставил сделать несколько глотков. Я выпила, чувствуя себя безвольной куклой, из которой просто вынули душу. Арнел подал платок, я не взяла его, у меня не осталось сил даже пошевелиться, а слезы… они все так же текли, безмолвно и непрестанно…

— Боже, прости меня, — Арнел опустился на пол, стоя на одном колене передо мной и не держа мои ладони. — Анабель, прошу тебя, только не молчи.

«Только не молчи…»

Молчание убивает…

Но мне нечего было сказать, и не осталось сил что-либо говорить.

— Анабель, я знаю, что ты считаешь меня чудовищем. — Злой, резкий голос. — И я знаю тебя слишком хорошо, чтобы не понимать — ты сейчас слишком подавлена, и молчишь лишь по этой причине, а после… после ты начнешь действовать, Анабель, и едва ли спустишь мне все это… Я знаю. Я все знаю… Но видеть твои слезы невыносимо. Прекрати. Пожалуйста.

Прекратить?!

Я повернула голову, глядя на дракона, и слезы… казалось, их становится лишь больше.

— Не желаете видеть мои слезы? Дверь там. Была… — с трудом выговорила я, и на этом была вынуждена умолкнуть, потому как, казалось еще миг, и я начну рыдать в голос.

И Арнел явственно осознал это, а потому, исключительно по-драконьи, перешел к угрозам:

— Если у тебя начнется истерика, я силой усажу тебя к себе на колени, и буду целовать до тех пор, пока не успокоишься, — мягко, но непреклонно и уверено произнес он.

А я смотрела на дракона сквозь пелену и туман слез, и думала лишь о том, как он перехватил мою руку, так же мягко и столь же непреклонно, и произнес «Не надо. Поранишься».

Вот значит как.

Именно в этот момент я подумала о том, как же мне жаль кабинет… он мне нравился. И стена тоже. И окна… И даже тяжелые зеленые гардины. Совершенно определенно мне будет их не хватать.

— Воды, — прошептала я, глядя на насторожившегося дракона.

О, он действительно уже неплохо знал меня, и да — был настороже, но, его подвела самоуверенность и мысль «А что плохого может быть в стакане воды?». Ничего. Абсолютно ничего. В том-то и вся суть.

И когда Арнел, поднявшись, направился к столу, чтобы налить мне воды из графина, я потянулась, подняла с поверхности дивана маленький осколок почившей вазы, сжала его в ладони и на пол упали уже вовсе не капельки слез, эти были тяжелее, и они падали, алыми пятнами впиваясь в ковер.

— Анабель! — рык, переходящий в рев.

— Transformatio! — очень тихо произнесла я.

Дракон уже начал перекидываться, едва ощутил в воздухе запах моей крови, я лишь ускорила процесс, не позволяя ему ринуться от стола ко мне.