До Анкориджа было четыреста миль. Два часа до возвращения к цивилизации. Деви обвела взглядом кабину и спасенных женщин. Она взяла за руку мать, пальцы их переплелись. Рейчел улыбнулась. Рев моторов мощностью в сто двадцать лошадиных сил был слишком громким, чтобы можно было говорить без гарнитур.

Глядя в иллюминатор, Девлин вознесла молитву за Бака Янга. Пилот приводнился на внутреннем озере вчера утром, разыскал их, а потом полетел обратно в Фэрбенкс за помощью.

Девочка смотрела на проплывающий внизу мир и думала: «Где-то там внизу, под снегом, лежит Кейлин». Уилл до рассвета искал тела «альфовца» и бывшей агентши ФБР, но ветер занес их снегом, и им теперь предстояло лежать под ним до весны. Деви чувствовала смесь облегчения и скорби, понимая, что этот полет прочь из глухомани запомнится ей навсегда из-за этого напряжения внутри, из-за неразрешимого противоречия, с которым ей придется смириться. Сколько бы лет ей ни осталось жить, этот момент, во всей его эмоциональной сложности, будет отправной точкой, началом ее взрослой жизни.

Скоро Росомашьи холмы превратились в мелкие лесистые волны на поверхности земли. Девлин отвернулась от иллюминатора, от этих диких мест, которых наверняка больше никогда не увидит, и сглотнула, чтобы облегчить давление в ушах.

***

Залив Кука соединялся с заливом Аляска – огромный простор сверкающей темно-синей воды, распростершийся до самого горизонта. Девлин смотрела на белые следы, тянущиеся за кормой пассажирских кораблей и танкеров, которые держали путь на юг, к Тихому океану и континентальной Америке.

«Де-Хэвиленд» заложил разворот и начал снижаться. Они снова были над сушей, и, глядя в окно, Деви видела панораму Анкориджа, а за ней – сверкающие заснеженные пики Чугачских гор.

Они приводнились в гидроаэропорту Лейк-Худ почти в час пополудни, сделав до этого несколько кругов над неспокойной водой. Какая-то женщина, сидевшая на два ряда впереди Девлин, начала неудержимо рыдать – так громко, что ее слышали все, даже сквозь рев моторов.

Заплакала вторая женщина, потом третья. Все они сидели с той же стороны салона, что и Деви, и когда девочка выглянула через спинку переднего сиденья, то заметила, что все они смотрят в иллюминаторы.

Она тоже всмотрелась наружу сквозь стекло, залитое струями воды, которую поднимал поток воздуха от пропеллеров. Самолет подходил к причалам, и Девлин сразу же поняла, к какому именно он направляется. В конце пирса стояло несколько машин «Скорой помощи» с открытыми задними дверцами, и рядом с ними дежурили медики с носилками. Чуть дальше девочка заметила вереницу полицейских автомобилей с включенными мигалками – они должны будут сопровождать женщин в медицинский центр «Провиденс-Аляска». Две пожарные машины, которые будут возглавлять процессию, ждали позади полицейских автомобилей. Ближайшая парковка была забита легковушками, пикапами и тремя фургонами новостных каналов – на их крышах торчали огромные спутниковые антенны, передавая репортаж о событиях по всему миру.

У берега собралась огромная толпа. Люди фотографировали и снимали видео. Пожарные и полицейские несли охрану за ограждением из желтой пластиковой ленты.

Женщина, сидящая двумя рядами дальше, внезапно вскрикнула:

– О боже, там же Джимми! Это Джимми! Как он вырос!

Девлин заметила, что небольшую горстку людей пропустили за полицейское оцепление. Эти люди собрались у края причала – мужья, сестры, братья, дети, родители, – и Деви видела, что они стояли и плакали. Кто-то всхлипывал, закрыв лицо руками, другие, сложив ладони сердечком, сигналили в сторону самолета: «Я люблю тебя!»

Двигатель умолк.

Девлин посмотрела на мать и отца и увидела, что по их лицам тоже струятся слезы. Этих слез было не остановить – эмоции были такими сильными и острыми, что они словно вытягивали из кабины воздух, мешая дышать. Женщины, сидевшие с другой стороны салона, расстегнули ремни безопасности и перегнулись через соседний ряд, чтобы выглянуть в иллюминаторы, выходящие на причал, – они искали в толпе своих родных.

Поплавки самолета ткнулись в деревянные опоры пирса. Аэродромная команда подошла, чтобы пришвартовать самолет и закрепить пропеллеры.

Родные спасенных женщин стояли на самом краю причала, и Девлин видела, как один мужчина упал на колени и протянул руку над водой, почти касаясь пальцами иллюминатора, в котором виднелось лицо его жены.

Толстое стекло приглушало его голос, но Девлин слышала, как он твердит:

– О боже, Мелинда! О господи!

– Джеф!

Подошедший полицейский похлопал мужчину по плечу и сказал:

– Сэр, я понимаю ваше волнение, но в самолете есть женщины, которым нужна срочная медицинская помощь.

– Мелинда, я здесь! – крикнул мужчина, поднявшись. – Я здесь!

Полицейский отвел его и остальных чуть дальше от самолета. Пилот открыл дверь «Де-Хэвиленда», и в салон хлынул свет. Девлин вдохнула холодный воздух, и ей показалось, что он пахнет морем. В самолет, пригнувшись, вошел санитар – молодой человек с узкой бородкой и щегольскими бакенбардами. При взгляде на пассажирок лицо его потемнело.

Сделав глубокий вдох, он произнес:

– Снаружи вас всех ожидают машины «Скорой помощи».

Рейчел встала и сказала:

– Сначала доставьте женщину с переднего сиденья.

Санитар опустился на колени перед пассажиркой, на которую ему указали.

– Как ее зовут?

– Натали.

Молодой человек посмотрел на женщину, весившую восемьдесят фунтов, невероятно истощенную и неподвижную – она перенесла столько страданий, что ее разум не выдержал.

– Меня зовут Рик, – вымолвил он. – Ваша семья здесь, Натали. Я вынесу вас наружу, хорошо?

Он расстегнул ремень безопасности на женщине, поднял ее из кресла и осторожно развернулся в узком пространстве между дверью и кабиной. Девлин смотрела в иллюминатор, как другой санитар принял Натали из рук Рика. Он держал ее легко, точно ребенка. Глаза женщины были открыты, но словно бы ничего не видели. Кто-то завернул ее в одеяло.

От толпы отделился мужчина – он неверной походкой направился к Натали. Этот человек был бледен и явно потрясен, словно увидел призрака – или сам превратился в привидение.

Рейчел схватила Девлин и Уилла за руки.

– Видите? – прошептала она. – Видите, что вы сделали? Не только для нашей семьи.

Санитар, стоящий снаружи, спросил подошедшего к Натали человека:

– Это ваша жена, сэр?

Мужчина ничего не мог ответить, только кивнул.

– Можете пройти со мной. Мы доставим вас в «Провиденс».

Уилл покорно рассказывал и пересказывал свою историю с начала до конца так много раз, что уже мог поведать ее бездумно и ничего не чувствуя. Он рассказывал ее агентам из периферийных отделений ФБР в Финиксе и Анкоридже, агентам Следственного отдела из штаб-квартиры ФБР, офицерам Пограничной службы, следователям из Бюро алкоголя, табака, огнестрельного оружия и взрывчатых веществ и даже детективу из полицейского управления округа Пима – преемнику Терри Суайсгуда, который умер от инсульта два с половиной года назад на поле гольф-клуба в Сьерра-Виста.