свою жизнь она видела немало. Девушка не стала говорить Соратникам о нечеловеческой природе её подруги, считая, что пока та не устраивает кровавую резню — это исключительно дело самой Сераны. К тому же, она сама была оборотнем, так что, это можно было назвать проявлением классовой солидарности.

Когда к ней пришла посторонняя девушка и попросила помочь с убийством дракона — Довакин только обрадовалась. Наконец-то её помощь Скайриму признали обычные люди, но позже выяснилось, что ей просто была нужна душа дова для какого-то ритуала. Но когда нордка приперла её к стенке, то девушка рассказала ей, что таким способом хочет помочь своему любимому, и Алея успокоилась.

Это было достойным поступком, и, хоть девушка слегка завидовала тому, кто смог отхватить себе такую красавицу, она не стала давить, чтобы узнать больше. А когда Серана сильно помогла ей в бою с повелителем неба, то убийца драконов и вовсе влюбилась в неё как молодая соплюшка. Она хотела продолжить их общение и то, что их обоих ранили, оказалось весьма кстати. Дать ей немного своей крови в процессе перевязки ран, было плевым делом.

Но свою ошибку она поняла, когда в решающий момент в пещеру, где они предавались любовным утехам ворвался взбешенный бретонец. Она попыталась усмирить его криком, но тот быстро пришел в себя и активировал систему защиты. Благодаря своей звериной природе она смогла сбросить чары и прорваться сквозь заклятия чародея, но он оказался нечеловечески сильным, и лишенная оружия девушка просто не смогла ему ничего сделать.

Довакин нервно поправила висящий на шее амулет-переводчик, который она взяла с собой.

Тогда ей казалось, что он сломает ей хребет, но каким-то чудом он сдержался и просто вышвырнул их. Казалось бы — вот он, идеальный шанс заполучить вампиршу, но, когда Алея пришла в себя, она уже сбежала.

Пятилетние поиски ничего не дали, казалось, что Сераны никогда не существовало. Все усилия, все средства, что она прикладывала, не могли помочь найти её внезапную любовь. И когда убийца драконов уже хотела опустить руки, вампирша вышла из тени и спросила, есть ли у неё Древний свиток.

О, как же Алея была тогда счастлива! Но когда поподробней расспросила Серану, зачем ей эта реликвия, то сердце её пропустило удар. Она все еще пыталась помириться со своим колдуном, и когда тот сбежал из Нирна, решила последовать за ним. Тогда Довакин и поняла, что пока Грегор жив, Серана не успокоится и будет пытаться вернуться к нему.

Она не могла позволить этому случиться и сымитировав ужас перед горгульей, запрыгнула в портал следом.

В этот раз Алея была готова — подавляющие магию побрякушки и зачарованный молнией меч должны были помочь ей в борьбе за свою возлюбленную.

Когда она увидела следы его зверств, то попыталась убедить девушку, что он того не стоит, но Серана даже не стала её слушать. Она как будто не видела, что Алея к ней чувствует, упорно идя по следу бретонца.

Светловолосую девушку не смущало, то, что они могли остаться в этом мире, она готова была быть где угодно, если Серана будет рядом. Но для этого нужно было убрать основную помеху на её пути — Грегора, и тут предложение вампирши помочь ей в бою было как нельзя своевременным.

«О-о-о, я вырублю его. — подумала девушка с ухмылкой, — Навечно…»

Глава 22. Стена Ба Синг Се

***

Закатное солнце погрузило стены Ба Синг Се во тьму.

Еще один день без боя, еще одна ночь в патруле. Боец с усмешкой посмотрел на виднеющийся вдали лагерь Народа Огня. Глупые огневики, стена Ба Синг Се неприступна! Даже Дракон Запада был вынужден отступить под её несокрушимой крепостью и твердостью духа её защитников! Каждый убитый солдат Царства Земли многократными потерями возвращался их врагу, и каждый раз они бежали, потеряв почти всех людей. И так будет длиться вечно, ведь не было в их мире силы, способной разрушить эту твердыню!

За спиной бойца раздался шорох, и бдительный часовой моментально развернулся, освещая факелом источник звука. В его неровном свете боец увидел силуэт своего сослуживца, который, подволакивая ногу, медленно шел к нему.

— Парень, ты с лестницы в караулку свалился? Опять наверно вычистить забыли, — слуги уже не раз забывали это делать и каждую неделю какой-нибудь новобранец что-то себе там ломал.

«Этому похоже, еще повезло, сам ходить может. А то Горак в прошлый раз все ребра себе переломал, теперь уже месяц дома, на лечении. Хотя, может, ему то как раз и лучше, вместо караула под боком у жены…» — лениво думал солдат, глядя как к нему ковыляет раненый боец.

Но стоило тому войти в отбрасываемый факелом круг света, как у часового перехватило дыхание. Лицо молодого парня было изъедено, и в ранах копошились мелкие черные жуки, на его глазах разгрызая плоть и заливая кровью камень парапета.

— Стой! — часовой вытащил меч и направил на пожираемого заживо бойца. — Не подходи!

— По… Помо…ги…мне… — терзаемый солдат сделал шаг вперед и наткнувшись своим телом на клинок, сам нанизался на него и повалил сослуживца на землю. Тот попытался скинуть с себя тяжелое тело, но обезумевший боец давил всем своим весом.

— Слезь с меня! — солдат выхватил из-за пояса кинжал и воткнул его в голову обмякнувшему сослуживцу, но в ту же секунду почувствовал резкую боль в руке. Пока он боролся с сошедшим с ума от боли бойцом, жуки из его ран переползли на часового и теперь с аппетитом вгрызались в свежее мясо.

— А-А-А!!! — громкий крик солдата разогнал тишину, но ему никто не ответил, и вскоре он затих. В эту ночь, безымянный часовой оказался самым удачливым из всех защитников этого участка стены — его сожрали последним.

***

Прислонившийся к зубцам стены некромант с безразличием наблюдал как дергается труп, пока насекомоподобная нежить доедает остатки его внутренностей, множась в теле уже мертвого солдата.

Самомнение сыграло с его противниками злую шутку.

Надеясь на свои укрепления и помощь Аватара они потеряли бдительность, и скормить большинству солдат его маленькие конструкты не составило труда. Никто не обращал внимания на костяных птиц, которые подкидывали в пищу небольших насекомых, и к полуночи почти все обороняющие стену бойцы имели в желудке незваного гостя. Один ментальный приказ — и спящая до этого момента нежить начала прогрызать себе путь наружу, в процессе создавая таких же пожирателей из уже съеденной плоти. Всего через час почти две тысячи бойцов отправились в царство духов, будучи