будто запертым между четырех ножек, как в крохотной клетке. Этому что, учат в школе Национальной полиции Франции? Или в школе маньчжурского кунг-фу мастера Шекхара? Вера погуглила — это был крутой кунгфуист, обучивший тьму полицейских и еще больше каскадеров.

Эмиль вытянул руки Мелека назад, как на дыбе, и пристегнул их к спинке стула Вериным ремнем. Та ахнула, не ожидая, что можно сделать еще более ужасающее с пленником.

В окна влетели звуки полицейских сирен.

Оседлав дыбу из стула, Эмиль вытащил из переднего кармана джинсов телефон и нажал на кнопку быстрого набора.

— Я взял его, поторопитесь, а то больно буйный.

Наконец он повернулся к Вере. Она увидела, как в неярком свете, исходящем от экрана смартфона сверкнули его зубы в широкой улыбке.

— Включай свет!

Вера повиновалась. Художественный беспорядок, к которому добавились следы борьбы, ярко осветила люстра. Она зажмурилась, Эмиль сжал пальцами глаза, Мелек дернулся, то ли придя в себя, то ли собирался использовать момент, когда все ослеплены, чтобы попытаться бежать. Оседлавший стул Эмиль покачнулся, как на родео.

— Тише, тише, — пожурил он, похлопав Мелека по вывернутым плечам. Он нарочно сделал это сильнее, чем следовало. Пленник застонал. Как же быстро они обменялись ролями!

— Как нога? — выдохнула Вера, глядя на красное пятно на его кеде.

— Не знаю. Я накачался обезболом заранее.

Ввалились темные фигуры в шлемах и масках со штурмовыми винтовками на изготовку — на поимку «Призрака Тюильри» действительно вызвали боевую бригаду. Три белые буквы «BRI» были выбиты на рукавах и спинах спецназовцев. Следом вбежал Кристоф в бронежилете поверх темно-серой рубашки, капитан Велма и несколько полицейских — тоже в бронежилетах, на спинах те же три белые буквы, некоторые с красными повязками «Police».

Обступив Эмиля, оседлавшего маньяка, они замерли, целясь вниз, в голову — лбом пленник таранил паркет. На несколько секунд стало тихо, фигуры застыли.

— Ты не хотел бы узнать, наконец, где Зоя? — вдруг точно из подземелья раздался в тишине надрывный, но ровный голос Мелека.

Взгляды Кристофа и Эмиля встретились.

— Не стрелять, — скомандовал Кристоф. — Никаких резких движений.

— Достань свой телефон из штанов, Эмиль, — продолжил Мелек голосом Ганнибала Лектера, задумавшего вскрыть чью-то голову, — открой отслеживающее приложение и посмотри, не появился ли сигнал от Зои.

Минуту никто не шевелился и, наверное, даже не дышал.

Кристоф взглядом дал понять, что Эмиль может проверить свой телефон.

— Держите его на мушке, — вновь отдал приказ Кристоф и подошел к Эмилю. Мелек упирался лбом в пол, руки вздымались к спинке стоящего на нем стула. Выбраться из такого положения не смог бы, наверное, и Гудини, но один из спецназовцев все же прислонил к его затылку дуло винтовки.

Эмиль открыл «Локатор». Много раз Вера видела, как он выводил это приложение на экран, а потом со злостью сжимал обе кнопки по бокам аппарата, заставляя его померкнуть. Значок телефона Зои темным прямоугольником замер на карте Парижа над улицей Л’Эшикье — в последний раз она была дома вчера утром. Ушла на экскурсию, но до нее не добралась.

Вдруг значок стал цветным и переместился куда-то на сто пятьдесят километров от Парижа в сторону Кале. Эмиль тупо пялился в экран, видимо, получив от своего противника удар куда сильнее, чем тот, что он залепил ему под ребра.

— Мой человек везет Зою в секретное место. Мы договорились, что он включит ее телефон между десятью и полуночью, чтобы вы могли убедиться — я не лгу. Она действительно у меня. Если до полуночи я не дам ему знать, что жив, здоров и невредим, он проломит ей череп и бросит у обочины, как учитель литературы — моего сына.

Эмиль не двигался, продолжая смотреть на экран, будто его заколдовали. Он был таким бледным, что черные волосы казались еще неестественней. Под глазами ясней обозначились темные тени.

— Я должен ехать. — Он встал со стула. Мелек тотчас дернулся, порываясь скинуть с себя стул и подняться. Штурмовик прижал дулом винтовки его голову к полу.

— Он не убьет Зою, если мы его отпустим, — заговорил Эмиль. — Он втюрился в нее, она про него рассказывала. У них роман. А я ни черта тогда не понял!

Его голос сошел на крик.

Кристоф смотрел на племянника, но молчал, не в силах принять решение: отдать приказ увести Мелека или начать выполнять его условия, чтобы спасти племянницу?

— Что ты хочешь? — спросил он, опустив глаза к пленнику.

— Для начала позвольте принять вертикальное положение, у меня проблемы с внутричерепным давлением, нельзя долго находиться в таком неудобном положении.

— Огласи весь список желаний, а мы тебе — свой, — ответил ему Кристоф. — Что ты хочешь?

— Смешной вопрос, комиссар. Конечно, свободу. Дайте мне уйти, и Зоя будет вольна делать то, что захочет. Вы правильно угадали, мы любим друг друга. Но если вы убьете меня — а живым я вам не дамся, — умрет и она. И нас соединят священные узы на небесах.

Эмиль бросился к двери.

— Куда ты, дурень, — схватил его за капюшон толстовки Кристоф. Эмиль насилу устоял на ногах. Вера заметила, каким крепким был кулак комиссара. — Она в ста пятидесяти километрах отсюда. На мотоцикле, что ли, собрался? Мы будем вызывать вертолет.

— Не-ет. — Мелек повернул голову, вытирая пот и кровь со лба о ковер. Одна половина его лица была в крови, другая — в ожогах. Зрелище то еще! Вера даже припомнить не смогла, видела ли она персонажа страшнее. Уж точно он ей будет потом являться по ночам с этим двухцветным лицом, вывернутыми руками и утробным, замогильным голосом, который был таким страшным, потому что его колени сильно давили на грудь. — Нет, никакого вертолета. Наш договор будет построен на взаимном доверии. Вы даруете жизнь нам обоим — мне и Зое. Я обретаю свободу — свободной становится и она.

— Как мы можем тебе верить? — в ярости заорал Эмиль, со всего размаху саданув ему ногой в лицо.

Мелек тотчас начал кашлять кровью, затрещал стул, а может, его связки на руках. Вера зажмурилась, отказываясь быть свидетелем такой жестокости.

— Ты убил около семнадцати человек, в том числе ребенка, и довел до веревки собственную жену! Как мы можем верить такому ублюдку, как ты?

— А придется, у вас нет выбора. Или Зоя станет моей небесной невестой. — Мелек начал смеяться. Стул над ним ходил ходуном, штурмовику пришлось слегка приложить его прикладом по затылку, но даже он был в сто раз нежнее, чем Эмиль.

Тот же ходил по комнате, как разъяренный тигр в клетке. Кристоф вынул