– Никто, – улыбнулся он, разбиваяяйца на сковородку.

Да, все-таки неплохо быть женщиной пахана...Мордовороты сразу становятся как шелковые, даже и не подумаешь, что такиезапросто могут убить!

– Тогда зачем вы сюда приехали?

– Здесь у нас камера пыток находится.

– Какая еще камера пыток?

– Для коммерсантов. Для тех, кто деньгинам в срок забывает отдавать.

– Есть и такие?

– Больше, чем хотелось бы. Вот иприходится их перевоспитывать.

– Совсем страх потеряли эти коммерсанты!Распустились, – покачала я головой и, наклонившись, погладила щенка.

Женька поставил сковородку на стол иулыбнулся:

– Будешь?

– Нет. Я в ресторан заскочила.

– А я не успел. Вчера привезли этогопоганого коммерса. Меня поставили его охранять. Я тут с ночи торчу. А он,падла, не говорит, где деньги хранит. Он уже за три месяца нам задолжал. Если квечеру не расколется – придется грохнуть, а на его место поставить болеесговорчивого.

Где-то внизу послышались глухие стоны.

– Что это? – вздрогнула я.

– Коммерс мается. Нам пришлось с нимнемного повозиться, – засмеялся Женька.

– Можно мне на него посмотреть? –осторожно спросила я.

– Можно. Если хочешь, отнеси ему воды. Онтам наручниками к батарее прикован. Ты его не бойся. Только пахану нерассказывай, что я тебе разрешил вниз спуститься, а то он мне голову оторвет.

– Само собой, – сказала я, подняласьсо стула, набрала полную кружку воды и отправилась смотреть на непослушногопленника.

Спустившись в подвал, я с трудом разглядела вуглу в кровь избитого человека. Боже мой, да это Глеб! Увидев меня, он широкораскрыл глаза от удивления и с трудом прошептал:

– Даша, откуда ты взялась?

– Глеб, что с тобой? – Доставплаток, я стала вытирать кровь, сочащуюся из его уха.

– Ты потрясающе выглядишь, – грустноулыбнулся Глеб и опять застонал. – Ты стала еще красивее, чем раньше.

От этих слов у меня закружилась голова.Захотелось прижаться к его груди и позабыть обо всем на свете. Поставив кружкуна пол, я провела рукой по его волосам.

– Что у тебя болит?

– Почки отбили и, кажется, несколькоребер сломали...

– Платить надо вовремя. Почему ты незаплатил?

Глеб вздрогнул:

– Ты с ними?

– Так почему же ты не платил? –повторила я свой вопрос.

– Я готов отдать установленную сумму, ноони говорят, что теперь этого мало. Они поставили меня на счетчик. Помоги мневыбраться отсюда, Даша. Прошу тебя, помоги.

– Твоя жена родила?

– Да, вчера ее выписали из роддома.Девочка, как и обещали, – равнодушно ответил Глеб, наклонился и поцеловалменя в щеку. – Даша, станцуй мне перед смертью. Меня все равно убьют.Станцуй прямо здесь, ведь ты танцевала для меня не только на сцене. Пожалуйста,станцуй.

– Ты что, умирать собрался? –испугалась я.

– Меня по-любому убьют. У меня, ей-богу,нет таких денег. Я звонил знакомым, никто не хочет за меня платить. Все врут,говорят, что сами задолжали, а я же знаю, что у них деньги есть, просто никтоне хочет давать. Они ждут, что меня убьют. Одним конкурентом по бизнесу станетменьше.

– А как же богатый и влиятельный папатвоей жены?

– Я поссорился с ее родней. Заказал проститутку,а в это время приперлась теща. У нее были ключи от квартиры. В общем, онаувидела то, что ей видеть не следовало. Веронике не сказали, чтобы ее нерасстраивать, но теперь со мной не разговаривают.

– Я не дам тебя убить, – резкопроизнесла я. – У девочки должен быть отец.

Поднявшись наверх, я подошла к Женьке, моющемупосуду.

– Пришла? – обернулся он. –Что-то долго ты его водой поила. Твой песик сделал лужу. Молоко пошло ему напользу!

Схватив лежащий на столе пистолет, я, нераздумывая, что есть силы ударила Женьку по голове. Женька выронил тарелку иупал на пол, потеряв сознание. Присев на корточки, я быстро вывернула егокарманы. Ключи от наручников, к счастью, оказались там. Через две минуты я ужебыла в подвале.

– Даша, ты кого-то убила? – осипшимголосом спросил Глеб.

– Нет, просто вырубила на время. Нужноторопиться. Он в любой момент может прийти в себя.

Освободив Глеба, я помогла ему встать. Затем,скрипя зубами от тяжести, потащила его наверх.

Когда мы наконец выбрались на улицу, я увиделабыстро приближающийся джип папика.

– Давай скорее! – закричала я,открывая дверцы своей машины.

В эту минуту на крыльцо выскочил Женька.Наставив на него пистолет, я хрипло произнесла:

– Не смей приближаться, эта штукастреляет!

Женька мгновенно остановился и с испугомпосмотрел мимо меня. Оглянувшись, я почувствовала, как больно кольнуло всердце. У калитки стоял папик и молча наблюдал за происходящим. Мне захотелосьпровалиться сквозь землю и больше никогда не встречаться с ним глазами.

– Пахан, она огрела меня пистолетом! Япотерял сознание, а она в это время освободила коммерса! – закричалЖенька.

– Нечего пушку бросать где попало! Пушкадолжна быть в кобуре! – перебила я этого попугая.

– В чем дело, Даша? – ледянымголосом спросил папик.

– Это Глеб. Я не могу дать ему умереть. Унего девочка только что родилась. Он жену вчера из роддома забрал. Ему нужнапомощь. У него ребра сломаны.

– Это тот Глеб, из-за которого ты сиделав колонии?

– Тот.

– Он же не захотел тебя спасти от зоны,почему же ты его спасаешь?

– Не знаю.

– Хорошо, я объясню тебе. Ты спасаешь егопотому, что любишь. Ты не должна была этого делать. Это не детские игры, авзрослые, мужские дела. Оставь нам своего Глеба и езжай домой.

– Нет. Он будет жить.

Папик спокойно посмотрел на мой пистолет итихо спросил:

– Ты сможешь в меня выстрелить?

– Нет.