– Эй!

Я протянул руку, чтобы остановить экипаж. Неплохо было бы на нем добраться до семнадцатого объекта, но вдруг до меня дошло, что это всего лишь призрак, на котором далеко не уедешь.

– Ты чего? – изможденно спросил Валера.

– Тарантас видел? – упавшим голосом спросил я.

Привидения меня сейчас пугали меньше всего. Не в том я состоянии, чтобы их бояться. По сути, одной ногой я стоял на шаткой почве потустороннего мира, откуда они совершали свои вылазки на белый свет. Больше всего меня расстраивало, что дальше нам придется идти на своих двоих.

– Какой тарантас?

– Ну, призрак…

– Не видел я ничего.

– Значит, у меня галлюцинации, – с противоестественным для здорового человека спокойствием заключил я.

– Бывает… Ну что, идем?

– Еще чуть-чуть отдохнем…

– Вот и я думаю, что еще надо…

На этот раз я все-таки заснул, но Валера меня разбудил. Он собрался продолжить путь, но у меня на это не было сил. Тогда он вколол мне промедол. Наркотик был хоть и просроченный, но подействовал на меня должным образом. Я ощутил всплеск сил, но вместе с тем где-то в глубине сознания зажглась красная лампочка. Как бы ни было мне худо, я прекрасно понимал, что готов продолжать путь на остатках резервных сил, и когда они закончатся, никакой препарат уже мне не поможет. Разве что волшебные таблетки…

Наркотические таблетки от Калистратова действительно казались мне сейчас волшебными. И, возможно, я бы мог продать за них душу. Да, скорее всего. Но таблеток не было, и никто ни за какую цену мне их не предлагал…

По старинному подземному ходу мы прошли не меньше полукилометра, прежде чем наткнулись на бетонную стену. Это был относительно свежий раствор, чтобы считать его делом рук древних людей. Может, КГБ в свое время залил ход бетоном или даже НКВД. А может, подземные люди Калистратова постарались…

Справа в стене был выбит лаз, куда уходили провода под потолком. Знакомая штольня с деревянными подпорками и дощатой обшивкой; она уходила куда-то вниз и через три-четыре сотни метров уперлась в наглухо закрытую железную дверь в железобетонной стене.

– Приехали, – хныкающим голосом пробормотал Валера.

– Тупик.

– Что будем делать?

Я очень рассчитывал на то, что по пути к этому объекту мы выйдем на какое-то ответвление; но, увы, Калистратов тщательно следил за тем, чтобы все лишние ходы были перекрыты.

– Давай обратно.

– Ну, я-то еще ладно, – не очень уверенно сказал парень. – А ты?

– Ничего, на автопилот перейду…

Действительно, обратно я шел в каком-то сумеречном забвении, похожем на горячечный бред. Иногда мне даже казалось, что кто-то держит меня за руки, помогая идти. Это меня не удивляло. Ведь ангелы для того и спускаются с небес, чтобы помочь человеку в трудную минуту. Мне даже казалось, что упади я, эти ангелы тут же подхватят меня на руки. К счастью, мне не хватило ума проверить это на своем опыте. А сам по себе я почему-то не падал, хотя, казалось бы, не было никаких сил держаться на ногах.

Но в какой-то момент я предельно ясно понял, что дальше идти не могу. Я бы упал, но под ногами почему-то хлюпала вода, и эта новость удержала меня на плаву. Но сейчас мы выйдем на сухое место, и я точно упаду замертво.

Но вода не убывала, напротив, мои ноги все глубже погружались в нее.

– Ничего не понимаю, – услышал я голос Валеры. – Откуда здесь вода? Не было же ничего…

Вода могла натечь, пока мы ходили туда-обратно. Но почему ее становится все больше? Вот мы в ней уже по самый пояс, и если я сейчас упаду, то захлебнусь и уже никогда не увижу белый свет. А я очень хотел его увидеть. Особенно сейчас, на самом краю мира живых, перед тем как свалиться в пропасть мертвых. Я должен увидеть солнце. Увидеть небо и умереть…

И все-таки внезапного прилива сил хватило ненадолго. Мои ноги подогнулись в коленях, я повалился вперед, рукой инстинктивно схватившись за подпорку, – это и удержало меня от падения. Я хлебнул воды, но все-таки не ушел на самое дно. А тут еще Валера услышал чьи-то голоса…

Действительно, кто-то двигался нам навстречу; я слышал человеческий смех, но в моем бредовом состоянии это воспринималось, как нечто само собой разумеющееся. Но Валера поднял тревогу и взял меня на буксир, вталкивая в отходящую влево ветку подземного хода. Штольня круто уходила вверх, подъем казался мне просто невозможным, но здесь не было воды. И свет под потолком не горел. Я лег на пол и затих, как велел мне Валера.

– Кажется, прошли, – послышался его шепот.

Я промолчал: не было сил говорить.

– Чертовщина какая-то, – едва слышно сказал он. – Мы же когда к семнадцатому шли, не было никаких веток. Куда же мы тогда попали? Это совсем другая ветка. И этот ход… Интересно, куда он ведет? Наверх куда-то… И подпорок нет, и света… Может, перемычка какая-то. Недавно сделали…

Как можно было поверить в то, что под землей, под огромной – нет, гигантской Москвой какие-то люди смогли создать целый муравейник, состоящий из ячеек-бункеров и множества соединительных проходов? Но мне-то пришлось побывать в шкуре такого муравья, и я знал, что все это не так уж трудно, если работать без устали, в две смены, без техники, не жалея людей. К тому же процесс идет уже давно. Не все объекты еще отремонтированы, но многие из них уже включены в подземную паутину. Фактически, под Москвой жил и развивался целый город. Чья-то прихоть переросла в реальную выгоду. Наркотики, клубы, казино… И еще в бункерах можно создавать нелегальные клиники по пересадке органов, куда не сможет добраться никакой спецназ. А еще здесь можно готовить и отправлять наверх смертников-террористов, которые будут держать в страхе всю Москву. Неизвестно, есть ли у Калистратова такая задумка, но база для этого уже существует.

– Надо дальше идти, – сказал Валера.

Я согласно кивнул, но только напряг мышцы ног, чтобы подняться с земли, как меня накрыло волной обморока.

В чувство меня привел укол. Валера снова подкачал меня промедолом, но я уже знал, что это как мертвому припарка. В сознание я пришел, но на ноги встать уже не мог.

– Здесь меня оставь, – едва слышно пробормотал я.

– Ну, нет!

Валера схватил меня за ворот куртки и потянул за собой вверх по штольне.

– И совсем не трудно, – с пыхтеньем приговаривал он. – Ты килограмм на тридцать похудел…

Что правда, то правда, я действительно сильно потерял и в лишних, и в полезных килограммах. Но ведь и сам Валера едва живой от истощения и усталости, и ему невероятно трудно тащить меня на буксире. Если его не остановить, то совсем скоро он ляжет со мной, не в силах больше подняться. И станет эта штольня для нас братской могилой.

Но я не мог его остановить. Только помочь.