окончания операции «Багратион», стал просматриваться исход войны. Германские спецслужбы, а также аналогичные организации нашего на то время союзника — Великобритании — независимо друг от друга стали усиленно готовить свою агентуру к оседанию на территории ряда европейских государств, преимущественно граничащих с Советским Союзом. Одной из задач вербуемой агентуры было проникновение во вновь формируемые вооружённые силы освобождённых стран Европы. Особенно это касалось Польши и её Комитета национального освобождения (КНО). Представители Армии Крайовой, вливаясь в ряды Польской народной армии, осуществляли свою подрывную деятельность. Первый процесс над «аковцами» начался в октябре 1944 г., однако скоро стало ясно, что и среди сотрудников КНО имеются не только предатели, но и военнослужащие, использующие своё служебное положение для личного обогащения.

Под руководством Николая Николаевича удалось решить эту достаточно непростую, отчасти политическую задачу. Уже к лету 1945 г. было арестовано 333 сотрудника органов польской госбезопасности[563]. В своей докладной записке на имя наркома внутренних дел СССР Л.П. Берия, Н.Н. Селивановский рапортовал, что из указанного числа арестованных, 265 человек причастны к созданию вооружённого подполья. Они преследовали цель терроризировать местное население и молодые органы государственного управления Польской Народной Республики. Упоминалось в записке и о 176 бандитах, непосредственно участвовавших в борьбе против нового руководства Польши[564].

Немаловажным событием в жизни Николая Николаевича является его назначение в мае 1946 г. заместителем министра государственной безопасности СССР и одновременно главой всей военной контрразведки Советского Союза. Послевоенная работа была ничуть не легче фронтовой оперативно-служебной деятельности. Приходилось срочно переключаться на борьбу с бандитизмом и проводившим свои террористические акции националистическим подпольем. Но самым малоизученным до настоящего времени остается деятельность органов безопасности по выявлению пособников фашистов и их агентуры, то есть оперативно-розыскная работа. Ветераны органов безопасности, в частности армейские чекисты, неоднократно вспоминают, что период 1946–1948 гг. был самым напряжённым в этом отношении. Наряду с фашистскими пособниками, была выявлена агентура американских и английских спецслужб, которые к тому времени из союзников превратились в антисоветскую коалицию. Только за вторую половину 1946 г. в рядах вооружённых сил было выявлено и осуждено около 40 человек.

Большая работа проводилась Селивановским и в сфере деятельности и функционирования специальных научно-исследовательских заведений (конструкторских бюро и лабораторий), где к труду привлекались вывезенные из Германии немецкие учёные и специалисты. Здесь, как никогда, пригодился опыт, полученный Николаем Николаевичем в 1930‑х гг. в период работы в особом отделе по оперативному обслуживанию Военно-химической академии РККА. В результате работы чекистов были в короткий срок выявлены и предстали пред судом не только недобросовестные советские руководители, но и ряд немцев, выдававших себя за специалистов, однако не имевших к науке никакого отношения.

Н.Н. Селивановским была проведена колоссальная работа по выявлению военнослужащих, не внушавших политического доверия. Как правило, такими лицами являлись солдаты и офицеры, которые в прошлом побывали в плену, были репрессированы или имели судимость, но вследствие неразберихи в первые месяцы войны, скрывшие такие факты своей биографии. Их устранение из рядов Вооружённых сил СССР способствовало оздоровлению воинских коллективов и резкому снижению антисоветских настроений.

Много полезного сделал Николай Николаевич на посту заместителя министра госбезопасности, на котором прослужил более 5 лет. Помимо своих прямых обязанностей, он работал и на должности председателя суда чести МГБ СССР, председателя Центрального совета ДСО «Динамо», председателя комиссии по выездам за границу при ЦК ВКП(б). Был он и членом коллегии МГБ СССР, вплоть до августа 1951 г.

В октябре 1950 г., совершенно неожиданно, по рекомендации высшего партийного руководства Николай Николаевич был назначен руководителем Инспекции при начальнике Главного управления государственных продовольственных резервов при Совете министров СССР. Однако, спустя один год с небольшим, 2 октября 1951 г., был арестован в связи с делом Абакумова по обвинению во «вредительской работе в органах МГБ, направленной на подрыв государственной безопасности СССР».

Начавшаяся в отношении Николая Николаевича изнурительная следственная работа окончательно подорвала его уже и без того пошатнувшееся здоровье. Постоянные допросы и унижения, с одновременными рассуждениями наедине в камере, привели к серьёзному нервному расстройству. Это в итоге стало причиной направления его в январе 1952 г. на стационарное психиатрическое обследование, которое продолжалось почти полтора года. Проводимая в это же время следственная работа в отношении Николая Николаевича, ни к каким результатам не привела, а потому 21 марта 1953 г. постановлением следственной части по особо важным делам МВД СССР дело в отношении Н.Н. Селивановского было прекращено, а сам фигурант освобождён от уголовного преследования и реабилитирован[565].

Несмотря на то, что ему вернули честное имя, воинское звание и награды, новое руководство МВД постаралось поскорее избавиться от опального генерала, и, собрав ряд сведений, большей частью входивших в состав обвинения по недавно закрытому делу, 28 августа 1953 г. уволило Н.Н. Селивановского в отставку. Заслуженный чекист оказался не удел.

Многие знакомые тут же забыли Николая Николаевича, даже близкие друзья старались его не вспоминать. К сожалению, многие памятные и интересные эпизоды из жизни нашего героя после его увольнения из органов безопасности, осталась неизвестны ни обычным читателям, ни историкам отечественных спецслужб. Слишком скромным человеком был генерал Селивановский, хотя его грудь украшали 2 ордена Ленина, 5 орденов Красного Знамени, ордена Кутузова 1-й степени, Суворова 2-й степени, Красной Звезды и «Знак Почёта», 7 медалей, а также иностранные ордена — «Белого Льва» (Чехословакия) и «Крест Грюнвальда» 3-го класса (Польша).

Но чекисты старшего поколения и их потомки помнят этого несгибаемого человека с лёгкой улыбкой, верящего в незыблемость своего Отечества.

Б.А. Рыбкин — достойный представитель когорты советских разведчиков

Н.А. Волков

г. Москва

Не берусь судить, насколько полно отражен сегодня в документах, портретах, подборках фотографий жизненный путь этого человека на стендах Кабинетов чекистской славы. Ведь в силу профессиональной специфики и высокой государственной важности решаемых дел судьбы многих разведчиков не скоро еще станут достоянием широкой общественности. Иные фамилии долго еще будут упоминаться лишь в узких профессиональных кругах. Одно несомненно — независимо от дуновения ветров перемен, дела их и подвиги давно и навсегда золотыми буквами вкраплены в сокровенные скрижали истории нашего Отечества. Среди таких величин — Борис Аркадьевич Рыбкин, больше известный под фамилией Ярцев (оперативный псевдоним — «Кин»). Пользуясь любезно предоставленной организаторами нынешней научно-теоретической конференции возможностью, хотелось бы воздать заслуженную дань уважения этому достойному представителю когорты советских разведчиков, о яркой звезде которого, уверен, нам еще предстоит в будущем немало узнать из архивов. Действительно, о весьма скромной степени его известности может гласить хотя бы тот факт, что во многих популярных изданиях Борис Аркадьевич до последнего времени упоминается в сочетании с определением