и Москва как его центр) Германия более всего приблизилась к поражению Советского Союза. В Битве за Москву участвовало до семи миллионов германских и советских войск, из них 2,5 миллиона были убиты, тяжело ранены, пропали без вести или попали в плен - 1 896 500 с советской стороны и около 615 000 с германской. В Сталинградской Битве участвовало 3,6 млн чел., потери с обеих сторон составили 912 000.

Сталин, в отличие от царя Александра I в 1812 году, принял решение оборонять Москву. И не просто сражаться за нее, а удержать Москву любой ценой. В 1941 году Москва была куда более важным пунктом, чем в 1812. В 1941 Москва была политическим, стратегическим и промышленным центром страны, а также важнейшим узлом централизованной транспортной системы. Потеря Москвы стала бы сокрушительным ударом для военных усилий СССР. И чтобы предотвратить это, Сталин задействовал большую часть своих резервов. Если бы немцы сломали хребет Красной Армии под Москвой, они выиграли бы не только бой, но, возможно, и войну. Согласно ортодоксальным взглядам советских историков, даже если бы Москва была захвачена германскими войсками, Красная Армия продолжила бы сражаться до окончательной победы. Но известный русский военный историк Борис Невзоров решительно заявляет: "Если бы немцы взяли Москву, война окончилась бы победой Германии". Это открытый вопрос.

Посол США в Москве Аверелл Гарримэн вспоминает разговор со Сталиным после Битвы за Москву: "Сталин сказал мне, что немцы совершили большую ошибку. Они наступали по трем направлениям - на Ленинград, на Москву и на юг. Сталин сказал, что если бы они сосредоточили усилия на Москве, то могли бы взять ее, а Москва была нервным центром всей страны, и было бы очень трудно проводить крупномасштабные операции в случае потери Москвы... Поэтому Сталин сказал, что Москву необходимо было удержать любой ценой".

Немцы действительно подошли очень близко к Москве. В первую неделю декабря передовые танковые части Вермахта стояли в 12 милях от Кремля. Немецкие офицеры уже могли разглядеть в бинокли здания Москвы. Тогда, 5-6 декабря 1941, Жуков начал свое контрнаступление, авангардом которого стали "сибирские дивизии" - резервы, только что прибывшие с советского Дальнего Востока, в том числе соединения, которыми Жуков командовал на Халхин-Голе. Используя ту же общевойсковую тактику, отработанную на Халхин-Голе, но в куда больших масштабах, Жуков отбросил немцев почти на сотню миль от Москвы. Это было критическое усилие. И решающий вклад внесли резервы с Дальнего Востока. Британский министр иностранных дел Энтони Иден, посетивший Москву тогда, вспоминал, как Сталин сказал ему: "причиной успеха были свежие подкрепления".

Через день после того, как Жуков начал свое контрнаступление, Япония атаковала Перл-Харбор. Германия объявила войну США. Так американцы были втянуты в войну на Тихом Океане и в Европе. Это была решающая неделя войны - неделя, которая станет роковой для Оси.

Однако, если бы военные лидеры Японии в 1941 все еще сохраняли бы свое пренебрежительное отношение к Красной Армии, которое преобладало у них до Номонхана, все могло бы повернуться по-другому. Если бы японцы в июле или августе 1941 решили наступать на север, возможно, это привело бы к разгрому Советского Союза. Японцам даже не было необходимости одерживать быструю победу; одно лишь открытие нового фронта на Дальнем Востоке не позволило бы Сталину перебросить под Москву 18 дивизий, 1700 танков и 1500 самолетов. Экономический вклад советского Дальнего Востока в военные усилия Советского Союза также был значительным, особенно в свете массовой эвакуации промышленности из западных регионов СССР в 1941. Грань между победой и поражением Красной Армии под Москвой была очень тонка. Решительное японское наступление на востоке могло бы изменить баланс в сторону поражения СССР. Многие военные аналитики, включая советских генералов, утверждают, что СССР осенью-зимой 1941 не пережил бы войну на два фронта.

В 1941 генерал-майор Аркадий Казаковцев, заместитель начальника штаба Дальневосточного фронта, признался своему товарищу генералу Петру Григоренко: "Если японцы вступят в войну на стороне Гитлера... наше дело безнадежно". Кроме того, если бы Япония напала на СССР в 1941, она не смогла бы напасть на США. Вероятно, тогда США пришлось бы вступить в войну значительно позже, в условиях еще менее благоприятных, чем зимой 1941-42. Если бы Советский Союз был разбит той зимой, удалось бы тогда сломить господство нацистов над Европой?

Как мы видели в предыдущей главе, поражение у Номонхана произвело на японцев глубокое впечатление. О нем хорошо помнили в японском Генштабе в 1941, и это был один из факторов, повлиявших на решение Японии не присоединяться к Германии в нападении на Советский Союз. Это решение не было неизбежным. Мог быть выбран другой вариант, ход войны изменился бы, и - если бы СССР был разбит в 1941-42 - изменилась бы мировая история.

Отвечать на вопрос "что если...?" означает строить предположение за предположением. И чем больше предположений, тем менее убедительными они выглядят. Цель этой книги - не пытаться переписать историю Второй Мировой Войны, но обосновать точку зрения, что Номонханский инцидент действительно был поворотным пунктом, или, если сказать более скромно, значительным, но часто недооцениваемым фактором в исключительно важной последовательности событий.

 

 

Номонхан и "ограниченная война"

 

С 1945 года произошло множество конфликтов, которые можно назвать "ограниченными войнами". Если не пытаться дать слишком развернутое определение, "ограниченная война" понимается здесь как международный военный конфликт с вовлечением сил стратегического масштаба на значительный период времени, в котором как минимум одна из сторон воздерживается от того, чтобы полностью использовать весь свой военный потенциал. Подразумевается также, что цели участников конфликта должны быть ограниченными. Таким же образом, чтобы ограниченная война оставалась ограниченной, как минимум одна из сторон должна быть готова принять компромиссное соглашение; в противном случае война неизбежно примет характер эскалации или будет продолжаться бесконечно.

Со времени Корейской Войны 1950-53 много написано об ограниченной войне и о возможностях ограниченной войны между великими державами. Большая часть этих работ является теоретической, учитывая небольшое число ограниченных войн между великими державами в современности. Стоит отметить, что Номонханский инцидент был первым случаем ограниченной войны между великими державами в современной истории (после Наполеоновских войн). Он представляет собой поучительный пример характера ограниченной войны.

Одним из наиболее интересных аспектов Номонханской инцидента является необычное противопоставление военной и гражданской власти в контроле над принятием решений. Никогда в современной истории военная элита великой державы не была так жестко подчинена политическому руководству, как Красная Армия в конце 1930-х после репрессий. Япония же напротив, была наиболее близка к настоящей военной диктатуре.