– Хорошо, я пришлю их, – согласился удивленный комендант.

– Первый раз вижу, чтобы так заботились об арестантах, – сказал Бонкр, когда за Видусом закрылась дверь.

На этом посещения не закончились. Через полчаса в коридоре раздались шум и крики.

– Меня не пускать? Да я тебя сам на гауптвахту засажу!

Стражники пытались возражать, но недолго. Вскоре от коменданта поступило распоряжение – посетителей пропустить. Это и лучше, поскольку неизвестно, чем бы закончилось дело в противном случае. Причина перепалки выяснилась скоро.

В комнату с шумом ввалился недовольный Олд, а за ним чуть более тихий Лодик.

– Сэт знает что творится! Эти остолопы не хотели нас пускать! Им, видите ли, интересно, что мы несем!

Арт улыбнулся. Притом глаза его оставались грустными.

– Да? И что же вы несете?

– Ужин. – Лодик поставил на стол котелок, над которым вился пар. От ужина исходил аппетитный запах.

– Вы что же, думаете, что нас здесь голодом морят? – удивился Арт.

– Понятное дело не морят, но еда еде рознь.

– Заверяю вас, друзья мои, нас кормят отменно, исходя из командирского рациона.

– Да, еда здесь неплохая, – подтвердил Бонкр.

– Но не такая, как у нас, – уверенно сказал Лодик. – Сегодня повар расстарался. Рагу по-руменвальски лучше его никто не готовит.

– Рагу? – заинтересованно спросил десятник.

– Оно самое, – подтвердил Лодик.

– Бонкр, ты же час назад ел, – рассмеялся Арт.

– Да, но это было не рагу.

– Ладно, оставляйте котел, – согласился командир. – Лишить нашего богатыря такого вкусного блюда было бы слишком жестоко. Как дела в легионе?

– Все нормально, тренировки идут по плану, – отрапортовал Олд. – Только…

– Что?

– Ребята огорчены. Настроение у всех – хуже некуда.

– Недоразумений не было?

Олд молчал.

– Чего уж там, говори как есть, – добавил Арт.

– Наши чуть было не намяли бока пехотинцам Церьена. Еле успел разнять. Сам бы им помог, а пришлось останавливать! – с досадой произнес командир первой тысячи.

– Это ты брось. Не стоит мерить весь отряд одной меркой. Объясни это легионерам. Только междоусобицы нам не хватало.

– Попробую, – пообещал Олд. – Мы здесь поговорили…

Он заговорщицки оглянулся и продолжил:

– В общем, когда в следующий раз будем штурмовать стены, ребята могут увлечься и взять штурмом заодно и этот бастион.

Олд и Лодик выжидающе смотрели на командира.

– А дальше что?

– Среди легионеров вас не найдут.

– Олд, ты понимаешь, что это мятеж?

– Почему сразу мятеж? Ну увлеклись ребята, перестарались со штурмом.

– Не обманывай себя, Олд. Лодик, а ты куда смотришь?

– Я говорил, эр командир, что ты не согласишься.

– Конечно, не соглашусь. Не вздумайте провернуть что-нибудь подобное. Хватит с нас и того, что есть.

– Так как же… Здесь такое!.. – Олд махнул рукой.

– Какое такое?

– Генерал распорядился завтра выступать к Ладару.

– Все-таки выступать? – спросил Свилт.

– Чему ты удивляешься? Фонтен давно торопит со штурмом. Я и так оттягивал выступление, сколько мог, чтобы легионеры научились брать стены как можно быстрее, – откликнулся Арт.

– А как же мы? – встрепенулся Бонкр. – Легион уйдет без нас?

– А ты думал, что нас будут ждать?

Великан пожал плечами.

– Тревожно мне. Не за себя тревожно. Беспокоюсь, как пройдет штурм, – сказал Олд.

– Ничего. Действия отработаны, люди знают, кому и где надлежит быть. Все должно пройти нормально, – попытался успокоить командира тысячи Арт.

– Так-то оно так, но с командиром было бы вернее. И ребята сомневаются.

– Сомнения здесь излишни. Сейчас командир ты. Всели в людей уверенность.

– Попробую, – обещал Олд. – Вам ничего не надо? Пока мы еще здесь.

– Ничего. Разве что… Лодик, тебе шахматы нужны?

– Нет. Без тебя, эр командир, играть в них не с кем.

– Пришли сюда. Научу этой игре Бонкра. Будет как скоротать время.

– Сделаю, – пообещал легионер.

Легионеры ушли. Минут через двадцать заглянул стражник и передал принесенные посыльным шахматы.

На следующее утро шум известил узников об отбытии войск с места постоянной стоянки. Генерал Фонтен так и не посетил арестантов, оставалось лишь гадать – добрый это знак или плохой.

Та часть кавалерии, что находилась около Тидара, и вся пехота направились походным маршем к осажденной крепости Ладар.

Фонтен был хмур и раздражителен. Отстранение от командования легионом капитана Арта в преддверии предстоящего штурма выводило генерала из себя. Не мог этот Арт выбрать какое-нибудь другое время для того, чтобы так нарушить дисциплину? Хороший же офицер, и надо же ему было так погорячиться! Теперь придется решать, что с ним делать.

– Арантье ко мне! – крикнул генерал.

Курьер тут же сорвался с места и галопом направился выполнять поручение. Командир первой кавалерийской тысячи капитан Арантье появился через десять минут.

– Слушаю, эр генерал.

Генерал молча хмурился, собираясь с мыслями.

– Что ты думаешь обо всем этом, капитан? – наконец молвил Фонтен.

– О чем именно? – уточнил кавалерист.

– О командире легионеров.

– Темная история, эр генерал.

– Темная?

– Я Арта знаю еще с боев на западе, он очень уравновешенный.

– Я тоже так думал, сэт побери! Оказывается, можно узнать о человеке много нового.

– Многое, но не все.

– Вот что, капитан, есть у тебя в тысяче лейтенант посообразительнее?

– Есть, как не быть, – отозвался Арантье.

– Пусть возьмет с собой полусотню сопровождения и отправится в то самое село. Мне нужны все подробности произошедшего.

– Сделаю, эр генерал, – просиял капитан.

– Все, свободен.

Арантье пришпорил коня и отправился выполнять данное ему поручение.

Вскоре полсотни кавалеристов отделились от общего отряда и рысью направились к дороге, уходящей влево. Остальные войска продолжили свой путь, соединившись затем с кавалерией, блокирующей крепость. Таким образом, под стенами Ладара оказался весь корпус Фонтена. Два дня генерал дал пехоте на подготовку штурма. На третий с рассветом колонны пехотинцев двинулись к стенам. Легионеры тащили фашины – вязанки хвороста, предназначенные для форсирования штурмовыми башнями рва. Таких башен было две, и подойти они должны были к западной стене по обе стороны от ворот. Северную стену легиону предстояло штурмовать с помощью лестниц. Отряд Церьена должен был штурмовать южную стену с помощью лестниц и веревок. Кавалерия выстроилась в полной боевой готовности в пятистах шагах от крепостной стены. Она должна была вступить в дело, как только пехота откроет ворота и свяжет боем вражеских лучников.