И у каждого старика непременно есть маленькиеили большие секреты, никто не прожил жизнь, ни разу не нарушив божьихзаповедей. У наших предков, какими бы идеальными они ни казались, случались впрошлом некие казусы. Думаете, бабка, норовящая ударить вас в метро палкой, онабыла кротким существом в молодости? А пьяный дед, почем зря матерящийся во весьголос в трамвае? Он определенно не провел молодость в молитвах. К старостиобостряется то, что в юном возрасте заложилось в вашей душе. Вы были жадноваты?Станете скрягой. Не любили собственного ребенка? Возненавидите внуков.Обвешивали, стоя за прилавком, покупателей? Приметесь обирать родственников.Увы, к концу жизни человек делается только хуже.

Я потрясла головой. Что-то меня унесло вфилософские раздумья. А все Мура! После разговора с ней я стала отчетливопонимать: у Жози были враги, многим она насолила в бытность женой ректора.

Если Мура уверена, что в доме есть тайник и внем лежит драгоценная фигурка, то почему она не пошла к Колосковой и непотребовала украденное назад? У вдовы Феликса имеются фотографии, которыедоказывают: раритет ранее находился в ее семье!

Я вздохнула и включила мотор. Пока есть однивопросы, ответов нет. Кстати, если Бирк не бывала на даче Колосковой, то кторассказал ей о тайнике? Я ведь так и не получила ответа на этот вопрос! Носейчас в дом Бирк возвращаться не следует, Мура пытается привести в чувствопьяную внучку. Ладно, приду к ней завтра, под предлогом беспокойства о Жанне,спрошу: «Как там девушка? Нормально себя чувствует после припадка?»

И заведу беседу.

Жанна очень некстати ввалилась в дом, Мурамногого не успела рассказать. Интересно, она сохранила тетрадь Павла Ляма?Может, там есть ответ на вопрос: кто заходил в купе и убил Феликса? Вдругнесчастье с Даной имеет глубокие, уходящие в ту историю корни? И, между прочим,надо проверить лестницу – повернуть балясину и посмотреть, сдвинется листупенька. Кто такая Настенька, о которой вспоминала Бирк? А почему вПодмосковье не зажигают фонари? Совсем стемнело, начал накрапывать дождик и…Муся!

От неожиданного воспоминания о собаке я нажалана тормоз. Вот ерунда какая! Я совершенно забыла про несчастного пса. Надеюсь,Жозя выпустила щенка пописать, иначе он напрудил луж по всему дому. И навернякаон очень хочет есть. Вилка, ты плохая хозяйка!

Ругая себя на все лады, я, радуясь отсутствиюпробок на шоссе, въехала в Евстигнеевку и спустя считаные минуты парковалась водворе дома Колосковых. Так, похоже, Жозя легла спать, что не удивительно –старушка встает вместе со своими любимыми птичками и уже в районе восьми вечераначинает отчаянно зевать.

Фонари в саду не горели, лампа над входнойдверью тоже не светилась, темно было и в холле.

Я повесила в шкаф куртку и тут же услышалатихое поскуливание. Из неосвещенного коридора вырулил Муся, на его мордезастыло разнесчастное выражение.

– Дорогой, – вздохнула я, –чует мое сердце, ты написал в ванной.

– У-у-у! – тихонько завыл щенок.

Я зашла в санузел и убедилась в правильностисвоей догадки. Правда, действительность оказалась хуже, чем я предполагала. Наполу обнаружились не только лужи, но и более крупные неприятности.

– Нужно, наверное, пса отругать, –вздохнула я, хватая тряпку и приводя кафель в порядок.

– У-у-у, – донеслось из-за двери.Хитрый Муся предпочел не маячить у меня перед глазами.

– Но нельзя не признать, что в некоторомроде щенок молодец, – попыталась я быть справедливой, одновременносполаскивая мешковину в ведре, – использовал в качестве сортира санузел. Спаркета убирать какашки труднее, чем с плитки. Муся хороший, он решил: раз людисюда порой заходят, то и ему можно.

Пес заглянул в ванную и тихо гавкнул.

– И в принципе наказать лучше не собаку,а хозяйку, – в порыве раскаяния продолжила я. – Четвероногий друг неспособен самостоятельно открыть дверь, сбегать в сад и вернуться домой. Вовсяком случае, от Муси подобного действия требовать нельзя. Кстати, Жозя опятьне заперла дверь. Разве хорошо?

Вымыв руки, я вышла к лестнице. Муся, нежноповизгивая, брел за мной.

– Сейчас получишь полную миску«хрустиков», – пообещала я. – Только сначала проверю бойлерную, хочуубедиться, что все входы в особняк закрыты. Ага, смотри! Жозя не удосужиласьповернуть ключ и в этом замке, дверь в техническое помещение приоткрыта! НуЖозя! Ведь обещала мне проявить бдительность, и что? На радость грабителям онаспит крепко, пушкой не разбудишь, а дом весь нараспашку.

Продолжая возмущаться, я тщательно заперладверь под лестницей, прошла на кухню и обнаружила на холодильнике, на доске длязаписей, короткое сообщение, нацарапанное неровным почерком: «Вилка! Я легла,ужин на плите. Жозя».

На горелке обнаружилась небольшая кастрюлька,а в ней холодная геркулесовая каша, сваренная на воде. Старушка явно проявилазаботу о гостье, подумала, что подруга ее любимой Даны приедет из городаголодной, и приготовила то, что посчитала здоровой пищей. Мне стало стыдно, ужне знаю, какие там ошибки Акула совершала в молодости и как она относилась ксослуживцам, но в семье Жозя ведет себя безупречно. Она очень внимательна исовершенно не эгоистична. Любому начальнику часто приходится демонстрироватьжесткость, ему по службе необходимо принимать кардинальные решения, а на всехне угодишь, кого-то непременно обидишь или разочаруешь. Матвею приходилосьувольнять людей, жертвовать одним человеком ради интересов общего дела.Вспомним хотя бы ситуацию с той девушкой, как ее там, Розой Маловой, котораяпокончила с собой. Колосков поостерегся признавать факт самоубийствасотрудницы, за подобное в советские годы по головке не гладили. Вот почемуМатвей объявил Розу больной, а что взять с человека, у которого мозгинабекрень? Тут уж никто не виноват! Гадкий, на ваш взгляд, поступок? Да, но онзаботился и о других сотрудниках института, знал, что учреждению с дурнойрепутацией не выделят квартир и дачных участков. Если изучить ситуациюбеспристрастно, то вывод однозначен: это Роза Малова поступила необдуманно,девушку волновали только собственные переживания, ей и в голову не пришловспомнить об очереди на жилье. А Матвей мигом сообразил, что к чему. Но толькообщественное мнение осудило директора. Подчиненные получили ордера на новуюжилплощадь и продолжали считать ректора и его жену бездушными мерзавцами. Иникто не спросил:

– А почему промолчала мать Розы Маловой?

Она присутствовала на том самом собрании, ноне вскочила с места, не закричала:

– Вы клевещете на мою дочь! У Розочкиникогда не было онкологического заболевания! Не смейте говорить неправду.