– Мы нуждаемся в убежище для нашего сообщества, вы сможете нас приютить? – спрашивает генерал.

Один из стариков – видимо, он здесь за главного, – представляется:

– Я – Марк Рэйберт, основатель и президент «Бостон Дайнемикс». Здесь нас две тысячи людей, примерно пятьсот кошек и двести собак. Джессика Нельсон предупредила меня о вашем скором появлении, и мы все подготовили, чтобы вас принять.

Он ведет нас на поляну, где уже разбиты большие палатки.

– Это для вас. В каждой палатке может разместиться двадцать человек. Внутри не только спальные места, но и шкафы, ванные комнаты, туалеты.

Натали и Норовистый Конь селятся в одной просторной, как настоящий дом, палатке с Хиллари Клинтон и генералом Грантом. Я остаюсь у них вместе с Анжело и Эсмеральдой.

Роман, Сильвен, Джессика и Эдит располагаются в палатке по соседству. Дождавшись, пока все устроятся, Марк Рэйберт наносит нам визит.

– Дорогая госпожа президент, если хотите, я могу провести для вас небольшую экскурсию, – предлагает он.

Хиллари и Грант сразу соглашаются. Натали не упускает случая к ним присоединиться, я тоже: взбираюсь к своей служанке на плечо, чтобы ничего не пропустить.

Марк Рэйберт ведет нас между палаток.

– Как вы отражаете нападения крыс? – спрашивает его президент.

Рэйберт щелкает пальцами, робот-кошка прыгает к нему на плечо и прекрасно удерживает там равновесие – совсем как я на плече у Натали.

– Силами роботов. Раньше мы выполняли военные заказы, потом перешли на мирное производство и стали делать «Спотов» – роботов-собак с искусственным интеллектом, ничем не уступающих живым собакам. После Краха армия заказала нам «Спотов» нового поколения, еще более совершенных. Так появились роботы-кошки. Мы назвали их «Кацами».

Он указывает на робота у себя на плече.

– Это самая наша прогрессивная разработка, Кац-007. Ее клыки могут впрыскивать и яд, и анестезирующее средство. В зависимости от модели, в Кац-007 может монтироваться артиллерийское орудие, пулемет, огнемет или гранатомет. В глазах инфракрасные камеры, вместо усов антенны радаров, в ноздрях датчики, распознающие запах, в ушах микрофоны. Система искусственного интеллекта обеспечивает полную автономию. Они стремительны и очень агрессивны. Крыс они кладут штабелями, единственная проблема – этих чудо-роботов нам не хватает.

– Сколько их у вас?

– Только три тысячи. С тремя тысячами Кацами и с нашими сторожевыми вышками, автоматически открывающими стрельбу, мы можем отбить любую атаку крысиных полчищ, но уйти отсюда не можем.

– Почему не произвести еще?

– Из-за нехватки материалов. В данный момент мы не можем устроить вылазку за металлами и пластмассой, необходимыми для их промышленного производства.

Указывая на возделанные поля, Марк Рэйберт продолжает:

– Здесь у нас есть все для относительно комфортной жизни, вы сами в этом убедитесь. У нас всего в изобилии. Мы сами выращиваем овощи, зерновые, фрукты.

– А как насчет обороны? – интересуется Грант.

– У нас хватает оружия. Есть собственный спутник для наблюдения за любой территорией. Есть дроны. Ну и еще всякое по мелочи, думаю, вам будет интересно взглянуть. Идемте.

Он ведет нас в цеха, где не развивают прорывные технологии, а производят еду.

– Здесь мы делаем свой сыр. Приспособили для этих целей некоторые агрегаты. В этих цистернах бродит наше вино. Видите эти прессы? Мы давим ими оливковое масло. А здесь у нас пекарня.

Трое людей дегустируют вино, пробуют предложенные Марком Рэйбертом тартинки с оливковым маслом и с сыром. Новенькие на вершине блаженства.

Мы переходим из цеха в цех.

– Мы перестроили всю нашу инфраструктуру, чтобы приспособиться к существованию после Краха. Вот тут мы делаем свое собственное мыло.

Все эти установки – предмет его особой гордости.

– Хлеб, сыр, вино, оливковое масло, мыло – средства сохранить цивилизованность. Как будто мелочи, но чистота и вкусная еда помогают не ронять достоинство и гордиться своей принадлежностью к человеческой породе. Сейчас я покажу вам кое-что, что тоже, думаю, вас порадует…

Он указывает на большую установку.

– Мясорубка? – догадывается Хиллари.

– Да, для переработки крысиного мяса в рубленое, на гамбургеры.

Я на расстоянии чувствую эмоции, душащие Натали.

– А вот здесь приспособление, добавляющее гамбургерам искусственный вкус «говяжьего барбекю».

Это последнее, чувствую, особенно трогает экскурсантов.

Следующий пункт программы – уставленный роботами цех. Марк Рэйберт подает знак похожему на него мужчине. Тот приносит небольшой контейнер и достает оттуда завернутые в тонкую бумагу гамбургеры.

– Вот, попируйте в честь счастливого завершения тяжелого перехода! – говорит он.

Люди дрожащими руками разбирают угощение, нюхают сэндвичи и с наслаждением их уплетают.

Я беру с них пример и, делая над собой усилие, жую толстенный сэндвич: поджаренный хлеб, прожаренное мясо, расплавленный сыр, колечко помидора, кетчуп, жареный лук, кусочки огурца.

Если условие для превращения во владыку мира – стать всеядной, то я первой претерпеваю это превращение. Гамбургер – не самый плохой способ.

К тому же я все больше привыкаю к переработанному мясу.

Не иначе это этап моего «очеловечивания».

А Рэйберт ведет нас все дальше. Мы оказываемся в сверхсовременной лаборатории, среди экранов и всевозможных роботов, демонстрирующих, наверное, эволюцию самой этой технологии.

А вот и двуногие роботы, как две капли воды похожие на людей!

Как я погляжу, они усовершенствовали первые модели и сумели существенно их облегчить.

За огромными окнами раскинулись тучные поля, сады, площадки с солнечными батареями.

Крах заставил людей превратиться в поборников экологии.

С ударом колокола людей и кошек приглашают на ужин в огромную заводскую столовую. Это момент особого удовольствия для всей нашей большой изможденной и оголодавшей компании: наконец-то мы можем позволить себе что-то приличнее того, чем давились все сорок с лишним дней. От вкуса вина, хлеба, жареного мяса всех пробирает мелкая дрожь. Кто-то смеется, кто-то напевает себе под нос.

Заслуженное вознаграждение после напряжения всех сил.

Но меня почему-то не покидает смутное подозрение. Я озираюсь, принюхиваюсь, прислушиваюсь.

Где скрывается подвох?

Я шевелю усами-вибриссами.

– До чего же мне нравятся эти железные кошки! – бормочет, подходя ко мне, Анжело. – Представляю, как они убивают крыс.