Все удивлены, что я, простая кошка, знакома с принципом действия ядерного заряда и с радиацией, но я не собираюсь тратить время на доказательство своих познаний, приобретенных за месяц плавания через Атлантический океан.

Генералу Гранту мое вмешательство, как я погляжу, не по нутру.

– По-моему, ваш кошачий статус препятствует правильному пониманию проблемы, – говорит он. – Разрушение Нью-Йорка – «малая» жертва, необходимая как гарантия мира, в котором смогут жить наши дети.

Некоторые члены ассамблеи хлопают генералу. Вдохновленный этой поддержкой, он поворачивается ко мне и смотрит на меня снисходительно.

– Учтите, я не расист и ничего не имею против кошек. Учтите также, дорогая Бастет, что я осведомлен о ваших необыкновенных способностях и о ваших подвигах.

Он начинает меня нервировать.

– Я тоже не расистка и не принижаю людей, – отвечаю я ему, – тем не менее осведомлена о ваших неудачах, генерал Грант. Атомная бомба, сметающая с лица Земли Манхэттен, – это никуда не годная идея, уверяю вас.

– Послушайте, Бастет, ваше восхищение городом Нью-Йорком тоже делает вам честь, но идет тотальная война. Если мы не победим, то это может обернуться катастрофой и для людей, и для кошек. Не буду спорить, атомное оружие – негодный выход, но никакого другого варианта у нас сейчас нет. Даже проект Марка – обзавестись материалами для массового производства роботов-кошек – потребует слишком много времени, а результат весьма сомнителен.

– Что произойдет после атомного взрыва? – спрашиваю я.

– Немногие выжившие крысы передадут информацию другим крысам. Все будут бояться нашей способности нанести сокрушительный удар. Это называется «сила устрашения». После этого больше не нужно будет прибегать к ядерному оружию, враг будет знать о нашей мощи.

– Вы в этом уверены? Лично я не думаю, что их напугает эта бомба.

Мне надо говорить увереннее, иначе он меня потеснит.

– Кажется, вы ничего не предлагаете взамен, – бросает он.

Не надо было мне высовываться без убедительной аргументации. Грант всю ночь обдумывал свое выступление, советовался с Рэйбертом, а что я? Могут подумать, что я просто говорю наперекор, не имея за душой никакой конкретики. Скорее найти идею!

Идею под стать богине Бастет!

Я чувствую на себе жалостливые взгляды представителей общин. Они думают, что я проиграла, потому что не подготовила предложений в противовес ядерному. Я ищу сочувственные лица. Нахожу Натали с Анжело на плече, Романа с Эсмеральдой.

Еще потянуть время, придумать хотя бы что-нибудь…

– Разумеется, у меня есть альтернативная идея.

Вспомни, кто ты, вспомни, как сильно отличаешься от всех остальных и как много предложений уже внесла самостоятельно!

– Я предлагаю создать священный союз всех биологических видов против крыс. Восполним наш численный проигрыш привлечением птиц, земноводных, насекомых.

– Надеетесь победить с помощью ворон, жаб и тараканов?

– Не только: добавьте соколов, орлов, лягушек, саламандр, скорпионов, пауков, термитов, ос, пчел, муравьев. Сокол однажды спас мне жизнь.

– Как же вы рассчитываете сотворить такое чудо? – спрашивает меня Хиллари Клинтон.

– Надо будет придумать способ общения с ними. Раз я, простая кошка, могу вести с вами диалог, значит, такое тоже не исключено. Против такого большого союза крысам, сколько бы их ни было, не продержаться. Дело за малым: найти представителей других видов и предложить им Третий Глаз. Напоминаю, что мы обязаны нашим выживанием тому, что я предложила Третий Глаз крысе, ставшей нашей разведчицей во вражеском тылу и подготовившей мою встречу с их главарем. Если бы не это, крысы перебили бы всех жителей башни Свободы или похоронили бы их под ее обломками.

После моего выступления все люди принимаются говорить одновременно, в зале поднимается страшный шум.

Хиллари предлагает проголосовать.

– Кто за предложение Бастет, представителя кошачьего сообщества, состоящее в том, чтобы… если я правильно поняла… чтобы развить систему коммуникации со всеми остальными видами при помощи Третьего Глаза, который будет вживлен в мозг представителей других животных. Так сформируется огромная союзная армия с участием птиц, амфибий и насекомых.

Я вижу во взглядах у многих сомнение.

Наверное, они недоумевают, где в мозгу у муравья место для гнезда USB…

Руку поднимают восемь человек.

– Что ж, – говорит президент, – я насчитала восемь голосов. Переходим к предложению номер два, его выдвинул Норовистый Конь, представитель сообщества американских индейцев. Напоминаю, в чем оно состоит: превратить этот город-фабрику в анклав, в неприступный оплот.

В этот раз поднимается рук тридцать.

– Я насчитала тридцать три голоса, – объявляет Хиллари Клинтон. – А теперь я ставлю на голосование третье предложение, выдвинутое генералом Грантом: выпустить ракету с термоядерной боеголовкой по Нью-Йорку, где скопилось тридцать миллионов крыс во главе со сверходаренным вожаком.

Поднимается шесть десятков рук.

– Шестьдесят три голоса, считая мой, стоящий сразу двух, – говорит Хиллари. – «Операция „Атомной бомбой по Манхэттену“» одобрена ассамблеей.

Сторонники генерала аплодируют, к ним присоединяется большинство представителей, потому что, надо признать, начинают люди со спора по любому поводу, а заканчивают торжеством стадного инстинкта.

На мой взгляд, люди, в особенности американцы, предпочитают быстрые и радикальные решения, а не изощренные, на осуществление которых приходится тратить больше времени.

Немудрено, что склока сменяется энтузиазмом по поводу силового варианта.

Ко мне подходит Роман Уэллс.

– Потом ты сможешь говорить, что попыталась спасти Нью-Йорк. Все мы будем твоими свидетелями.

Натали пожимает плечами.

– Мы в таком положении, что это вряд ли что-то изменит.

– Ты не права, мама, – мяукает Анжело, – эти крысы – мерзость, нечего их щадить, надо уничтожить всех до одной.

Даже не собираюсь на это отвечать!

Подходит и Эсмеральда.

– Неприятно, когда к нам относятся как к низшим существам, верно? У меня иногда бывают сомнения, действительно ли люди любят нас или только делают вид. Ты, наверное, удивишься, но я в тебя верю. Для меня ты – настоящая предводительница.

К этому она добавляет:

– Знаешь, я тоже сильно переживала из-за гибели Пифагора.

– Когда на позицию «Дельта-09» вылетает вертолет?

– Думаю, они поторопятся. Наверное, уже через час.

Я раздумываю.