крайней мере, ее предсмертная фраза о том, что она подзадержалась в этом мире, обретает новый смысл.

Я дернулся было. Попытался ей ответить, но, увы, ничего не вышло…

— Я чувствую, ты здесь, но ответить не можешь, — вздохнула она и провела своей тоненькой детской ладонью по воздуху, в том месте, где могла бы быть моя грудь. А потом на ее юном лице появилась довольная улыбка, и ее руки снова замелькали, словно птичьи крылья. — Но это очень хорошо, сынок! Значит, ты пришел не из мира мертвых!

Она неожиданно вздрогнула и, нахмурившись, посмотрела куда-то за мою спину. Затем ее взгляд снова сосредоточился на том месте, где висела моя призрачная тушка.

Быстро жестикулируя, она начала говорить:

— У нас мало времени, сынок! Я преступила Закон, чтобы призвать тебя через свою метку. Берегись! На тебя началась охота! Я не знаю, кто Он, но ты должен вспомнить всё, чему я тебя когда-то учила! А теперь уходи. Тебе нельзя здесь больше оставаться, иначе злые тени этого мира почуют тебя!

Она шагнула вперед и резко толкнула меня двумя ладонями в «грудь», а в следующее мгновение я открыл глаза и увидел знакомый деревянный потолок моей комнаты в «Медном Котелке».

* * *

— Вот когда всё закрутилось и завертелось, оборотни из клана Лунных волков к нам и заявились, — произнес Жак и хитро усмехнулся.

— И как? — спросил я.

— Ну, кого мы стрелами побили, — ответил Жак. — А кому и уши с хвостами ободрали.

При этом Жак мельком взглянул на спокойно сидящего за столом Сигурда. Мне ясно давали понять, кто именно обрывал уши и хвосты ульфхеднарам.

Я взглянул на своего телохранителя и благодарно ему кивнул. Тот молча ответил мне кивком.

А вообще, я был благодарен каждому сидящему за моим столом, который нам накрыл хозяин «Медного Котелка» в моем номере в честь моего чудесного выздоровления.

Сейчас за ним сидели: Жак, Люкас, Сигурд, Аэлира и Том Дэвис. Сержант, являясь новичком в моем изрядно увеличившемся отряде, больше помалкивал, а если и говорил, то лишь только когда к нему обращались или задавали вопросы. Он пока приглядывался ко мне и к моим телохранителям.

За всех, по сути, отдувался Жак, подробно рассказывавший все, что произошло за те дни в Фьердграде, пока я, находясь в странном сне, бродил по призрачному лесу и общался с резко помолодевшей Вадомой. А прошло ни много, ни мало почти шесть суток.

За это время в столице Винтервальда произошло много событий. Например, вслед за Иваром Вороном на перерождение отправился и конунг Харольд, а также большинство его союзников и ближников. Смерть сына и единственного наследника затуманила разум конунга Харольда. Перед тем как отключиться, я видел начало его атаки на конунга Винтервальда.

Как я и догадывался изначально, Бьерн Острозубый вел свою игру. Мне пока не все его ходы были понятны, но кое-какие я разгадал. Например, то, что Бьерн сознательно спровоцировал Харольда на необдуманные действия.

Думается мне, Острозубый очень доволен. Все ведь получилось даже лучше, чем можно было ожидать. Харольд атаковал его во время перемирия, на тот момент победитель Великого испытания даже не был объявлен.

Кстати, о том, что я выжил, все узнали не сразу. Как бы это странно ни звучало, но внимание всех присутствующих на трибунах было обращено на кровавую свалку, которую учинил конунг Харольд, и которая, подобно языкам пламени, перепрыгнула на улицы столицы. Несколько суток Фьердград лихорадило из-за уличных боев, в которых принимали участие бойцы конунга Харольда и его союзников против воинов Острозубого и людей дружественных ему ярлов. Кроме того, на стороне хозяина столицы были «Клинки Сумрака».

Как всегда это бывает в военные времена, не обошлось без мародерства. Небольшие отряды бандитов, решивших под шумок разжиться чужим добром, врывались в дома зажиточных горожан, грабя и убивая последних. В общем, для кого война, а для кого-то мать родная.

«Медный Котелок» несколько раз становился объектом внимания таких отрядов, но все штурмы заканчивались для штурмующих плачевно. Мало того, что таверна Лейфа Рене была сама по себе маленькой крепостью, так еще и защитники у нее были все как на подбор. Одного Сигурда с головой хватило бы любому отряду.

В конечном итоге, Бьерн Острозубый вышел победителем из этой свалки. Более того, он принудил оставшихся в живых лидеров северных кланов присягнуть ему в верности. Не всех, конечно… Многие покинули столицу Винтервальда и наверняка по дороге разнесли весть о случившемся. В общем, Север ждет долгая и затяжная война.

Но первый и самый главный шаг по объединению Нортланда под своей рукой конунг Винтервальда все-таки сделал — убрал самых опасных и влиятельных лидеров. На данный момент он с огромным войском двигался в земли покойного конунга Харольда, чтобы утвердить там свою власть. В столице же осталась принцесса Астрид вместе принцем Луи, ставшим, благодаря моим стараниям, официальным женихом Астрид. Хех… Представляю, какая у него была рожа, когда он узнал о том, что я выжил.

Сигурд, вытащивший меня из клетки, на которой лежала туша мертвой теневой твари, сказал мне, что все, кто был рядом в тот момент и видел, как вздымалась моя грудь, не верили своим глазам.

Со слов моего телохранителя, я выглядел страшно. С ног до головы залитый кровью. Правда, когда уже в таверне меня отмыли, мои ближники с удивлением увидели, что на мне не было ни царапины. Вся та кровь была медвежьей. Но об этом, естественно, никто не распространялся.

Мою победу уже в который раз списали на волю богов. Якобы, это они сделали так, что в прутьях клетки осталось немного маны, которая и разворотила сердце монстра, что со всего маху так удачно напоролся на острые штыри. Я лишь оказался в нужном месте в нужное время.

В общем, условия конунга были выполнены. Я единственный, кто остался в живых и стал победителем испытания. Правда, великим героем для северян я не стал. Да и не до того им было, если честно.

Но меня это мало волновало. Главное, что свою часть договора с Астрид я исполнил. Сегодня-завтра я наведаюсь во дворец и заберу то, что мне причитается. А потом отправлюсь домой. Хватит с меня севера. Тем более, что все мои дела здесь завершены.

— А что жрецы и ледяные рыцари? — спросил я.

— Насколько нам известно, они не участвовали в боях, — ответил Жак. — Более того, ходят слухи, что они покинули