– Подождем до завтра, – вздохнул мастер войны. – Если не сумеем взять Копыто или не очнется кто-нибудь из ребят, у нас не будет другого выхода.

* * *

Цитадель, штаб-квартира Великого Дома Навь

Москва, Ленинградский проспект,

26 сентября, вторник, 17:17

Взаимоотношения между Великими Домами и их вассалами выстраивались тысячелетиями и опирались на целый комплекс писаных и неписаных правил, договоренностей и подковерных интриг. Люды, среди вассалов которых не числилось особенно могущественных семей, занимались подданными, что называется, «по необходимости» и, говоря откровенно, не особенно интересовались их внутренними делами. Чуды, которым надо было как-то уживаться с хванами, предпочитали принципы взаимного уважения и даже поменяли четырехруким вассальную присягу на вассальный договор.

Темному Двору приходилось тяжелее всех.

Официально считалось, что внутренняя политика навов наиболее жесткая, однако поверхностные наблюдатели не принимали во внимание тот факт, что вокруг неуживчивых навов группировались семьи, представители которых отличались столь же склочным характером. И поэтому внутренние отношения в Великом Доме представляли собой дивную смесь военной дисциплины и бесконечной свары базарных торговцев. Масаны, половина которых постоянно бунтовала, эрлийцы и шасы, вечно клянчащие поблажек и экономических льгот, осы, интеллектуальный уровень которых попросту не позволял осознавать некоторые распоряжения сюзеренов… В случае необходимости все они демонстрировали завидную сплоченность, четко выполняли приказы князя, однако повседневное общение с вассалами стоило навам гигантского количества нервных клеток.

– Мы не можем мириться с государственным регулированием рыночной экономики! – завопил Юсур Томба.

– До сих пор мирились, – вежливо напомнил Сантьяга. – Так что потерпите еще пару тысяч лет.

– Всего два тысячелетия? – немедленно поинтересовался Биджар Хамзи. – Вы обещаете?

– Может, набросаем предварительный договор? – добавил Юсур.

– Я выразился образно, – огорчил шасов комиссар.

Совещание проходило в личном кабинете Сантьяги, и делегированы на него были исключительно уважаемые персоны. Другими словами, за столом сидели шитые на заказ костюмы, эксклюзивные часы, украшенные бриллиантами авторучки и кожаные блокноты с золотыми монограммами. Пахло дорогим парфюмом и биржевыми сводками.

– Тогда вернемся к главному вопросу, – взял быка за рога Михар Турчи. – Препоны, возводимые на пути бизнеса, не могут привести ни к чему хорошему.

Михар занимал пост директора Службы утилизации, и любая возникающая в Тайном Городе конфликтная ситуация приносила ему дополнительную прибыль. В настоящий момент он настойчиво уговаривал нава…

– Нет, господа, – жестко повторил Сантьяга. – Больше никаких выборов Красных Шапок. Я лично обещал барону Мечеславу не усложнять ситуацию.

– Вы пошли на сделку с людами?!

– И подорвали финансовое благополучие Темного Двора?!

– Где мои таблетки? – Юсур схватился за сердце. – Я не верю!

– Давайте обойдемся без театральных поз.

Некоторое время назад королева Всеслава опрометчиво разрешила Красным Шапкам провести выборы великого фюрера, и шасы здорово погрели руки на предвыборной агитации. Информация о том, что Кувалда пропал, вызвала у них прилив энтузиазма… разбившийся о неприступность Сантьяги.

– А кто компенсирует мои убытки?! – встрял в разговор Урбек.

– Подожди ты…

– Сам жди! Это тебе сказали – не время.

– Он не понимает, от какой прибыли отказывается.

– Чуды едва не разрушили мой склад!

Сидящий во главе стола комиссар слушал вассалов с рассеянной улыбкой на губах. Из всех семей Темного Двора шасы являлись самыми… гм… экспрессивными, достаточно сказать, что последняя попытка подписать с ними вассальный договор увязла в согласованиях несколько сотен лет назад, поэтому Сантьяга не мешал собеседникам высказываться.

– Драконовские ограничения приведут нас к нищете!

– При всем моем уважении, комиссар, вы оторвались от реальности.

– Человские валюты скачут, как мартовские зайцы! Мы разоряемся на биржевых предсказателях.

– Рынок магической энергии вырос в этом году всего на семь с половиной процентов.

– Тайный Город ждет стагнация.

– На моем курорте падает прибыль!

– С кого вы будете драть свои драконовские налоги, если мы пойдем по миру?

Печальное будущее Тайному Городу шасы пророчили всегда, когда не получали желаемого. Набор ужасающих предсказаний не менялся веками, а потому Сантьяга с трудом сдерживал зевоту.

– Повторяю последний раз: мне не нужны неприятности с людами.

Твердость комиссара была вызвана отнюдь не данным Мечеславу обещанием, ибо никакого слова Сантьяга барону не давал. Но существовал фактор Ярги, а потому нынешнюю политику комиссар выстраивал исходя из того, что враг рано или поздно даст о себе знать, и встретить его нужно, находясь в хороших отношениях с Великими Домами.

Но не говорить же об этом шасам!

– Соглашательство с зелеными ничего не даст! Они сядут нам на шею!

– За высокими материями легко забыть о куске хлеба.

– И о наших исконных интересах! – вновь вступил в разговор Урбек. – Долг Великого Дома заключается в защите вассальных семей. Это все знают. Но что мы видим? Чуды безнаказанно грабят…

– Насколько я знаю, вас никто не грабил.

– Ворвались на мой склад… – Кумар принялся торопливо перечислять свалившиеся на него несчастья. – Устроили стрельбу, сорвали работу, прострелили стены, перепугали собачек, едва не повредили бензобак, вы представляете, что могло приключиться в этом случае? А замок?! Совершенно новый замок на запасных воротах!

– Насколько я знаю, бой затеяли Красные Шапки.

– Но ведь кто-то должен оплатить косметический ремонт. Почему не чуды?

– Потому что они не должны расплачиваться за то, что на вашем складе ошиваются подозрительные лица. Это ведь уйбуй Булыжник напал на уйбуя Копыто, который, по слухам, прячет Кувалду.

– Кстати о Кувалде… – На физиономии Биджара появилась блудливая улыбка.

– Не кстати, – спокойно отозвался Сантьяга, всем своим видом давая понять, что тема Кувалды его не интересует. – Урбек, вы принесли то, что я просил?

Однако Хамзи не уловил намек.

– Сантьяга, а правда, что Кувалда, так сказать, внебрачный сын князя?